EXO - God must be sinless

Бог должен быть безгрешен
Грех пополам

@темы: Kris, video, EXO, Kim Jongin, Wu Yifan, KaiRis, Kai, fanfiction

---

EXO - video

@темы: shibari, video, EXO, Kim Jongin, SeKai, Oh Sehun, KaiHun, KaiSe, Kai

---

EXO - видео

● АБСОЛЮТНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ
1. Пища должна быть здоровой и сочной.
2. Пища должна плодиться и размножаться.
А вы знаете, что конец света уже прошёл?
Нет? Тогда вы тоже овцы в их стаде, и вас подадут к столу согласно вашему сроку годности.
Скоро. ОТ12. Постап.

●●●
Эй! Наш мир давно уже не наш,
Мы видим то, что нам покажут.
Мы слышим на радиоволнах
Ту ложь, что нам они расскажут.
Стой! Из-под блестящих обёрток
Реальность выглянет так робко...

Наш мир давно уже мираж,
Не спи! Нет смысла ждать —
Мы пропустили апокалипсис.
Наш мир давно уже мираж,
Смотри! Нет смысла ждать.
Эй! Наш мир давно уже не наш.
Проснись-проснись-проснись!
Не время спать.
Если живой ещё...
Дерись!

Группа "Зомби" — Мы пропустили апокалипсис
Всегда с вами в эфире —
в полночь на аварийных частотах
Радио Сопротивления



И КайТэ в нагрузку

@темы: video, EXO, KaiTae, OT12, SHINee

---

EXO - KaiSe (video)

Бесстыже тащусь от корейской рок-версии Holding out for a hero

@темы: video, EXO, Sehun, KaiHun, KaiSe, Kai

---

Трескулечка

24.12.2015 в 12:25

Пишет  maskarad pluton:

Про дела рыбные и мировые! )))

24.12.2015 в 03:59

Пишет  Кэналлийский Воронёнок:

Не то чтоб про омуля, но тоже про рыбу)))).
Уполз под диван... агонизирую от хохота уже там.

23.12.2015 в 04:43

Пишет  Chardon:

Украдено в ФБ. Гениально!
Тресковые войны

Действующие лица:
Британская империя — население около 51 миллиона человек, ядерное государство.
Исландия — население около 300 тысяч человек, армия отсутствует.
НАТО — альянс, в котором состоят и Британия, и Исландия.
Другие страны — СССР, ФРГ, США и прочие.

Акт первый. 1958 год.

Исландия. Мне нужна треска.
Другие страны. У тебя есть 4 мили вокруг твоего, хм, островка, вот и лови себе там.
Исландия: Мне нужно больше трески.
(*Исландия заявляет, что теперь ей принадлежит вся морская территория на 12 миль вокруг острова*)
Другие страны (хором). Ни хрена себе!
Исландия (нежно). Треска, трескулечка, трескушечка моя...
Британия. Слышь, ты...
Исландия (поправляет). Вы.
Британия. Слышь, вы. Я как ловила у тебя рыбу, так и буду ловить. Намёк понятен?
Исландия. Уебу.
Британия (в шоке): Что?!
Исландия: У-е-бу.
Британия: У меня ядерное оружие.
Исландия. Ты в меня не попадёшь.
Британия. У меня флот.
Исландия. Скоро ты будешь вспоминать, как приятно было говорить о своём флоте в настоящем времени.
Британия. У тебя населения меньше, чем у меня матросов на флоте!
Исландия. Ничего. Треска станет жирнее на английском мясе.
Британия. Ах ты...
(*Британские рыбаки продолжают ловить треску в водах Исландии*)
Исландия (задумчиво). Уебу.
(*Исландская береговая охрана окружает британские корабли и обрезает им тралы*)
Британия (поперхнувшись чаем с молоком). Да вы охуели!..
Исландия (довольным голосом). О, наконец-то Британия говорит с Исландией на "вы".
Британия. Мне нужна треска!
Исландия. Нет. Треска нужна Исландии и Советскому Союзу. Эй, Союз, хочешь немного рыбки?
СССР (издалека). Рыбка? Союз хочет рыбки!
Британия. Блядь...
(*Британия выводит своих рыбаков и признаёт права Исландии на 12-мильную зону*)

Акт второй. 1972 год.

Исландия. Мне нужна треска.
Британия. Опять?!
Исландия. Мне. Нужна. Треска.
(*Исландия заявляет, что теперь её исключительные права распространяются на 50 миль вокруг острова*)
Другие страны (хором). Да ты охуела!
Исландия (поправляет). Вы.
Британия. Ты меня достала, мелкая паскуда.
Германия. И меня. Мне, может, тоже треска нужна!
(*Британия и Германия продолжают ловить рыбу в водах Исландии, приставив к рыбакам фрегаты военно-морского флота*)
Исландия (задумчиво). Уебу. Обеих.
(*Исландская береговая охрана пытается обрезать тралы у английских рыбаков, но нарывается на предупредительный огонь военного флота*)
Исландия (меланхолично). Не я уебу — так другие уебут... (поднимает трубку) Алло, США? Исландия беспокоит. Нет, не Ирландия, а Исландия. Нет, это разные страны. Уебу. Что? Нет, это пока не вам. У нас тут ваша военная база была, помните? В смысле — "до сих пор стоит"? Сейчас уберем, раз стоит. А то нас тут обижают, а от вашей базы никакого толку. Мы другую базу поставим, красную. С медведем и кнопкой. И русскими. Что значит "не надо"? А, "решите вопрос"? Ну хорошо, решайте побыстрее. Чао. (вешает трубку)
СССР. Меня кто-то звал?
Исландия. Нет, тебе послышалось.
СССР. А треска ещё есть?
Исландия. Нет. Она утонула.
СССР. Жаль.
США. Эй, вы там, которые в исландских водах!
Британия и Германия (хором). Что?
США. Идите оттуда нахуй, пожалуйста.
Британия. Но треска...
США. От трески изжога.
Британия (обречённо). Блядь...
(*Британия и Германия покидают исландские воды*)
Исландия. Уебу в следующий раз.

