18.02.2015 в 07:34
Пишет EntonE:Олений мат в десять ходов (КайЛу + Минсок)
Название: Олений мат в десять ходов
Автор: Корейский Песец/Шу-кун/Ie-rey
Пейринг/Персонаж: Кай (Ким Чонин)/Лухан (Лу Хань), Сюмин, упоминаются Тао, Дио, Бэкхён
Рейтинг: 16+
Жанр: АУ, романс, юмор, стёб
Размер: мини
Коллаж/арт: Areum/паблик Румба Каталана
Предупреждения: Рейтинг за тематику, не за секс/насилие; в фике упоминаются вещи, которые детям до 16 знать пока ни к чему. БДСМ, кинк
Размещение: запрещено
Авторские примечания: Стёб, бессмысленный и беспощадный по заявке КайЛу по мотивам песни ВВ «Ты ж мене пидманула» - ask.fm/SpilerCaer/answer/121374286617
Ссылка на оригинал КФ: ficbook.net/readfic/2903036
Хань торчал в закрытом клубе, в стерильно-чистом сортире, и занимался самым неприглядным делом на свете — блевал.
Рядом стоял со скучающим видом Минсок и смотрел, как Хань трепетно обнимает унитаз и страдает.
И ладно бы, если б Хань просто надрался. Так нет же! Хань был трезв до обидного и совершенно здоров. И блевал исключительно потому, что ему стало дурно от зрелища, которым прямо сейчас любовались все прочие гости на закрытой вечеринке.
— И кто бы мог подумать, — горестно вздохнул Минсок. — Из-за тебя такой кайф пропускаю...
— Если тебе это так нравится, то вперёд — беги и смотри, как кому-то там в член втыкают иглы! — сердито отрезал Хань. Только вот зря он это сказал — ему немедленно поплохело опять, потому что в воображении возникла та самая картинка. Что хуже — перед сессией Хань облизывался на Мастера.
Хотя «облизывался» — это не самое лучшее и точное выражение. Им с Минсоком объяснили, как надо себя вести в таком месте, какие соблюдать правила, что можно, а что нельзя. И они старались держаться скромно и тихо, не привлекать к себе внимания. И уж тем более — не пялиться открыто на Мастера.
Тут у Ханя возникли некоторые затруднения, потому что Мастер ему сразу и понравился, и удивил. Потому что выглядел он не старше самого Ханя. Может, и младше. Как сказал Минсок, Мастер был полной противоположностью Ханя. Если Хань обладал тонкими и мягкими чертами, то Мастер щеголял грубоватыми и резкими; если Хань мог похвастать светлой кожей и выбеленными волосами, то Мастер — смуглой кожей и непослушными тёмными прядями. Он в самом деле показался Ханю интересным и притягательным. И продолжал казаться таким до той самой секунды, как воткнул в чужой член длинную и тонкую иглу — насквозь.
Крах всех надежд в один миг и «да здравствует мой верный белый друг».
— Мне вот теперь дико любопытно, что мы с тобой за статью напишем? И тему ведь уже утвердили. Если придём без статьи, будет третья пересдача. И нам с тобой крышка, — рассуждал с умным видом Минсок, пока Хань вновь страдал, сжимая в объятиях «белого друга».
— А ты чем-нибудь таким занимался? — с тенью надежды вопросил Хань.
Минсок великодушно протянул ему рулон туалетной бумаги и покачал головой.
— А если ты меня просто привяжешь, например, или наручниками, кляп ещё можно и...
— А вот фиг тебе, — выставив руки перед собой, решительно воспротивился Минсок. — Меня такие штуки не возбуждают. У меня от них наоборот всё с грохотом падает и со звоном катится. Это ты любишь такую фигню, вот и страдай теперь.
— Я люблю, — не стал отпираться Хань, — но не перебор же с иглами в член... Господи! Бу-э...
— Если ты повторишь это в третий раз, я решу, что тебе на самом деле это безумно нравится, — мрачно предупредил Минсок и приготовил ещё один рулон туалетной бумаги. На всякий случай. — Так что со статьёй будем делать? Или почитаем пятьдесят оттенков и что-нибудь на тему сочиним сами?
— Иди в задницу... Мы почитаем. Тематическую литературу. И сочиним сами — некуда деваться, сроки поджимают.
— Мы ещё можем вернуться в зал. Вдруг там уже другая сессия идёт?
— Где иглы втыкают уже в задницу? — ядовито предположил Хань, подумал полминуты и снова трепетно обнял «белого друга».
— Пожалуй, иглы в задницу ты воспринимаешь лучше, чем в член, — подытожил Минсок и протянул Ханю запасной рулон.
— Я тебя умоляю! Заткнись!!!
***
Об иглах, проколотых членах и Мастере Хань благополучно не вспоминал три месяца, пока не познакомился в сети с юзером под ником «Кай». Впервые они пересеклись на сайте, посвящённом экзотическим сексуальным техникам. Хань просто лазил из любопытства по списку, которым его снабдил парень с третьего курса, что учился на другом факультете. До Кёнсу умел замораживать людей взглядом и творить непонятную фигню на ровном месте с неясными целями так, словно это магия высшего порядка. От него шарахалась первая половина университета, вторая половина на него молилась.
Хань слабо представлял, как Кёнсу урвал себе такую славу в столь юном возрасте. Тем не менее, авторитет Кёнсу в «тех самых» делах был непререкаемым, и даже Хань, учившийся на шестом курсе, не мог с ним тягаться. Кёнсу знал всё, что только мог вообще знать человек об «этом». И за несчастный список лучших сайтов Ханю пришлось раскошелиться.
И вот, Хань лазил по списку, попал на тот сайт с кучей любопытных вещичек и попытался разобраться самостоятельно, что там куда и как. Разумеется, ничего у него не вышло. В позднее время, как на грех, народу на сайте было маловато, так что Хань зарегистрировался с английским ником «Бьюти», прилепил вместо аватарки большую ромашку и рискнул обратиться с общим вопросом. Ответил ему Кай. Вопрос за вопросом, хвостом по столу — и закрутилось. Хань заходил на сайт почти каждый день и задавал новые вопросы.
Однажды пошутил про фото. Дошутился. Кай прислал ему личное сообщение со своим фото и попросил фото «Бьюти». Попросил так, что Хань с ужасом осознал — всё это время Кай искренне считал его девушкой.
Ужас стал полным и безысходным, когда Хань открыл фото Кая.
— Минсок!!!
— Что?! — Блаженно дремавший и никого не трогавший Минсок подорвался на кровати от вопля Ханя. — Где?! Куда бежать?!
— Смотри!!! Ты помнишь этого изверга?
— Какого? А, симпатяга. А кто это?
— Твою мать, Минсок! Напряги извилины! Это тот козёл, который...
— ...протыкал член кому-то иглами?
Хань зажал рот ладонью и рванул к «белому другу». Пока он страдал, Минсок добросовестно горланил из комнаты:
— Оле-оле-ола! Олени, вперёд!
— Заткнись! — заорал Хань, когда стало совсем невмоготу.
— Слушай, а откуда у тебя портрет этого типа?
— Какая разница?
Минсок притих.
Сначала Хань успокоился, умылся и привёл себя в порядок. И тогда только спохватился. Тишина казалась подозрительной, даже зловещей. Почуяв неладное, Хань кинулся в комнату.
— Минсок!!!
— А я что? Я ничего, — пожал плечами тот и жмакнул заветную клавишу «enter». — Просто отправил ему твоё фото и только что согласился прийти на свидание в понедельник. В парке. Возле прудика с катамаранами. Шустрый он, однако. Всего одно фото и несколько дней общения с тобой, а уже затребовал свидание. Видно, запал ты ему в душу. Романтика, да?
— Минсок...
— Один оленик прыгнул через забор...
— Ты...
— Второй оленик прыгнул через забор... Дыши, детка, просто дыши.
— Да я тебя сейчас!..
— Криворукий мазила. Да уймись ты, я фотку отфотошопил, не ссы!
— Толку-то? Я красивый что с фотошопом, что без.
— Убавь яркость своего тщеславия. Я тебе не это фотошопил, а длинные белокурые локоны и сиськи третьего размера...
Западное крыло университетской общаги содрогнулось от ужаса и притихло после пронзительного вопля в глубокой ночи:
— Ким Минсок!!! Ты тр-р-ру-у-уп!!!