Акт третий. 1975 год.

Исландия. Мне нужна треска.
Британия и Германия (оглянувшись, тихим шёпотом). Пошла нахуй.
Исландия. Мне. Нужна. Треска.
(*Исландия заявляет, что теперь ей принадлежат воды на 200 миль вокруг острова*)
Другие страны. Исландия, да ты... то есть вы...
Исландия (перебивает). Уебу.
Германия (меланхолично). Уебёт.
Британия. Смотрите и учитесь, сосунки.
(*Британия снова вводит военный флот для защиты рыбаков в исландских водах*)
Исландия (задумчиво). У меня семь кораблей. У Британии около сотни. (потирая руки) Это будет великая победа, достойная наших предков-викингов!
Германия (шёпотом). Исландия ёбнулась, звоните психиатрам.
Исландия. Выпускайте береговую охрану!
(*из бухты с трудом выходит старый фрегат "Тор", перегораживает
дорогу сразу трём английским военным кораблям и вступает с ними в бой*)
Другие страны (хором). Исландия ёбнулась!
Исландия (с дьявольским хохотом). Нас ожидают чертоги Вальхаллы, где мы будем вечно пировать с Праотцом Одином за длинным столом!..
Другие страны (шёпотом). Пиздец.
(*исландские и английские корабли гоняются друг за другом по морю, устраивая перестрелки*)
США. Блядь. Вы, оба...
Исландия (не слушая). Сражайтесь, английские крысы! Ваше место - в сером Нифльхейме, под пятой великой Хель! Узрите же знамя ворона! С нами Тор!
США (в панике). Вы же оба члены НАТО!
Исландия (не оборачиваясь). Уже нет.
США (впадая в хтонический ужас). Как это нет?!
Исландия. Мы не будем сражаться плечом к плечу с трусливыми английскими крысами. Мы выходим из НАТО.
Другие страны (хором). Охуеть!..
США (бледнея). Но ведь у вас единственная база НАТО в северных морях!
СССР (подкрадываясь). А вот с этого места поподробнее...
США. Блядь! Британия! Можно тебя на два слова?
Британия (нехотя). Ну что ещё?!
США. Свали оттуда!
Британия. Это вопрос принципа!
США. Уебу!
Исландия. США, отвали, это я её первая заметила!
США. Да ты охуела!
Исландия (помахивая треской). А знаете, медведи очень любят сырую рыбу. Исторический факт.
СССР. Ры-ы-ы-ыба-а-а-а...
США. Блядь! Британия!
Британия (разочарованно). Да что ж за хуйня...
(*Британия отзывает свои корабли и вслед за всеми странами Европы признаёт право Исландии на 200-мильную зону вокруг острова*)
Исландия (грустно). Великий Один остался без жертвоприношения... И веселье так быстро закончилось… (оглядываясь по сторонам и замечая вулкан Эйяфьядлайёкюдль) Хотя всё ещё можно поправить!
Все страны мира (хором). Блядь...

Занавес.

(с) текст из недр ФБ

---

EXO - фанфик. Симпатика. Книга 2

То двойственное чувство: закончилось! но как же так? Еще ни одна история столько эмоций у меня не вызывала. Не готова ее отпускать

18.11.2015 в 12:50

Пишет  Areum ✿:

Симпатика - Часть 2. Книга Чонина и Ханя / Мастер-пост

Название: Симпатика / Часть 2. Книга Чонина и Ханя
Автор: Корейский Песец / Шу-кун / Ie-rey
Фэндом: EXO - K/M
Основные персонажи: О Cехун, Лу Хань (Лухан), Ким Чонин (Кай), Ким Чунмён (Сухо), Бён Бэкхён, Пак Чанёль, Хуан Цзытао (Тао)
Пэйринг или персонажи: КайЛу, СэТао, Бэкхён, Ким Чунмён, Ким Чондэ, Ким Минсок, Книга 2 + Пак Чанёль
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Юмор, Драма, Фантастика, AU
Предупреждения: Кинк
Размер: Макси, 432 страницы
Кол-во частей: 43
Статус: закончен

Описание:
Каждый поступок любого человека несёт в себе как положительные моменты, так и отрицательные. И вся наша жизнь ― это сумма положительных и отрицательных последствий всех наших поступков. Чего же было больше, зависит от того, насколько вы гордитесь проделанным путём или насколько вы его стыдитесь. Однажды молодой учёный решил воскресить человека, считавшегося условно мёртвым... НФ, биопанк

Примечания автора:
Кай и Ким Чонин в этой истории... Нет, речь не идёт о раздвоении личности или близнецах, всё несколько сложнее.
Книга 1 завершена, Книга 2 - завершена теперь тоже. Эти книги о герое, который пытался воскресить человека, считавшегося условно мёртвым.