***
Ясное дело, что Хань никак не мог попасть на свидание, назначенное Каем, потому что отфотошопить «саму натуру» куда сложнее, чем фотографию. И вариант «фотошопа», предложенный Минсоком, Ханя не устраивал ни в каком виде — «Я гей, а не трансвестит. Сам носи свои чулочки и рюшечки с бантиками».
И поэтому «сама натура» засела в ближайших к месту встречи кустах с запасами мощной оптики в виде театрального бинокля и военной подзорной трубы, честно украденной у дедушки Тао — он учился на втором курсе и называл всех китайцев на факультете братьями. То есть, учился Тао, а не его дедушка. И трубу Тао украл у дедушки, а Хань — у Тао. У кого потырил трубу дедушка Тао, осталось покрыто мраком неизвестности. Но труба и впрямь оказалась мощной при всей своей миниатюрности. Стоило лишь разложить её и чуть настроить, и Хань мог видеть Кая в деталях, даже смену выражений на его лице или различать цвет глаз.
Растянувшись на расстеленном на траве в кустах коврике, Хань упёрся локтями в землю и выставил вперёд трубу, жадно припал к окуляру и убедился, что Кай ещё на месте. Тот немного походил у скамьи, позволив Ханю детальнее себя рассмотреть и оценить со всех сторон.
Хань оценил, хотя и видел Кая раньше — в том проклятом клубе. Высокий, гибкий, с широкими плечами и узкий в поясе, словно танцор. А ещё у Кая был прекрасный вкус в одежде — выглядел он так, что все проходившие мимо дамы — вне зависимости от возраста — задерживались у скамьи дольше положенного и постоянно оглядывались на него. Кай, определённо, замечал всё это, судя по всему, привык к подобной реакции и отвечал дамам ослепительными улыбками.
— Ловелас хренов... — сварливо проворчал себе под нос Хань, сунул руку в пакет с чипсами, отправил в рот целую горсть и активно захрустел, сердито раздув щёки, как хомяк.
Кай прождал полчаса, затем присел на край скамьи и принялся разглядывать собственные ботинки. Он казался немного грустным, но не нервничал, сидел спокойно и снова ждал.
Ханю пришло вдруг в голову, что в этом приятном и изысканном молодом человеке ни за что не заподозришь извращенца, который...
— Стоп! — велел самому себе Хань. — Забудь! Забудь! Забудь!!!
Кай в этом время достал из кармана телефон. Хань решил, что он хочет на время поглядеть, но ошибся. Кай держал телефон перед собой и что-то рассматривал. Или любовался?
Хань выудил из кармана джинсов собственный телефон и отправил вызов.
— Минсок, мне нужна поддержка с воздуха!
— Моя задница чуяла неприятности, поэтому ноги меня принесли в нужную локацию. Я тут уже минут двадцать круги нарезаю.
— Меня пугает чувствительность твоей задницы, — поразмыслив немного, признался Хань Минсоку по большому секрету.
— Не поверишь, но она отвечает тебе взаимностью.
Тут Хань подвис, попытавшись сопоставить ответ Минсока со своим заявлением. Ничего не вышло, и он плюнул на это гиблое дело.
— Можешь подобраться к этому извращенцу со спины и поглядеть, на что он там пялится? Ему тут девушка обещала на свидание прийти, а он чем занимается?
— Ждёт эту грёбаную красотку почти час. О, уже не почти, а целый час. Ну я пошёл. Надеюсь, этот извращенец не вломит мне, когда я буду ему через плечо заглядывать.
— Ты осторожненько. И вообще, просто сделай снимок и перешли мне.
— Угу...
Хань отложил телефон и припал вновь к окуляру подзорной трубы. Минсока он увидел буквально через пару минут — тот щемился через бурелом, как мини-лось ста пятидесяти сантиметров в холке, пытаясь зайти Каю в тыл. Треск, небось, стоял такой, что Кай в любом случае заподозрил бы неладное. Но странно! Кай невозмутимо сидел на скамье и продолжал пялиться на дисплей телефона.
Минсок предусмотрительно обломил две ближайшие веточки и воткнул их себе в волосы. Правильно! Маскировка — святое. Затем Хань, затаив дыхание, наблюдал, как Минсок, будто профессиональный ниндзя, подкрадывается к Каю и наводит телефон, дабы сделать снимок... Вспышка и звуковой сигнал «Опаньки!» прилагались бонусом — Хань как сейчас помнил.
Кай обернулся и уставился на окаменевшего Минсока. Тот сначала попытался изобразить дерево, потом кустик, но увы. Пришлось Минсоку глупо помахать рукой и мини-лосем ушкандыбать тем же путём, каким он добирался — через бурелом.
— Лу-тваюмать-Хань!
— М-м-м? — неопределённо промычал в трубку Хань после звонка Минсока.
— Я из-за тебя порвал новые джинсы! На заднице!
— Можешь взять мои. Любые. В качестве компенсации.
— Угу, ну тогда ладно.
— Снимок пересылай!
Через минуту Хань любовался на собственное фото, любовно отфотошопленное Минсоком накануне. Белокурые локоны, сиськи третьего размера...
— Он пялился на сиськи, точно тебе говорю! — заявил Минсок, плюхнувшись рядом на коврик и вооружившись биноклем. — Мне теперь вот любопытно, куда он ещё в принципе может иглы...
— Молчи!
— Молчу. Но мне всё равно любопытно...
— Прикопаю вон под той азалией.
— Это клён.
— Да?
— Эй, твой Ромео-извращенец уходит. Бедняжка понял, что его продинамили. Может, ты напишешь ему что-нибудь?
— Что, например? — обрычал Минсока Хань, но послушно сунулся в закладки, чтобы открыть нужный сайт.
— Что у тебя... не знаю... каблуки сломались сразу на всех туфельках. Или кто-то все трусы украл.
Хань хищно прищурился.
— А правдоподобные версии вообще есть?
— А чем тебя эти не устраивают? Ну хочешь, я украду все твои труселя?
— Нет, не хочу. Фетишист фигов. Ты и так их воруешь. Лучше б ты его труселя украл... — Хань задумчиво набрал сообщение. Извинился, что не смог прийти, сослался на важное дело в библиотеке. Дескать, редкая книга, очередь, ну никак.
И Хань навёл трубу на Кая. Тот как раз получил сообщение и читал его. На полных губах заиграла мягкая улыбка, а через полминуты Ханю пришёл ответ.
«Ничего страшного, встретимся в другой день. Напиши, когда тебе будет удобно. И удачи тебе с редкой книгой, детка». Кай ещё и сердечко в конце прилепил. Такой извращенец, а каким милашкой прикинулся?
— Поражаюсь человеческому лицемерию, — печально вздохнул Хань.
— Да ладно, он в самом деле милый. Когда я позорно засветился со вспышкой и сигналом, он мне вежливо сказал «Добрый вечер». Я даже выпал в осадок малёха.
— Какое малёха? Ты там в ступоре полчаса стоял.
— Не преувеличивай.
— Что дальше-то делать...
— Тебе надо показать ему натуру, а то после второго динамо он может и понять, что нет никакой девушки.
— Сдурел? И как я это сделаю? — Хань сердито сложил трубу и вопросительно посмотрел на Минсока.
— Легко. Парик и плащ. Покажешься издали на пару секунд и галопом унесёшься в неизвестном направлении. Зато он будет уверен, что вообще видел девушку.
— Но как объяснить ему секундное явление?
— Потерялись в толпе. Надо просто выбрать людное место, где всегда толкотня.
— А где гарантия, что он в этой толкотне меня увидит?
— Надо подкараулить момент, чтобы увидел — и резко толпа, — поразмыслив, решил Минсок.
— Как?!!
***
Блестящая реализация сумасшедшего плана Минсока проводилась в три захода.
Предварительно друзья нанесли визит страшному и ужасному Кёнсу и купили у него сведенья о Кае за халявное приглашение на двоих в ресторан в центре.
Кая звали Ким Чонином, он учился на втором курсе и занимался финансами и экономикой, увлекался танцами, Темой и акупунктурой — убойное сочетание. Ещё Кай любил собак. Именно эта особенность Кая и стала ключевой в разработанном плане. Для отвлечения Кая Минсок использовал щенка, купленного на два часа ровно у Бён Бэкхёна с третьего курса факультета искусств. Сам Бэкхён добыл щенка у Тао, но за какую цену — умолчал.