Ссылка на оригинал КФ: ficbook.net/readfic/2290551

Часть 2 / Пролог / ◄ 1 ► / ◄ 2 ►

◄ 3 ► / ◄ 4 ►

◄ 5 ►

◄ 6 ►

◄ 7 ►

◄ 8 ► / ◄ 9 ►

◄10 ► / ◄ 11 ►

◄12 ► / ◄ 13 ►

◄14 ► / ◄ 15 ►

◄16 ► / ◄ 17 ►

◄18 ► / ◄ 19 ►

◄20 ► / ◄ 21 ►

◄ Эпилог ►

@темы: мастерпост, EXO, fanfiction

---

EXO - коллажи

Два чудесных коллажа к фф Изгоняющий Кошмары (КайСу) от Gella Ka

@темы: art, EXO, KaiSoo

---

EXO - фанфик + коллажи

03.11.2015 в 20:53

Пишет  Areum ✿:

Изгоняющий кошмары /КайСу/ Мастер-пост

Название: Изгоняющий кошмары
Автор: Ie-rey
Фэндом: EXO - K/M
Основные персонажи: Ким Чонин (Кай), До Кёнсу (ДиО)
Пэйринг или персонажи: КайСу, изящно галопирующий мимо Ким Джунсу и тигром крадущийся Чхве Шивон
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, Драма, AU
Предупреждения: Кинк
Размер: Макси, 138 страниц
Кол-во частей: 13
Статус: закончен

Описание:
Кёнсу — профессиональный наёмник, который получил жестокий заказ. Его «мишень» — популярный год назад айдол — ничего не видит после предыдущего покушения, и лишь пёс Чип пытается защитить хозяина. Входит в цикл "Ороборо", но является самостоятельной историей ficbook.net/collections/4045613 //Снова дружно делаем вид, что это миди

Примечания автора:
Данный фанфик является самостоятельным, можно безболезненно читать отдельно от цикла. Цикл «Ороборо» продолжает работу «Энгармония Ким Чонина» ficbook.net/readfic/2333530. Ороборо — символ философского камня, эликсира жизни, вечности и цикличности времени. Изображается как змея, кусающая себя за хвост. В рецепт Ороборо входят элементы, каждый из которых требует особого приготовления и содержит в себе как добродетель, так и порок. Одни говорят, что всего их дюжина, другие говорят, что дюжина «чёртова», но малая (11) или большая (13), точно не знают.
Всё, что вы не хотели знать о талисманах, но придётся...
Плейлист к фанфику - vk.com/wall-79961496_11749

Ссылка на оригинал КФ: ficbook.net/readfic/3032961

Пролог/Часть 1

ierey.diary.ru/p206606008.htm

Часть 2

ierey.diary.ru/p206606158.htm

Часть 3

ierey.diary.ru/p206606246.htm

Часть 4

ierey.diary.ru/p206606330.htm

Часть 5

ierey.diary.ru/p206606426.htm

Часть 6

ierey.diary.ru/p206606481.htm

Часть 7.1

ierey.diary.ru/p206606560.htm

Часть 7.2

ierey.diary.ru/p206606628.htm

Часть 8

ierey.diary.ru/p206606667.htm

Часть 9

ierey.diary.ru/p206606723.htm

Часть 10

ierey.diary.ru/p206606773.htm

Эпилог

ierey.diary.ru/p206606813.htm

@темы: EXO, KaiSoo

---

EXO - фанфик + коллажи

04.11.2015 в 17:06

Пишет  Areum ✿:

Исключительный дефект /КайРис/ Мастер-пост
Название: Исключительный дефект
Автор: Корейский Песец/ Шу-кун/ Ie-rey
Фэндом: EXO - K/M, Wu Yi Fan (кроссовер)
Основные персонажи: Ким Чонин (Кай), Ву Ифань (Крис)
Пэйринг или персонажи: КайРис (Чонин/Крис) + в нагрузку разные сочетания и фоном остальные экзо
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Юмор, AU, Омегаверс, Учебные заведения
Предупреждения: Underage, Кинк
Размер: Миди, 78 страниц
Кол-во частей: 13
Статус: закончен

Описание:
Когда тебе двадцать три, но ты всё ещё не знаешь, кем проснёшься завтра — альфой, бетой или омегой, тебе приходится лгать и завидовать другим. И тогда простые вещи перестают казаться таковыми.

Примечания автора:
Типа классический омегаверс, классическая лав-стори, колледжАУ и все дела. Я честно пытался, да. И да *достал агитку и помахал* "Поддержи автора — сделай вид, что это мини! Мини, говорю!" *скрестил пальцы на лапе, чтоб оно влезло в миди*
Предыстория: эта работа писалась по заявкам. Читатель принёс мне ссылки на две заявки по КайРис, но поскольку там фигурировали мои сквики, они мне не подошли. Таким образом, в ход пошло средство "переговоры". Переговорились мы до классического омегаверса по КайРис с некоторыми деталями из заявок (тех самых) и романтики в колледж-антураже + андэрэйдж, который я тоже не жалую. Ладно. Тем не менее, я не готов признать эту работу исполнением заявки. Потому что так или иначе, но омегаверс живёт у меня по моим правилам в итоге + сюжет завязался внезапно на изюминке, которую не заказывали. Проще говоря, работа сдана, но считать это исполнением или нет... пусть решает заказчик
Мир альтернативный, пусть и похож на наш.
Возраст героев: Крис - 23 года, Кай - 17 лет.
Жанр: милота, романтика, плюшевые панды, многасекса с литрами спермы (даже с паддлом, так что спанкинг некоторым образом присутствует, но в чанкай), в нагрузку есть моменты кайлу, каймин, кайчен, бэклу, крислу, упоминается кайсэ. Основная линия - КайРис. Мпрег мелькает тенью отца Гамлета - он где-то есть, но с тем же успехом, с каким его нет. Ну и кинки, куда ж без них. Кофэ, халва, пушистые пледики - и приятного прочтения.

Ссылка на оригинал КФ: ficbook.net/readfic/3648400

Точка 1 / 2 / 3

ierey.diary.ru/p206602815.htm

Точка 4 / 5 / 6 / 7

ierey.diary.ru/p206605319.htm

Точка 8 / 9.1 / 9.2

ierey.diary.ru/p206605556.htm

Точка 10 / 11 / Прямая

ierey.diary.ru/p206605669.htm

@темы: EXO, KaiRis

---

03.11.2015 в 17:28

Пишет  Safina.:

Изгоняющий кошмары /КайСу/

Название: Изгоняющий кошмары
Автор: Корейский Песец / Шу-кун / Ie-rey
Фендом: EXO - K/M
Основные персонажи: Ким Чонин (Кай), До Кёнсу (ДиО)
Пэйринг или персонажи: КайСу, изящно галопирующий мимо Ким Джунсу и тигром крадущийся Чхве Шивон
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, Драма, AU
Предупреждения: Кинк
Размер: Макси, 138 страниц
Кол-во частей: 13
Статус: закончен

Описание:
Кёнсу — профессиональный наёмник, который получил жестокий заказ. Его «мишень» — популярный год назад айдол — ничего не видит после предыдущего покушения, и лишь пёс Чип пытается защитить хозяина. Входит в цикл "Ороборо", но является самостоятельной историей ficbook.net/collections/4045613 //Снова дружно делаем вид, что это миди

Примечания автора:
Данный фанфик является самостоятельным, можно безболезненно читать отдельно от цикла. Цикл «Ороборо» продолжает работу «Энгармония Ким Чонина» ficbook.net/readfic/2333530. Ороборо — символ философского камня, эликсира жизни, вечности и цикличности времени. Изображается как змея, кусающая себя за хвост. В рецепт Ороборо входят элементы, каждый из которых требует особого приготовления и содержит в себе как добродетель, так и порок. Одни говорят, что всего их дюжина, другие говорят, что дюжина «чёртова», но малая (11) или большая (13), точно не знают.
Всё, что вы не хотели знать о талисманах, но придётся...
Плейлист к фанфику - vk.com/wall-79961496_11749

Ссылка на оригинал КФ: ficbook.net/readfic/3032961

Часть 2

Часть 2

Чонин съел пару ложек суфле только вечером. И почти сразу же прижал ладонь к губам, выронив ложку. Кёнсу осторожно попробовал суфле сам. Всё было в порядке, суфле получилось вполне себе вкусным и лёгким. И только через пару минут до Кёнсу дошло, как долго Чонин ничего ел. Раз уж ему стало плохо всего от пары ложек.

Кёнсу молча поднялся из-за стола, подставил плечо и отвёл Чонина в спальню, помог прилечь и тронул ладонью лоб. Проверял, если ли перепады температуры. Вроде бы ничего, хотя прямо сейчас Чонин выглядел не столько смуглым, сколько серым.

― Я буду тут, посижу в кресле. Если тебе станет хуже, позови меня, ладно?

Чонин привычно отмолчался, просто отвернулся и неловко потянул за одеяло. Кёнсу аккуратно укрыл его, поправил подушку и отошёл к креслу, бесшумно опустился в него и откинулся на спинку, наблюдая за Чонином. Как он и ожидал, вскоре Чонин вновь повернулся, чтобы лечь на спину. Наиболее удобная поза при его состоянии и наименее энергозатратная.

В комнату заглянул Чип. Сначала осмотрел всё, задержал взгляд на Кёнсу, зашёл, потоптался у кровати, затем запрыгнул на неё и улёгся рядом с Чонином, вытянув передние лапы и пристроив на них голову.

Кёнсу вскоре задремал, но проснулся ночью, потому что Чонин спал беспокойно: тяжело дышал, вертелся, сжимая пальцами край одеяла. На висках проступили капельки пота, влажные волосы липли ко лбу, а в резких чертах лица жили оттенки боли. Чип легонько толкал его головой в бок, словно пытался то ли успокоить, то ли разбудить.

Кёнсу вытянул из упаковки салфетку и осторожно стёр капельки пота с висков, поправил одеяло и прижал ладонь ко лбу Чонина. Тот постепенно успокоился и притих, вновь вытянувшись на спине. Перед рассветом всё повторилось, и Кёнсу снова пришлось сидеть рядом с Чонином на кровати и почти невесомо гладить его по голове, отгоняя мучительные для Чонина сновидения.

Чонин проснулся в семь, с трудом встал, и Кёнсу снова подставил ему плечо, чтобы помочь добраться до ванной. Уходить оттуда он не собирался, хотя Чонин стоял на месте и демонстративно ждал, когда же он уйдёт.

― Не хочу, чтобы ты свалился из-за слабости и что-нибудь себе разбил или сломал, ― тихо пояснил он и попытался помочь Чонину снять одежду. Тот отбросил его руки и привычно уже отрезал:

― Я не нуждаюсь в помощи.