Итак, во время первого захода Хань в парике, плаще и на шпильках ковылял в гуще толпы, переходя дорогу. По плану он остановился в центре на «островке безопасности» и посигналил Минсоку. Минсок убрал щенка подальше от Кая, и тот продолжил путь.
Во время второго захода Кай остановился на краю тротуара, а Хань помахал ему с середины дороги. Потом они оба махали друг другу, как два идиота, а Минсок прижимал одну ладонь к глазам, второй придерживал коробку со щенком и показательно умирал от нелепости всей этой ситуации.
Третий заход начался вместе с зелёным сигналом. Минсоку полагалось быстрее добежать до ковыляющего на шпильках Ханя и уволочь его подальше от Кая. Но не тут-то было! Кай бегал неплохо. Хань мог бы и быстрее, но точно не на шпильках. Шпильки пришлось принести в жертву Каю. Хань выпрыгнул из обуви и припустил зайцем.
Вот так Кай получил «ножки» любимой девушки. С «рожками» не сложилось, потому что парик бегать Ханю совершенно не мешал, да и мог ещё пригодиться.
За «ножки», взятые в долг всё у того же Бэкхёна, пришлось расплачиваться участием в постановке «Ромео и Джульетта». Хань отыграл дублёра Бэкхёна, исполнявшего роль Джульетты. И гордо объявил довольным Бэкхёну и Минсоку, что он «больше никогда» и «к чёрту Кая».
«Ножки» Ханя ныне красовались в комнате Кая и Кёнсу в картонной коробке, а на двери общаги висело объявление о потерянных туфельках с призывом для их хозяйки: «Найдись, моя любимая детка».
***
— Нужен первый поцелуй, — авторитетно заявил Минсок вечером, проржавшись после чтения объявления о туфельках.
Хань молча сунул ему под нос свою ступню, густо обклеенную пластырями.
— При чём тут твои копыта?
— На этих копытах я далеко не убегу, — мрачно объяснил Хань.
— И не надо. Тут нужен всего один поцелуй. Можно назначить встречу в тёмной комнате, поцеловать и разойтись. Романтика.
— Слушай, друг мой сердечный, откуда у тебя такие странные представления о романтике?
— Это классика. Короче, напиши ему, что будешь ждать в малом демонстрационном зале за трибуной. Там никогда свет не включают.
— Что помешает ему включить фонарик в телефоне? И вообще, он же извращенец, ты помнишь? Мне как-то стрёмно...
— Да погоди ты! Напиши про зал и напиши, что будет темно, но так надо, потому что ты хочешь признаться и рассказать кое-что. Когда придёт, просто чмокнешь и уйдёшь.
— Минсок, я всё понимаю, но мы не в школе. И такие встречи обычно заканчиваются полноценным сексом под трибуной.
— Тоже неплохо, — невозмутимо кивнул Минсок.
— С ума сошёл? Ты помнишь, что он делает с людьми? Страшные вещи! Да я в жизни с ним наедине не останусь!
— Предлагаешь мне держать вам свечку?
— Тьфу...
— Либо так, либо тебе придётся признаться, что ты подстригся, а сиськи сами отвалились. И либо он полюбит тебя такой, либо никакой — конец любви.
Хань откинулся на подушки, попытался заехать Минсоку ступнёй в нос, промахнулся и понуро уставился на окошко с пустым прямоугольником, где полагалось что-то написать. Лениво открыл предыдущие письма, добрался до фото Кая и вздохнул. Если б не чёртовы иглы... Но иглы были. Как и моральная травма у Ханя на всю оставшуюся жизнь.
Что странно, Хань даже не задумался над вопросом: «На кой мне всё это вообще надо?» Хотя нет, всё же задумался.
— Нет, пора с этим завязывать. Встречусь с ним и скажу всё, что думаю. По поводу его садистской сущности.
— Шокируешь беднягу неприглядной истиной?
— А что делать? Рано или поздно он может просто столкнуться со мной в коридорах универа — будет только хуже. Нафиг. Пора вскрываться и смотреть, что у нас на руках.
«Завтра время есть?»
«Завтра выступаю в клубе, только если ты в клуб придёшь».
«А что за клуб?»
«Не думаю, что ты готова к такому. Может, позже?»
«Что же там такое? Стриптиз-бар?»
«Нет, закрытый клуб. Для... людей с особыми пристрастиями и запросами».
— Твоя тема, — прошипел Ханю на ухо Минсок, шустро перебравшийся поближе и принявшийся увлечённо читать их переписку. — Ты там даже все сортиры уже знаешь в лицо.
— Сгинь, нечистая сила!
«А что там будешь делать ты?»
«Ничего такого. У меня сейчас нет модели, к сожалению, поэтому буду просто зрителем и помогать при необходимости. Выступления по минимуму».
«А раньше что делал?» — Хань перевернулся на живот, устроился поудобнее и стал ждать ответа.
«Ну... Много чего. Поскольку мы познакомились на этом сайте, ты, наверное, не из пугливых и интересуешься сексом. Мне это в тебе и понравилось. Ну, не только это, конечно, но тоже... Хотя не слушай меня. Извини. Просто такое не так часто встречается. Люди чаще боятся таких вещей. Вроде всяких игрушек в виде наручников, кляпом и прочего. На самом деле удовольствие от этого острее ощущается. Грубо говоря. И... Ты всё ещё хочешь прийти в клуб? Я мог бы достать для тебя приглашение. Если ты хочешь».
Хань задумчиво пялился на последнее послание. Ну вот, Кай сам и признался, что тот ещё извращенец, только в его изложении это выглядело довольно невинным и совсем не страшным.
«А ты хочешь что-то из этого испытать на мне?»
Поколебавшись немного, Хань отправил-таки сообщение.
«Без твоего осознанного согласия? Шутишь? Нет, конечно. Может, мне бы и хотелось, но какой в этом смысл, если ты не получишь от этого удовольствия? Смысл ведь именно в обоюдном удовольствии. Или... ты уже записала меня в извращенцы?»
Вот именно! Хань считал Кая первостатейным извращенцем, поэтому его здорово выбило из колеи, когда тот написал о согласии и взаимном удовольствии. Поразмыслив немного, Хань честно написал:
«Я уже видел тебя. В клубе».
Ответа пришлось ждать почти полчаса.
«Тебе не понравилось».
Не вопрос. Утверждение. И печальный смайлик. Через минуту пришло ещё сообщение.
«Прости, если напугал и расстроил. Меньше всего хотел думать о таком и именно этого и опасался. Ничем другим просто не мог объяснить твои уловки и сорванные свидания. Но тогда почему ты всё ещё общаешься со мной?»
Хороший вопрос.
Хань растерянно провёл пальцами по клавишам, не представляя, что написать в ответ. Если бы не эти чёртовы иглы...
Пока он тянул резину и пытался придумать хоть что-то, Кай прислал ему видео под заголовком «Не грусти, детка». Хань запустил видео и уставился на танцующего в танцевальном классе Кая. Не самый профессиональный клип, но красивый и романтичный. А сам Кай танцевал потрясающе. Хань зациклил воспроизведение, улёгся поудобнее и принялся смотреть, смотреть, смотреть... Потом получил от Кая забавную картинку с мишкой. Мишка держал в лапах сердце с претенциозной надписью «Люблю тебя».
— Ловелас хренов... — пробурчал Хань себе под нос.
— Романтик, — шмыгнул носом за его спиной позабытый Минсок, который успел расчувствоваться. — Неужели упустишь такого парня? Он же сам на тебя вешается.
— Он вешается на «детку» с локонами и сиськами третьего размера, придурок! Если он не найдёт локоны и сиськи, сбежит от меня в ту же секунду.
— Но иглами он протыкал не сиськи, а член, вообще-то, — напомнил существенную деталь Минсок. — Может, он на два фронта, а?
— Слишком невероятно, чтобы быть правдой, — отрезал Хань и только тогда осознал смысл слов Минсока. — Твою мать! Да сколько можно напоминать мне об этой мерзости?!
— Ты делаешь успехи. К белому другу не тянет?
Как ни странно, не тянуло.
Минсок метнулся к Кёнсу и раздобыл у него план клуба вместе с приглашением для Ханя. Вместе с Ханем они нашли подходящее место для свидания в клубе, и Хань отправил сообщение Каю. Уговорились о встрече в подсобке в одиннадцать, в темноте. И уговорились не заходить дальше поцелуев. И чтобы «Кай держал руки при себе».
— Господи, на что я подписался? — сетовал Хань, копошась в залежах тряпок в шкафу.
— Надень свободные брюки и футболку, — посоветовал Минсок, развалившийся на диване и взиравший на копошение Ханя со спокойствием Будды.
— Почему?
— Легче будет ноги уносить. Если вдруг что.
— Ненавижу! Ну почему тебе обязательно надо сказать какую-нибудь гадость именно тогда, когда я почти успокоился?
***
Хань постарался прошмыгнуть в подсобку заранее, чтобы его не увидела ни одна живая душа. Тем паче — Кай. Который Ким Чонин.
«Господи, ну за что ему такое сексуальное имя? Ким... Чон... ин...»
Почему-то финальное «ин» ассоциировалось у Ханя с английским предлогом и наводило на неблагочестивые мысли. Сексуальности это не отменяло, только сильнее подчёркивало.
Хань притаился в стороне от двери, чтобы заходящий Кай его не заметил. Тот пришёл точно в назначенное время, перешагнул через порог в свете коридорной лампы и закрыл за собой дверь. И в подсобке вновь воцарилась тьма. И тишина.
— Детка? Ты тут? — Шёпот от двери заставил Ханя вздрогнуть и взять себя в руки.
— Да, — ответил он тоже шёпотом — так было удобнее, чтобы не спалить свою отнюдь не женскую сущность.
— Можно твою руку?
— Без сердца? — не удержался от шпильки Хань. В темноте он чувствовал себя с каждой секундой всё комфортнее.
— От сердца я бы тоже не отказался, но я терпелив и готов подождать, когда ты сама мне его отдашь.
Хань чуть не брякнул привычное «ловелас хренов».
— Ой, у меня носокровь! Не говори так.
— Иди ко мне, детка, я остановлю кровь для тебя.
— Это слишком сладко звучит, — хмыкнул Хань, невольно растянув губы в улыбке. — Переигрываешь.
— Ну прости, — с тихим смешком отозвался Кай. — Ты меня так сильно заинтриговала, что я не могу удержаться. Так ты дашь мне свою руку?
Хань осторожно сдвинулся с места, кое-как подобрался ближе к двери и вытянул руку, слепо поводил во мраке, невольно припомнив шутку о неграх в тёмных комнатах, и замер, когда кончиками пальцев коснулся чего-то горячего. Он сглотнул, осторожно выдохнул и повёл пальцами. Через минуту понял, что прикасается к рубашке Кая. То есть, к груди Кая, обтянутой тканью рубашки. Слева. Под пальцами гулко билось сердце, и это ощущение впервые в жизни казалось Ханю особенным, потому что он ни черта не видел, но мог представить себе Кая. И странно было думать, что сердце в груди Кая забилось немного быстрее всего лишь от лёгкого прикосновения. От прикосновения Ханя.
Его ладонь оплели горячие пальцы, погладили, нежно сжали и... Хань сделал шумный вдох, когда к пальцам прикоснулись сухие и ещё более горячие, чем пальцы, губы. Как сделать выдох, Хань так и не смог вспомнить. И его лёгкие грозили лопнуть от переполнявшего их воздуха.
— Чёрт... — невольно пробормотал он, осознав, как сильно возбуждён из-за невинных прикосновений. Во мраке. И хорошо, что во мраке, где ни черта не видно.
— Мне нравятся твои руки, — тихо сообщил из тьмы хрипловатым низким голосом Кай. И его голос сейчас казался особенно глубоким и густым, обволакивающим.
Хань запаниковал, вспомнив вдруг, что у него полный пролёт с сиськами третьего размера и локонами. Не то чтобы он жаждал обрести всё это богатство хоть когда-нибудь, но тут ему стало жаль до боли, что Кай именно на это богатство и рассчитывал. Хань меньше всего сейчас хотел отдавать Кая какой-нибудь пустоголовой красотке. И чёрт с ними, с иглами и извращённой натурой Кая, но как же...
Внезапно Кай дёрнул его за руку, поймал в объятия и крепко прижал к себе. Хань в ужасе зажмурился, хотя в темноте это было, по сути, бесполезно. Однако — вопреки его ожиданиям — Кай не отшатнулся с возмущённым воплем, а ведь наверняка отлично прочувствовал, что с сиськами его надули и жестоко продинамили.
Хань снова зажмурился, когда к его губам прижались губы Кая. Настойчивый поцелуй и ещё более тесные объятия сбивали с толку, но оставались безумно желанными.
— Ты дрожишь... — продолжая прикасаться губами к его губам, прошептал Кай после поцелуя. — Боишься меня?
— Вот ещё, — сердито буркнул Хань. Переходить обратно на шёпот он смысла уже не видел. Кай явно понимал, что тискает тут не девушку. — Ты не кажешься удивлённым. Если очень хочется спросить, где я обронил сиськи, то пожалуйста, не отказывай себе в таком удовольствии.
— Незачем, — развеселился Кай и медленно провёл ладонью по груди Ханя, обтянутой футболкой. — Мне всё это более чем нравится.
— Ничего не хочешь объяснить? — заподозрив неладное, спросил Хань. Не то чтобы его что-то не устраивало, но разобраться в происходящем он всё же хотел.
— Мне с самого начала всё нравилось — в тебе, но Минсок сказал, что ты... что приглашение в клуб три месяца назад было фатальной ошибкой. В общем-то, это была идея Минсока, он мне не сказал тогда ничего. Если бы сказал, я бы выбрал иную сессию, более... более подходящую для тебя. Чтобы не шокировать. Ну и я попросил Кёнсу помочь мне. Со списком сайтов, которые тебя интересовали. Пришлось долго ждать, но оно того стоило. Зато было забавно. Ты очень мило удирал, бросив на произвол судьбы роскошную обувь Бэкхёна. А ещё мне до безумия нравится это фото...
В темноте вспыхнула подсветка телефона. И Хань полюбовался на собственную рожицу, когда он хомячил чипсы, сидя в засаде в кустах.
— Чудесные щёчки, не находишь? — В полумраке Кай сверкнул улыбкой, уменьшив на пару пунктов непреодолимое желание Ханя его удавить к чёртовой матери.
— Ты... с самого... начала... — задыхаясь от ярости, заговорил Хань.
— Я просто хочу быть с тобой, — тихо ответил на незаданный вопрос Кай и с лёгкой неуверенностью в голосе продолжил: — А ты... Ты хочешь быть со мной? Если тебе нужно подумать, то... Ну, то есть, я не хочу торопить тебя, хотя... Чёрт. Мне нужно знать. Правда. Очень. Хань?..
Хань ощущал дрожь пальцев Кая на собственном поясе, ощущал, как Кай крепко обнимал его и явно волновался в ожидании ответа. И, чёрт возьми, он был невозможно милым. Даже со своими проклятыми иглами, которые он...
К чёрту.
Хань притянул его к себе и нашёл губами его губы, отпрянул, чтобы сделать вдох и вспомнил нечто важное.
— Что ты там говорил про идею Минсока?
— Ну... Ничего такого. Просто ты мне нравился, а Минсок...
— Откуда ты вообще Минсока знаешь?
— Мы жили в соседних домах, выросли вместе, можно сказать, и...
— Минсок всё знал с самого начала?
— Так без него ничего бы и не получилось. Он придумал тебе мат в десять ходов и сказал... — озадаченно начал Кай и содрогнулся в ужасе.
***
Минсок лениво переключал каналы, щёлкая кнопками пульта в левой руке, правой он обнимал подушку и пытался ногами дотянуться до спинки дивана, чтобы почесать левую пятку о шершавую обивку.
Он громко икнул, выронил пульт и потянулся за стаканом с водой.
— Какая сволочь меня вспоминает?..
***
— Ким Минсок!!! Ты тр-р-ру-у-уп!!!
П.С. Ни один Ким Минсок после написания этого фанфика не пострадал. Во время — тоже.