― Ошибаешься. ― Кёнсу стянул с него рубашку после короткой возни и включил воду. Отрегулировав температуру, вновь повернулся к Чонину и решительно вцепился в пояс брюк, чтобы расстегнуть их. И едва снова не получил кулаком в челюсть. На сей раз Кёнсу легко уклонился, расправился с пуговицей и молнией и решительно сдёрнул брюки вместе с бельём с Чонина. Тот, закусив губу и нахмурившись, неподвижно стоял на месте. Узлы напряжённых мышц рельефно проступали под смуглой кожей. Плечи, ключицы, рёбра... Такой худой, что впору делать из него анатомическое пособие. Кости, жилы, мышцы ― и больше ничего.

Кёнсу осторожно прикоснулся к предплечью Чонина и подсказал:

― Шаг влево, ещё... Тут бортик.

Дождавшись, пока Чонин окажется под струями воды, Кёнсу аккуратно положил левую ладонь Чонина на металлическую перекладину у стены и плавным движением заставил сжать перекладину пальцами, чтобы у Чонина была опора. Поколебавшись немного, всё же отступил к двери, продолжая наблюдать за Чонином. Ужасно худой, но всё равно удивительно изящный и гибкий. Широкие плечи даже на вид казались твёрдыми и жёсткими.

Чонин не мог увидеть, что делал Кёнсу, но Кёнсу всё равно через пару минут отвернулся, прекрасно понимая, насколько паршиво должен чувствовать себя Чонин в этой ситуации. Кёнсу тоже неприятно было бы торчать в ванной, зная, что за ним внимательно наблюдают.

― Я буду рядом, позови, если вдруг что. Дверь я просто прикрою немного, хорошо?

Чонин промолчал. Кёнсу бросил на него быстрый взгляд поверх плеча, отметил по-прежнему напряжённые мышцы и неподвижность, потом всё же перешагнул через порог и прикрыл дверь ровно настолько, чтобы при необходимости иметь возможность заглянуть внутрь из коридора.

Чип сидел в паре шагов от Кёнсу и пристально смотрел на него. Не особенно доброжелательно. Кёнсу шагнул к нему и протянул руку, чтобы погладить, но сразу передумал, потому что Чип предупреждающе оскалил зубы с едва слышным ворчанием.

Чонин выбрался из ванной через полчаса, позволил усадить себя за стол и прикоснулся пальцами к чашке. Спокойно попить Кёнсу ему не дал и настоял на том, чтобы Чонин съел несколько ложек суфле. Капля в море, конечно же, но это всё-таки была хоть какая-то еда. Потом Чонин заперся в комнате с зеркалами. Кёнсу убедился, что это надолго, и спустился на второй этаж, чтобы набрать побольше фруктов. Каждый час он приставал к Чонину, уговаривая съесть то яблоко, то банан, то грушу, то ещё что-нибудь.

Первые неудачи Кёнсу не остановили, и к двум часам он таки скормил Чонину полтора яблока. После долгой беседы по телефону с кем-то из менеджеров Чонин отсидел за столом символический обед, но ровно через час Кёнсу вновь домогался к нему и предлагал разные фрукты. На сей раз Чонин проявил снисхождение к половинке персика и паре виноградин, после чего выставил Кёнсу за дверь.

Кёнсу устало сполз по стенке и сел прямо на пол. Ещё ни разу ни одно задание настолько сильно его не выматывало. Оказывается, намного проще потянуть за спусковой крючок и отправить человека на тот свет, чем накормить того, кто есть не хочет, и разобраться в его поведении. Вроде бы Чонин делал то, что ему нравилось, танцевал и выступал на сцене вопреки всему. И Кёнсу не понимал, почему при этом Чонин настолько безжалостен к себе и невнимателен. На тонкую и хрупкую натуру Чонин никаким боком не походил, так что вряд ли речь шла о каких-то волнениях и встрясках в жизни. Чтобы пронять эту упёртую скотину и обнаружить в нём наличие нервов, требовалось нечто очень мощное. И Кёнсу ума не мог приложить, что именно.

Вечером они в компании Чипа отправились в главное здание агентства. Кёнсу не особенно вникал в происходящее, пока это не касалось его обязанностей, просто ходил следом за Чонином и со стороны наблюдал за беготнёй персонала, короткими или долгими беседами, складывал разные бумаги, которые ему передавали, в папку. Потом Чонин сидел в коридоре на узкой лавке и кого-то ждал. Кёнсу опять же не стал вникать в детали, просто подошёл, отметив, как часто Чонин кончиком языка проводил по сухим губам, и тихо спросил:

― Принести тебе попить что-нибудь?

Чонин помедлил, зарылся пальцами в густой мех Чипа и после кивнул.

― Хочешь что-то определённое или просто воды?

― Просто воды.

― Я сейчас.

Кёнсу помнил, что видел рядом автомат с напитками, нашёл через пару минут и прихватил бутылку воды. Вернувшись к нужной двери, растерянно огляделся. Чонин больше не сидел на лавке, и Чип тоже пропал. Кёнсу нашёл Чипа раньше, осторожно тронул за ошейник и тихо велел:

― Ищи Чонина, Чип.

Это выглядело странным. Вряд ли Чонин мог куда-то пойти без собаки.

Чип потянул Кёнсу вдоль коридора, добрался до конца и повернул налево, к служебной лестнице. Там не работало освещение, разве что в окна между пролётами лился свет от уличных фонарей и неоновых вывесок.

― Надеюсь, нынешняя жизнь тебе по вкусу?