URL записиС Днём Св. Валентина!
Название: Олений мат в десять ходов
Автор: Корейский Песец/Шу-кун/Ie-rey
Пейринг/Персонаж: Кай (Ким Чонин)/Лухан (Лу Хань), Сюмин, упоминаются Тао, Дио, Бэкхён
Рейтинг: 16+
Жанр: АУ, романс, юмор, стёб
Размер: мини
Коллаж/арт: Areum/паблик Румба Каталана
Предупреждения: Рейтинг за тематику, не за секс/насилие; в фике упоминаются вещи, которые детям до 16 знать пока ни к чему. БДСМ, кинк
Размещение: запрещено
Авторские примечания: Стёб, бессмысленный и беспощадный по заявке КайЛу по мотивам песни ВВ «Ты ж мене пидманула» - ask.fm/SpilerCaer/answer/121374286617
Ссылка на оригинал КФ: ficbook.net/readfic/2903036
Олений мат в десять ходов
Олений мат в десять ходов
Хань торчал в закрытом клубе, в стерильно-чистом сортире, и занимался самым неприглядным делом на свете — блевал.
Рядом стоял со скучающим видом Минсок и смотрел, как Хань трепетно обнимает унитаз и страдает.
И ладно бы, если б Хань просто надрался. Так нет же! Хань был трезв до обидного и совершенно здоров. И блевал исключительно потому, что ему стало дурно от зрелища, которым прямо сейчас любовались все прочие гости на закрытой вечеринке.
— И кто бы мог подумать, — горестно вздохнул Минсок. — Из-за тебя такой кайф пропускаю...
— Если тебе это так нравится, то вперёд — беги и смотри, как кому-то там в член втыкают иглы! — сердито отрезал Хань. Только вот зря он это сказал — ему немедленно поплохело опять, потому что в воображении возникла та самая картинка. Что хуже — перед сессией Хань облизывался на Мастера.
Хотя «облизывался» — это не самое лучшее и точное выражение. Им с Минсоком объяснили, как надо себя вести в таком месте, какие соблюдать правила, что можно, а что нельзя. И они старались держаться скромно и тихо, не привлекать к себе внимания. И уж тем более — не пялиться открыто на Мастера.
Тут у Ханя возникли некоторые затруднения, потому что Мастер ему сразу и понравился, и удивил. Потому что выглядел он не старше самого Ханя. Может, и младше. Как сказал Минсок, Мастер был полной противоположностью Ханя. Если Хань обладал тонкими и мягкими чертами, то Мастер щеголял грубоватыми и резкими; если Хань мог похвастать светлой кожей и выбеленными волосами, то Мастер — смуглой кожей и непослушными тёмными прядями. Он в самом деле показался Ханю интересным и притягательным. И продолжал казаться таким до той самой секунды, как воткнул в чужой член длинную и тонкую иглу — насквозь.
Крах всех надежд в один миг и «да здравствует мой верный белый друг».
— Мне вот теперь дико любопытно, что мы с тобой за статью напишем? И тему ведь уже утвердили. Если придём без статьи, будет третья пересдача. И нам с тобой крышка, — рассуждал с умным видом Минсок, пока Хань вновь страдал, сжимая в объятиях «белого друга».
— А ты чем-нибудь таким занимался? — с тенью надежды вопросил Хань.
Минсок великодушно протянул ему рулон туалетной бумаги и покачал головой.
— А если ты меня просто привяжешь, например, или наручниками, кляп ещё можно и...
— А вот фиг тебе, — выставив руки перед собой, решительно воспротивился Минсок. — Меня такие штуки не возбуждают. У меня от них наоборот всё с грохотом падает и со звоном катится. Это ты любишь такую фигню, вот и страдай теперь.
— Я люблю, — не стал отпираться Хань, — но не перебор же с иглами в член... Господи! Бу-э...
— Если ты повторишь это в третий раз, я решу, что тебе на самом деле это безумно нравится, — мрачно предупредил Минсок и приготовил ещё один рулон туалетной бумаги. На всякий случай. — Так что со статьёй будем делать? Или почитаем пятьдесят оттенков и что-нибудь на тему сочиним сами?
— Иди в задницу... Мы почитаем. Тематическую литературу. И сочиним сами — некуда деваться, сроки поджимают.
— Мы ещё можем вернуться в зал. Вдруг там уже другая сессия идёт?
— Где иглы втыкают уже в задницу? — ядовито предположил Хань, подумал полминуты и снова трепетно обнял «белого друга».
— Пожалуй, иглы в задницу ты воспринимаешь лучше, чем в член, — подытожил Минсок и протянул Ханю запасной рулон.
— Я тебя умоляю! Заткнись!!!
***
Об иглах, проколотых членах и Мастере Хань благополучно не вспоминал три месяца, пока не познакомился в сети с юзером под ником «Кай». Впервые они пересеклись на сайте, посвящённом экзотическим сексуальным техникам. Хань просто лазил из любопытства по списку, которым его снабдил парень с третьего курса, что учился на другом факультете. До Кёнсу умел замораживать людей взглядом и творить непонятную фигню на ровном месте с неясными целями так, словно это магия высшего порядка. От него шарахалась первая половина университета, вторая половина на него молилась.
Хань слабо представлял, как Кёнсу урвал себе такую славу в столь юном возрасте. Тем не менее, авторитет Кёнсу в «тех самых» делах был непререкаемым, и даже Хань, учившийся на шестом курсе, не мог с ним тягаться. Кёнсу знал всё, что только мог вообще знать человек об «этом». И за несчастный список лучших сайтов Ханю пришлось раскошелиться.
И вот, Хань лазил по списку, попал на тот сайт с кучей любопытных вещичек и попытался разобраться самостоятельно, что там куда и как. Разумеется, ничего у него не вышло. В позднее время, как на грех, народу на сайте было маловато, так что Хань зарегистрировался с английским ником «Бьюти», прилепил вместо аватарки большую ромашку и рискнул обратиться с общим вопросом. Ответил ему Кай. Вопрос за вопросом, хвостом по столу — и закрутилось. Хань заходил на сайт почти каждый день и задавал новые вопросы.
Однажды пошутил про фото. Дошутился. Кай прислал ему личное сообщение со своим фото и попросил фото «Бьюти». Попросил так, что Хань с ужасом осознал — всё это время Кай искренне считал его девушкой.
Ужас стал полным и безысходным, когда Хань открыл фото Кая.
— Минсок!!!
— Что?! — Блаженно дремавший и никого не трогавший Минсок подорвался на кровати от вопля Ханя. — Где?! Куда бежать?!
— Смотри!!! Ты помнишь этого изверга?
— Какого? А, симпатяга. А кто это?
— Твою мать, Минсок! Напряги извилины! Это тот козёл, который...
— ...протыкал член кому-то иглами?
Хань зажал рот ладонью и рванул к «белому другу». Пока он страдал, Минсок добросовестно горланил из комнаты:
— Оле-оле-ола! Олени, вперёд!
— Заткнись! — заорал Хань, когда стало совсем невмоготу.
— Слушай, а откуда у тебя портрет этого типа?
— Какая разница?
Минсок притих.
Сначала Хань успокоился, умылся и привёл себя в порядок. И тогда только спохватился. Тишина казалась подозрительной, даже зловещей. Почуяв неладное, Хань кинулся в комнату.
— Минсок!!!
— А я что? Я ничего, — пожал плечами тот и жмакнул заветную клавишу «enter». — Просто отправил ему твоё фото и только что согласился прийти на свидание в понедельник. В парке. Возле прудика с катамаранами. Шустрый он, однако. Всего одно фото и несколько дней общения с тобой, а уже затребовал свидание. Видно, запал ты ему в душу. Романтика, да?
— Минсок...
— Один оленик прыгнул через забор...
— Ты...
— Второй оленик прыгнул через забор... Дыши, детка, просто дыши.
— Да я тебя сейчас!..
— Криворукий мазила. Да уймись ты, я фотку отфотошопил, не ссы!
— Толку-то? Я красивый что с фотошопом, что без.
— Убавь яркость своего тщеславия. Я тебе не это фотошопил, а длинные белокурые локоны и сиськи третьего размера...
Западное крыло университетской общаги содрогнулось от ужаса и притихло после пронзительного вопля в глубокой ночи:
— Ким Минсок!!! Ты тр-р-ру-у-уп!!!
***
Ясное дело, что Хань никак не мог попасть на свидание, назначенное Каем, потому что отфотошопить «саму натуру» куда сложнее, чем фотографию. И вариант «фотошопа», предложенный Минсоком, Ханя не устраивал ни в каком виде — «Я гей, а не трансвестит. Сам носи свои чулочки и рюшечки с бантиками».
И поэтому «сама натура» засела в ближайших к месту встречи кустах с запасами мощной оптики в виде театрального бинокля и военной подзорной трубы, честно украденной у дедушки Тао — он учился на втором курсе и называл всех китайцев на факультете братьями. То есть, учился Тао, а не его дедушка. И трубу Тао украл у дедушки, а Хань — у Тао. У кого потырил трубу дедушка Тао, осталось покрыто мраком неизвестности. Но труба и впрямь оказалась мощной при всей своей миниатюрности. Стоило лишь разложить её и чуть настроить, и Хань мог видеть Кая в деталях, даже смену выражений на его лице или различать цвет глаз.
Растянувшись на расстеленном на траве в кустах коврике, Хань упёрся локтями в землю и выставил вперёд трубу, жадно припал к окуляру и убедился, что Кай ещё на месте. Тот немного походил у скамьи, позволив Ханю детальнее себя рассмотреть и оценить со всех сторон.
Хань оценил, хотя и видел Кая раньше — в том проклятом клубе. Высокий, гибкий, с широкими плечами и узкий в поясе, словно танцор. А ещё у Кая был прекрасный вкус в одежде — выглядел он так, что все проходившие мимо дамы — вне зависимости от возраста — задерживались у скамьи дольше положенного и постоянно оглядывались на него. Кай, определённо, замечал всё это, судя по всему, привык к подобной реакции и отвечал дамам ослепительными улыбками.
— Ловелас хренов... — сварливо проворчал себе под нос Хань, сунул руку в пакет с чипсами, отправил в рот целую горсть и активно захрустел, сердито раздув щёки, как хомяк.
Кай прождал полчаса, затем присел на край скамьи и принялся разглядывать собственные ботинки. Он казался немного грустным, но не нервничал, сидел спокойно и снова ждал.
Ханю пришло вдруг в голову, что в этом приятном и изысканном молодом человеке ни за что не заподозришь извращенца, который...
— Стоп! — велел самому себе Хань. — Забудь! Забудь! Забудь!!!
Кай в этом время достал из кармана телефон. Хань решил, что он хочет на время поглядеть, но ошибся. Кай держал телефон перед собой и что-то рассматривал. Или любовался?
Хань выудил из кармана джинсов собственный телефон и отправил вызов.
— Минсок, мне нужна поддержка с воздуха!
— Моя задница чуяла неприятности, поэтому ноги меня принесли в нужную локацию. Я тут уже минут двадцать круги нарезаю.
— Меня пугает чувствительность твоей задницы, — поразмыслив немного, признался Хань Минсоку по большому секрету.
— Не поверишь, но она отвечает тебе взаимностью.
Тут Хань подвис, попытавшись сопоставить ответ Минсока со своим заявлением. Ничего не вышло, и он плюнул на это гиблое дело.
— Можешь подобраться к этому извращенцу со спины и поглядеть, на что он там пялится? Ему тут девушка обещала на свидание прийти, а он чем занимается?
— Ждёт эту грёбаную красотку почти час. О, уже не почти, а целый час. Ну я пошёл. Надеюсь, этот извращенец не вломит мне, когда я буду ему через плечо заглядывать.
— Ты осторожненько. И вообще, просто сделай снимок и перешли мне.
— Угу...
Хань отложил телефон и припал вновь к окуляру подзорной трубы. Минсока он увидел буквально через пару минут — тот щемился через бурелом, как мини-лось ста пятидесяти сантиметров в холке, пытаясь зайти Каю в тыл. Треск, небось, стоял такой, что Кай в любом случае заподозрил бы неладное. Но странно! Кай невозмутимо сидел на скамье и продолжал пялиться на дисплей телефона.
Минсок предусмотрительно обломил две ближайшие веточки и воткнул их себе в волосы. Правильно! Маскировка — святое. Затем Хань, затаив дыхание, наблюдал, как Минсок, будто профессиональный ниндзя, подкрадывается к Каю и наводит телефон, дабы сделать снимок... Вспышка и звуковой сигнал «Опаньки!» прилагались бонусом — Хань как сейчас помнил.
Кай обернулся и уставился на окаменевшего Минсока. Тот сначала попытался изобразить дерево, потом кустик, но увы. Пришлось Минсоку глупо помахать рукой и мини-лосем ушкандыбать тем же путём, каким он добирался — через бурелом.
— Лу-тваюмать-Хань!
— М-м-м? — неопределённо промычал в трубку Хань после звонка Минсока.
— Я из-за тебя порвал новые джинсы! На заднице!
— Можешь взять мои. Любые. В качестве компенсации.
— Угу, ну тогда ладно.
— Снимок пересылай!
Через минуту Хань любовался на собственное фото, любовно отфотошопленное Минсоком накануне. Белокурые локоны, сиськи третьего размера...
— Он пялился на сиськи, точно тебе говорю! — заявил Минсок, плюхнувшись рядом на коврик и вооружившись биноклем. — Мне теперь вот любопытно, куда он ещё в принципе может иглы...
— Молчи!
— Молчу. Но мне всё равно любопытно...
— Прикопаю вон под той азалией.
— Это клён.
— Да?
— Эй, твой Ромео-извращенец уходит. Бедняжка понял, что его продинамили. Может, ты напишешь ему что-нибудь?
— Что, например? — обрычал Минсока Хань, но послушно сунулся в закладки, чтобы открыть нужный сайт.
— Что у тебя... не знаю... каблуки сломались сразу на всех туфельках. Или кто-то все трусы украл.
Хань хищно прищурился.
— А правдоподобные версии вообще есть?
— А чем тебя эти не устраивают? Ну хочешь, я украду все твои труселя?
— Нет, не хочу. Фетишист фигов. Ты и так их воруешь. Лучше б ты его труселя украл... — Хань задумчиво набрал сообщение. Извинился, что не смог прийти, сослался на важное дело в библиотеке. Дескать, редкая книга, очередь, ну никак.
И Хань навёл трубу на Кая. Тот как раз получил сообщение и читал его. На полных губах заиграла мягкая улыбка, а через полминуты Ханю пришёл ответ.
«Ничего страшного, встретимся в другой день. Напиши, когда тебе будет удобно. И удачи тебе с редкой книгой, детка». Кай ещё и сердечко в конце прилепил. Такой извращенец, а каким милашкой прикинулся?
— Поражаюсь человеческому лицемерию, — печально вздохнул Хань.
— Да ладно, он в самом деле милый. Когда я позорно засветился со вспышкой и сигналом, он мне вежливо сказал «Добрый вечер». Я даже выпал в осадок малёха.
— Какое малёха? Ты там в ступоре полчаса стоял.
— Не преувеличивай.
— Что дальше-то делать...
— Тебе надо показать ему натуру, а то после второго динамо он может и понять, что нет никакой девушки.
— Сдурел? И как я это сделаю? — Хань сердито сложил трубу и вопросительно посмотрел на Минсока.
— Легко. Парик и плащ. Покажешься издали на пару секунд и галопом унесёшься в неизвестном направлении. Зато он будет уверен, что вообще видел девушку.
— Но как объяснить ему секундное явление?
— Потерялись в толпе. Надо просто выбрать людное место, где всегда толкотня.
— А где гарантия, что он в этой толкотне меня увидит?
— Надо подкараулить момент, чтобы увидел — и резко толпа, — поразмыслив, решил Минсок.
— Как?!!
***
Блестящая реализация сумасшедшего плана Минсока проводилась в три захода.
Предварительно друзья нанесли визит страшному и ужасному Кёнсу и купили у него сведенья о Кае за халявное приглашение на двоих в ресторан в центре.
Кая звали Ким Чонином, он учился на втором курсе и занимался финансами и экономикой, увлекался танцами, Темой и акупунктурой — убойное сочетание. Ещё Кай любил собак. Именно эта особенность Кая и стала ключевой в разработанном плане. Для отвлечения Кая Минсок использовал щенка, купленного на два часа ровно у Бён Бэкхёна с третьего курса факультета искусств. Сам Бэкхён добыл щенка у Тао, но за какую цену — умолчал.