― Не твоё дело. ― Этот голос Кёнсу узнал бы где угодно. Он бесшумно спустился по ступеням и остановился, разглядев в полумраке две фигуры. Чонина легко отличил, тот стоял, прислонившись спиной к стене. Второй человек стоял напротив него, уперевшись руками в стену, чем лишал Чонина возможности уйти.

― Выглядишь жалким. Но тебе к лицу. Мне нравится твоя беспомощность. А тебе? Быть может, тебя это даже возбуждает?

Чонин промолчал. Тот тип, которого Кёнсу не знал, подался вперёд, ближе к стене. Потребовалось время, чтобы понять ― он целовал Чонина.

― Не будь таким! ― глухо прорычал тип спустя минуту. ― Теперь-то на что ты рассчитываешь? К чему это глупое упрямство?

― Должно быть, сейчас куда более жалким выглядишь ты. ― Чонин даже не попытался смягчить свою язвительность. Тип с глухим рычанием ухватился за ворот его рубашки. Что он собирался сделать или сказать, никто не узнал, потому что Чип кинулся вперёд белой молнией. Громкий лай заставил типа отшатнуться от Чонина и кинуться вниз по лестнице. Чип помчался за ним, а Кёнсу в мгновение ока оказался рядом с Чонином. Тот выглядел совершенно спокойным и невозмутимым, на ощупь нашёл бутылку воды в руке Кёнсу, свинтил крышку, набрал в рот немного воды и сплюнул себе под ноги, только потом сделал пару глотков и вернул бутылку Кёнсу.

― Спасибо.

То ли поблагодарил за воду, то ли за своевременное вмешательство ― чёрта с два поймёшь.

Кёнсу ошеломлённо смотрел, как Чонин медленно поднимался по лестнице, касаясь стены кончиками пальцев. Смотрел на глубокие царапины на смуглой ладони, оставленные стеклянными осколками, и машинально закручивал крышку бутылки. Рядом остановился белой тенью Чип и разжал зубы, уронив себе под лапы клок тёмной ткани. Видимо, успел разок цапнуть того типа, что приставал к Чонину. Чип покосился на Кёнсу, пренебрежительно фыркнул и побежал за Чонином, забавно цокая когтями по ступеням.

Кёнсу вздохнул, поглазел на обрывок чужих брюк и тоже двинулся вверх по лестнице. Ему платили не за то, чтобы он размышлял над творящимися вокруг странностями. Но поразмышлять очень хотелось.

Хотя в случившемся отыскался и плюс: Чонина больше не требовалось уговаривать съесть что-нибудь. В тот вечер он впервые беспрекословно съел всё, что Кёнсу приготовил.

Кёнсу был далёк от того, чтобы приписывать себе этот успех. Он прекрасно понял, что дело в упрямстве Чонина. Такой человек с характером бойца не оставлял вызовы без ответа. Это против его природы.

Утром Кёнсу столкнулся с Чонином, когда тот выходил из ванной. Тёмные пряди спадали на смуглый лоб, с их кончиков скатывались прозрачные капли и расплывались пятнышками на светлой футболке.

― Доброе утро, ― пробормотал Кёнсу. ― Я немного проспал, кажется.

― Нет. Я встал раньше, ― безразлично бросил Чонин и двинулся к комнате с зеркалами.

― А завтрак? ― окликнул его Кёнсу.

― Через час.

Дверь захлопнулась у Кёнсу перед носом.

Ладно. Но хоть какая-то определённость. Кёнсу быстро принял душ, переоделся и прикинул, чем кормить Чонина. Помимо завтрака следовало подумать и о том, как наладить отношения. Если с завтраком всё было не так уж и сложно, то с отношениями... полный крах.

Кёнсу задумчиво нарезал фрукты ровными дольками и ломал голову над заданием. Например, довольно просто придумать какие-то развлечения для большинства людей, но Чонин ничего не видел. В кино его не сводишь, на всякие аттракционы ― тоже. Даже записи с его выступлениями вместе толком не посмотреть. В видеоигры тоже не поиграть. Чонин, кажется, только и делал, что танцевал. И всё. Но Кёнсу тут ничего не мог придумать для себя. Он мог бы сидеть и смотреть, как танцует Чонин, но это игра в одни ворота, никакого контакта. А контакт был необходим. В конце концов, заказчик требовал, чтобы Чонин привязался к Кёнсу.

И как это сделать, если они всё время порознь и каждый сам по себе?

Во время еды Чонин ел и молчал. Как и Кёнсу. Во время тренировок Чонин танцевал. Один. И спали они в разных комнатах, хотя Кёнсу иногда заходил к Чонину, потому что тот спал плохо, но успокаивался, когда Кёнсу прижимал к его лбу прохладную ладонь или невесомо гладил по голове.

Кёнсу добрался до игры в шахматы к приходу Чонина. Тот привычно нашёл свой стул, грациозно опустился на него и прикоснулся кончиками пальцев к краю стола. Кёнсу придвинул к нему тарелку с фруктами, потом принёс чашку с лапшой в курином бульоне.

― Мне нужно в книжный магазин, ― огорошил его Чонин после того, как расправился с лапшой и бульоном.

У Кёнсу повис на языке вопрос: «Зачем?» К счастью, он вовремя успел закрыть рот и не озвучить это. Ну а что тут такого? Слепому человеку надо в книжный магазин. Может, ему нравится гулять между книжными полками и вдыхать специфический запах бумаги, клея для переплёта и типографской краски. Всякое бывает. Да и магазин книжный был рядом, и не один, Кёнсу помнил.