Итак, во время первого захода Хань в парике, плаще и на шпильках ковылял в гуще толпы, переходя дорогу. По плану он остановился в центре на «островке безопасности» и посигналил Минсоку. Минсок убрал щенка подальше от Кая, и тот продолжил путь.
Во время второго захода Кай остановился на краю тротуара, а Хань помахал ему с середины дороги. Потом они оба махали друг другу, как два идиота, а Минсок прижимал одну ладонь к глазам, второй придерживал коробку со щенком и показательно умирал от нелепости всей этой ситуации.
Третий заход начался вместе с зелёным сигналом. Минсоку полагалось быстрее добежать до ковыляющего на шпильках Ханя и уволочь его подальше от Кая. Но не тут-то было! Кай бегал неплохо. Хань мог бы и быстрее, но точно не на шпильках. Шпильки пришлось принести в жертву Каю. Хань выпрыгнул из обуви и припустил зайцем.
Вот так Кай получил «ножки» любимой девушки. С «рожками» не сложилось, потому что парик бегать Ханю совершенно не мешал, да и мог ещё пригодиться.
За «ножки», взятые в долг всё у того же Бэкхёна, пришлось расплачиваться участием в постановке «Ромео и Джульетта». Хань отыграл дублёра Бэкхёна, исполнявшего роль Джульетты. И гордо объявил довольным Бэкхёну и Минсоку, что он «больше никогда» и «к чёрту Кая».
«Ножки» Ханя ныне красовались в комнате Кая и Кёнсу в картонной коробке, а на двери общаги висело объявление о потерянных туфельках с призывом для их хозяйки: «Найдись, моя любимая детка».
***
— Нужен первый поцелуй, — авторитетно заявил Минсок вечером, проржавшись после чтения объявления о туфельках.
Хань молча сунул ему под нос свою ступню, густо обклеенную пластырями.
— При чём тут твои копыта?
— На этих копытах я далеко не убегу, — мрачно объяснил Хань.
— И не надо. Тут нужен всего один поцелуй. Можно назначить встречу в тёмной комнате, поцеловать и разойтись. Романтика.
— Слушай, друг мой сердечный, откуда у тебя такие странные представления о романтике?
— Это классика. Короче, напиши ему, что будешь ждать в малом демонстрационном зале за трибуной. Там никогда свет не включают.
— Что помешает ему включить фонарик в телефоне? И вообще, он же извращенец, ты помнишь? Мне как-то стрёмно...
— Да погоди ты! Напиши про зал и напиши, что будет темно, но так надо, потому что ты хочешь признаться и рассказать кое-что. Когда придёт, просто чмокнешь и уйдёшь.
— Минсок, я всё понимаю, но мы не в школе. И такие встречи обычно заканчиваются полноценным сексом под трибуной.
— Тоже неплохо, — невозмутимо кивнул Минсок.
— С ума сошёл? Ты помнишь, что он делает с людьми? Страшные вещи! Да я в жизни с ним наедине не останусь!
— Предлагаешь мне держать вам свечку?
— Тьфу...
— Либо так, либо тебе придётся признаться, что ты подстригся, а сиськи сами отвалились. И либо он полюбит тебя такой, либо никакой — конец любви.
Хань откинулся на подушки, попытался заехать Минсоку ступнёй в нос, промахнулся и понуро уставился на окошко с пустым прямоугольником, где полагалось что-то написать. Лениво открыл предыдущие письма, добрался до фото Кая и вздохнул. Если б не чёртовы иглы... Но иглы были. Как и моральная травма у Ханя на всю оставшуюся жизнь.
Что странно, Хань даже не задумался над вопросом: «На кой мне всё это вообще надо?» Хотя нет, всё же задумался.
— Нет, пора с этим завязывать. Встречусь с ним и скажу всё, что думаю. По поводу его садистской сущности.
— Шокируешь беднягу неприглядной истиной?
— А что делать? Рано или поздно он может просто столкнуться со мной в коридорах универа — будет только хуже. Нафиг. Пора вскрываться и смотреть, что у нас на руках.
«Завтра время есть?»
«Завтра выступаю в клубе, только если ты в клуб придёшь».
«А что за клуб?»
«Не думаю, что ты готова к такому. Может, позже?»
«Что же там такое? Стриптиз-бар?»
«Нет, закрытый клуб. Для... людей с особыми пристрастиями и запросами».
— Твоя тема, — прошипел Ханю на ухо Минсок, шустро перебравшийся поближе и принявшийся увлечённо читать их переписку. — Ты там даже все сортиры уже знаешь в лицо.
— Сгинь, нечистая сила!
«А что там будешь делать ты?»
«Ничего такого. У меня сейчас нет модели, к сожалению, поэтому буду просто зрителем и помогать при необходимости. Выступления по минимуму».
«А раньше что делал?» — Хань перевернулся на живот, устроился поудобнее и стал ждать ответа.
«Ну... Много чего. Поскольку мы познакомились на этом сайте, ты, наверное, не из пугливых и интересуешься сексом. Мне это в тебе и понравилось. Ну, не только это, конечно, но тоже... Хотя не слушай меня. Извини. Просто такое не так часто встречается. Люди чаще боятся таких вещей. Вроде всяких игрушек в виде наручников, кляпом и прочего. На самом деле удовольствие от этого острее ощущается. Грубо говоря. И... Ты всё ещё хочешь прийти в клуб? Я мог бы достать для тебя приглашение. Если ты хочешь».
Хань задумчиво пялился на последнее послание. Ну вот, Кай сам и признался, что тот ещё извращенец, только в его изложении это выглядело довольно невинным и совсем не страшным.
«А ты хочешь что-то из этого испытать на мне?»
Поколебавшись немного, Хань отправил-таки сообщение.
«Без твоего осознанного согласия? Шутишь? Нет, конечно. Может, мне бы и хотелось, но какой в этом смысл, если ты не получишь от этого удовольствия? Смысл ведь именно в обоюдном удовольствии. Или... ты уже записала меня в извращенцы?»
Вот именно! Хань считал Кая первостатейным извращенцем, поэтому его здорово выбило из колеи, когда тот написал о согласии и взаимном удовольствии. Поразмыслив немного, Хань честно написал:
«Я уже видел тебя. В клубе».
Ответа пришлось ждать почти полчаса.
«Тебе не понравилось».
Не вопрос. Утверждение. И печальный смайлик. Через минуту пришло ещё сообщение.
«Прости, если напугал и расстроил. Меньше всего хотел думать о таком и именно этого и опасался. Ничем другим просто не мог объяснить твои уловки и сорванные свидания. Но тогда почему ты всё ещё общаешься со мной?»
Хороший вопрос.
Хань растерянно провёл пальцами по клавишам, не представляя, что написать в ответ. Если бы не эти чёртовы иглы...
Пока он тянул резину и пытался придумать хоть что-то, Кай прислал ему видео под заголовком «Не грусти, детка». Хань запустил видео и уставился на танцующего в танцевальном классе Кая. Не самый профессиональный клип, но красивый и романтичный. А сам Кай танцевал потрясающе. Хань зациклил воспроизведение, улёгся поудобнее и принялся смотреть, смотреть, смотреть... Потом получил от Кая забавную картинку с мишкой. Мишка держал в лапах сердце с претенциозной надписью «Люблю тебя».
— Ловелас хренов... — пробурчал Хань себе под нос.
— Романтик, — шмыгнул носом за его спиной позабытый Минсок, который успел расчувствоваться. — Неужели упустишь такого парня? Он же сам на тебя вешается.
— Он вешается на «детку» с локонами и сиськами третьего размера, придурок! Если он не найдёт локоны и сиськи, сбежит от меня в ту же секунду.
— Но иглами он протыкал не сиськи, а член, вообще-то, — напомнил существенную деталь Минсок. — Может, он на два фронта, а?
— Слишком невероятно, чтобы быть правдой, — отрезал Хань и только тогда осознал смысл слов Минсока. — Твою мать! Да сколько можно напоминать мне об этой мерзости?!
— Ты делаешь успехи. К белому другу не тянет?
Как ни странно, не тянуло.
Минсок метнулся к Кёнсу и раздобыл у него план клуба вместе с приглашением для Ханя. Вместе с Ханем они нашли подходящее место для свидания в клубе, и Хань отправил сообщение Каю. Уговорились о встрече в подсобке в одиннадцать, в темноте. И уговорились не заходить дальше поцелуев. И чтобы «Кай держал руки при себе».
— Господи, на что я подписался? — сетовал Хань, копошась в залежах тряпок в шкафу.
— Надень свободные брюки и футболку, — посоветовал Минсок, развалившийся на диване и взиравший на копошение Ханя со спокойствием Будды.
— Почему?
— Легче будет ноги уносить. Если вдруг что.
— Ненавижу! Ну почему тебе обязательно надо сказать какую-нибудь гадость именно тогда, когда я почти успокоился?
***
Хань постарался прошмыгнуть в подсобку заранее, чтобы его не увидела ни одна живая душа. Тем паче — Кай. Который Ким Чонин.
«Господи, ну за что ему такое сексуальное имя? Ким... Чон... ин...»
Почему-то финальное «ин» ассоциировалось у Ханя с английским предлогом и наводило на неблагочестивые мысли. Сексуальности это не отменяло, только сильнее подчёркивало.
Хань притаился в стороне от двери, чтобы заходящий Кай его не заметил. Тот пришёл точно в назначенное время, перешагнул через порог в свете коридорной лампы и закрыл за собой дверь. И в подсобке вновь воцарилась тьма. И тишина.
— Детка? Ты тут? — Шёпот от двери заставил Ханя вздрогнуть и взять себя в руки.
— Да, — ответил он тоже шёпотом — так было удобнее, чтобы не спалить свою отнюдь не женскую сущность.
— Можно твою руку?
— Без сердца? — не удержался от шпильки Хань. В темноте он чувствовал себя с каждой секундой всё комфортнее.
— От сердца я бы тоже не отказался, но я терпелив и готов подождать, когда ты сама мне его отдашь.
Хань чуть не брякнул привычное «ловелас хренов».
— Ой, у меня носокровь! Не говори так.
— Иди ко мне, детка, я остановлю кровь для тебя.
— Это слишком сладко звучит, — хмыкнул Хань, невольно растянув губы в улыбке. — Переигрываешь.
— Ну прости, — с тихим смешком отозвался Кай. — Ты меня так сильно заинтриговала, что я не могу удержаться. Так ты дашь мне свою руку?
Хань осторожно сдвинулся с места, кое-как подобрался ближе к двери и вытянул руку, слепо поводил во мраке, невольно припомнив шутку о неграх в тёмных комнатах, и замер, когда кончиками пальцев коснулся чего-то горячего. Он сглотнул, осторожно выдохнул и повёл пальцами. Через минуту понял, что прикасается к рубашке Кая. То есть, к груди Кая, обтянутой тканью рубашки. Слева. Под пальцами гулко билось сердце, и это ощущение впервые в жизни казалось Ханю особенным, потому что он ни черта не видел, но мог представить себе Кая. И странно было думать, что сердце в груди Кая забилось немного быстрее всего лишь от лёгкого прикосновения. От прикосновения Ханя.
Его ладонь оплели горячие пальцы, погладили, нежно сжали и... Хань сделал шумный вдох, когда к пальцам прикоснулись сухие и ещё более горячие, чем пальцы, губы. Как сделать выдох, Хань так и не смог вспомнить. И его лёгкие грозили лопнуть от переполнявшего их воздуха.
— Чёрт... — невольно пробормотал он, осознав, как сильно возбуждён из-за невинных прикосновений. Во мраке. И хорошо, что во мраке, где ни черта не видно.
— Мне нравятся твои руки, — тихо сообщил из тьмы хрипловатым низким голосом Кай. И его голос сейчас казался особенно глубоким и густым, обволакивающим.
Хань запаниковал, вспомнив вдруг, что у него полный пролёт с сиськами третьего размера и локонами. Не то чтобы он жаждал обрести всё это богатство хоть когда-нибудь, но тут ему стало жаль до боли, что Кай именно на это богатство и рассчитывал. Хань меньше всего сейчас хотел отдавать Кая какой-нибудь пустоголовой красотке. И чёрт с ними, с иглами и извращённой натурой Кая, но как же...
Внезапно Кай дёрнул его за руку, поймал в объятия и крепко прижал к себе. Хань в ужасе зажмурился, хотя в темноте это было, по сути, бесполезно. Однако — вопреки его ожиданиям — Кай не отшатнулся с возмущённым воплем, а ведь наверняка отлично прочувствовал, что с сиськами его надули и жестоко продинамили.
Хань снова зажмурился, когда к его губам прижались губы Кая. Настойчивый поцелуй и ещё более тесные объятия сбивали с толку, но оставались безумно желанными.
— Ты дрожишь... — продолжая прикасаться губами к его губам, прошептал Кай после поцелуя. — Боишься меня?
— Вот ещё, — сердито буркнул Хань. Переходить обратно на шёпот он смысла уже не видел. Кай явно понимал, что тискает тут не девушку. — Ты не кажешься удивлённым. Если очень хочется спросить, где я обронил сиськи, то пожалуйста, не отказывай себе в таком удовольствии.
— Незачем, — развеселился Кай и медленно провёл ладонью по груди Ханя, обтянутой футболкой. — Мне всё это более чем нравится.
— Ничего не хочешь объяснить? — заподозрив неладное, спросил Хань. Не то чтобы его что-то не устраивало, но разобраться в происходящем он всё же хотел.
— Мне с самого начала всё нравилось — в тебе, но Минсок сказал, что ты... что приглашение в клуб три месяца назад было фатальной ошибкой. В общем-то, это была идея Минсока, он мне не сказал тогда ничего. Если бы сказал, я бы выбрал иную сессию, более... более подходящую для тебя. Чтобы не шокировать. Ну и я попросил Кёнсу помочь мне. Со списком сайтов, которые тебя интересовали. Пришлось долго ждать, но оно того стоило. Зато было забавно. Ты очень мило удирал, бросив на произвол судьбы роскошную обувь Бэкхёна. А ещё мне до безумия нравится это фото...
В темноте вспыхнула подсветка телефона. И Хань полюбовался на собственную рожицу, когда он хомячил чипсы, сидя в засаде в кустах.
— Чудесные щёчки, не находишь? — В полумраке Кай сверкнул улыбкой, уменьшив на пару пунктов непреодолимое желание Ханя его удавить к чёртовой матери.
— Ты... с самого... начала... — задыхаясь от ярости, заговорил Хань.
— Я просто хочу быть с тобой, — тихо ответил на незаданный вопрос Кай и с лёгкой неуверенностью в голосе продолжил: — А ты... Ты хочешь быть со мной? Если тебе нужно подумать, то... Ну, то есть, я не хочу торопить тебя, хотя... Чёрт. Мне нужно знать. Правда. Очень. Хань?..
Хань ощущал дрожь пальцев Кая на собственном поясе, ощущал, как Кай крепко обнимал его и явно волновался в ожидании ответа. И, чёрт возьми, он был невозможно милым. Даже со своими проклятыми иглами, которые он...
К чёрту.
Хань притянул его к себе и нашёл губами его губы, отпрянул, чтобы сделать вдох и вспомнил нечто важное.
— Что ты там говорил про идею Минсока?
— Ну... Ничего такого. Просто ты мне нравился, а Минсок...
— Откуда ты вообще Минсока знаешь?
— Мы жили в соседних домах, выросли вместе, можно сказать, и...
— Минсок всё знал с самого начала?
— Так без него ничего бы и не получилось. Он придумал тебе мат в десять ходов и сказал... — озадаченно начал Кай и содрогнулся в ужасе.
***
Минсок лениво переключал каналы, щёлкая кнопками пульта в левой руке, правой он обнимал подушку и пытался ногами дотянуться до спинки дивана, чтобы почесать левую пятку о шершавую обивку.
Он громко икнул, выронил пульт и потянулся за стаканом с водой.
— Какая сволочь меня вспоминает?..
***
— Ким Минсок!!! Ты тр-р-ру-у-уп!!!
П.С. Ни один Ким Минсок после написания этого фанфика не пострадал. Во время — тоже.