― Ты хочешь сходить с Чипом? Или мне тоже пойти?

Чонин отодвинулся от стола, поднялся со стула и двинулся к порогу. Уже оттуда мрачно ответил:

― Если бы я хотел пойти один, я не стал бы говорить об этом тебе.

Потом отчётливо хлопнула дверь в спальню, а Кёнсу тяжело опёрся ладонями о столешницу.

Чёрт возьми... С Чонином было слишком сложно, хотя стоило включить мозги и догадаться, что он не стал бы ничего говорить просто так. Раз он сказал Кёнсу, что ему надо в книжный магазин, значит, хотел, чтобы Кёнсу пошёл вместе с ним.

Пришлось наскоро вымыть посуду и переодеться. Кёнсу как раз успел к выходу Чонина из спальни.

― Подожди, пожалуйста, ― позвал Кёнсу, едва Чонин взялся за ручку двери. Чонин плавно повернулся, слегка прикусив губу при этом, но промолчал.

Кёнсу подошёл к нему, осмотрел тонкую синюю кофту и потянул ткань вверх.

― Что ты делаешь? ― с невозмутимым лицом поинтересовался Чонин и сжал запястье Кёнсу пальцами. Пришлось аккуратно взять его за ладонь и провести по ткани, по шву.

― Не та сторона. Давай снимем и вывернем.

Чонин кивнул и помог Кёнсу стянуть кофту. Кёнсу привёл одежду в порядок и медленно поднял голову. Прошёлся взглядом по поясу джинсов, кубикам пресса, гладким пластинам мышц на груди, гордому развороту широких плеч, сильной шее. Напоследок он посмотрел Чонину в лицо. Тот просто стоял и ждал, казался погружённым в собственные мысли.

― Давай руки...

Кёнсу терпеливо одевал Чонина. Тот наклонился, позволив расправить ткань вокруг шеи, заодно согрел ровным дыханием скулу Кёнсу. Невозможность определить направление взгляда Чонина в такие вот мгновения жутко раздражала.

― Джинсы тоже неправильно надел? ― вдруг поинтересовался Чонин.

― Джинсы в порядке, ― удивлёно отозвался Кёнсу, и только спустя пару минут до него дошло, что Чонин так вот пошутил. Понял он это по чуть сузившимся глазам Чонина и намёку на улыбку в уголках губ.

― Чудесно.

Чонин и Чип первыми выскочили из квартиры, немного ошарашенный Кёнсу запер дверь и направился к лифту следом за ними. На ходу он рассеянно подумал, что ни разу не видел, чтобы Чонин улыбался. Недавний намёк на улыбку не считался. Смешливые морщинки у глаз и едва заметно дрогнувшие уголки губ ― это много в их случае, но мало, чтобы оценить, каково искреннее веселье Чонина.

Кёнсу задержался у входа в книжный магазин. Рядом сидела бойкого вида женщина, разложившая перед собой кучу всевозможных талисманов, амулетов и оберегов. Кёнсу не верил во всю эту муть, но мог верить Чонин. По краю сознания скользнула мысль о плохом сне Чонина, но тут же пропала, не позволив себя поймать, потому что Кёнсу от Чонина и Чипа отделила стеклянная дверь. Пришлось поспешить, чтобы не потерять Чонина из вида среди множества книжных полок. Впрочем, Чонин остановился вместе с Чипом и медленно повернул голову, словно бы прислушиваясь к хрупкой тишине внутри магазина.

― Какой отдел нужен? ― осторожно спросил Кёнсу.

― Я хочу, чтобы ты выбрал книгу, ― огорошил его Чонин.

― Какую?

― Книгу, которую ты хотел бы читать.

― Э-э-э... ― бессодержательно протянул Кёнсу. ― Может, предложишь жанр?

Чонин кивнул, подумал с минуту и выбрал детектив.

Кёнсу аккуратно положил ладонь Чонина себе на плечо и повёл его в сторону нужного отдела. Потом Чонин с Чипом скучали в уголке, пока Кёнсу брал с полок книги одну за другой и читал аннотации, выбирая что-нибудь подходящее. В итоге он остановился на книге Эдогавы Рампо «Зверь во тьме». Он тихо сказал Чонину, какую именно выбрал книгу. Тот чуть нахмурился, потом вновь кивнул и велел купить выбранную книгу. Кёнсу заплатил нужную сумму и пошагал к выходу. Возле той самой бойкой женщины с амулетами Кёнсу вновь задержался, но на сей раз поймал Чонина за локоть и придержал.

― Подсказать вам что-нибудь? ― поинтересовалась торговка, внимательно посмотрела на Чонина и явно заметила, что у него не всё в порядке с глазами. Однако Кёнсу не позволил ей и слова сказать на эту тему.

― У вас есть что-нибудь для спокойного сна?

Чонин немедленно высвободил локоть и сделал шаг в сторону, но Кёнсу ухватился за его ладонь и крепко сжал горячие пальцы.

― Видите кошмары и плохо спите?

― Это неважно, просто что-нибудь есть у вас такое, что приносит спокойный сон и дарит хорошее расположение духа?

― Хм... ― Торговка задумалась, потом поворошила свой товар и вытащила деревянную коробочку. ― Вот.

― Что это?

Женщина сняла крышку и показала Кёнсу овальный камень, гладкий и красивый, желтовато-зелёный.

― Хризолит. Он приносит покой, лечит бессонницу и делает дружбу крепче, ― улыбнулась женщина и снова посмотрела на Чонина. Тот сосредоточенно кусал губы и чувствовал себя неловко.

― Я не верю в такие вещи, ― тихо сказал он.

― Это не имеет значения. Камень работает вне зависимости от того, верите вы в него или нет.

Кёнсу решительно забрал у торговки коробку с камнем и заплатил нужную сумму.

― Это глупо, ― подытожил уже в лифте Чонин.

― Посмотрим. Ты же ничего не теряешь, верно?

― У меня всё в порядке со сном.

― Не сомневаюсь.

Чонин вновь заперся в зеркальной комнате, но Кёнсу был к этому готов. Он заглянул в спальню, открыл коробку и оставил у изголовья кровати на столике. Хризолит загадочно мерцал в приглушённом свете и поблёскивал золотом, казался живым и чем-то напоминал Кёнсу глаза Чонина, когда тот ещё видел и выступал на сцене.

Через час Кёнсу занимался ужином и продолжал искать подходящие варианты для совместного времяпрепровождения с Чонином. Нельзя же было останавливаться на достигнутом и быть просто сотрудником для Чонина.

«...делает дружбу крепче», ― вспомнились слова торговки. Что ж, Кёнсу именно это и требовалось ― стать другом Чонина, таким другом, которому Чонин доверял бы безоговорочно. Но получится ли?

Чонин сам по себе замкнутый, хотя на видео было заметно, как он упивался восторгом зрителей, будучи на сцене. Необычное сочетание. И помимо замкнутости с Чонином происходило что-то странное. Хотя бы то, до чего он сам себя довёл. Ни один человек не стал бы так к себе относиться без веской причины. Ещё и слепота до кучи. И тот подозрительный тип, который к Чонину приставал в агентстве. Не мешало бы во всём этом разобраться, но легко и просто это не выйдет.

Кёнсу тихонько приоткрыл дверь в зеркальную комнату и вытаращил глаза. Чонин вытянулся на полу, закинув выпрямленные руки за голову, и катался от одной стены к другой. Просто катался ― в прямом смысле слова.

― Что ты делаешь? ― не удержался от закономерного вопроса Кёнсу.

Чонин как раз докатился до стены и вытянулся на животе, немного приподнялся, оперевшись на руки, и повернул голову на звук голоса.

― Перекатываюсь по полу. Разве ты не видишь?

― Но... зачем?

― Для спины и позвоночника надо. Хотя бы пару раз в день. ― Чонин умолк, опять вытянулся на полу и покатился к другой стене, ловко поворачиваясь на левый бок, спину, правый бок, на живот ― и заново.

― Правда, что ли? ― пробормотал себе под нос Кёнсу. Между его ног проскочил в комнату Чип, поглазел на Чонина, брякнулся на пол и перевернулся на спину, поболтал лапами в воздухе и тихо фыркнул. Видимо, нашёл это занятие забавным.

Кёнсу поразмыслил немного, подошёл поближе к катавшемуся по полу Чонину и улёгся головой к голове Чонина.

― А можно с тобой за компанию покататься?

Чонин вытянулся теперь на спине, лицо его осталось невозмутимым, лишь чуть дрогнула бровь, когда он ответил:

― Как хочешь.

― А сколько надо раз перекатиться?

― Не знаю. Мне врач говорил делать это упражнение не меньше десяти минут. Обычно я по полчаса катаюсь.

Кёнсу угукнул и принялся перекатываться по полу вместе с Чонином, стараясь делать это синхронно.

― Интересное упражнение, ― поделился он впечатлениями, добравшись до стены. Чонин промолчал и покатился к другой стене, Кёнсу последовал за ним, больше не пытаясь завязать разговор. Да и неудобно было говорить во время этого дурацкого упражнения, хотя после Кёнсу не мог не признать, что его спина чувствовала себя просто великолепно.

За ужином Чонин снова послушно съел всё, что Кёнсу перед ним поставил. Возможно, он съел бы и больше, но Кёнсу не хотел рисковать, не зная точно, сколько времени Чонин морил себя голодом. Лучше на завтрак приготовить чуть больше.

Чонин допил горячий шоколад и отодвинул чашку, но остался сидеть за столом, пока Кёнсу мыл посуду. Только когда с посудой было покончено, он соизволил объявить «царскую волю»:

― Почитаешь мне книгу.

Кёнсу выронил полотенце из рук от неожиданности, поднял и повесил на место.

― Ту книгу, которую мы купили? ― уточнил он на всякий случай.

― Да.

Чонин поднялся из-за стола, двинулся к двери, после, касаясь стены кончиками пальцев, добрался до гостиной. Кёнсу сходил за книгой и заглянул в гостиную. Чонина увидел на диване, тот удобно улёгся, сунув под голову диванную подушку. Кёнсу включил полное освещение, опустился в кресло и раскрыл книгу. А ещё невольно улыбнулся. Пока он ломал голову над поиском подходящего занятия, Чонин сам нашёл такое.

Кёнсу начал читать вслух: не очень громко, стараясь играть интонацией, чтобы его чтение не походило на монотонный скучный бубнёж. На третьей странице он втянулся и перестал отслеживать реакции Чонина, заодно позабыв и о Чипе. Спохватился тогда лишь, когда добрался до сороковой страницы. Вскинув голову, посмотрел на Чонина. Тот спал, вытянувшись на животе и уронив с дивана правую руку. Пальцы касались белого меха Чипа, развалившегося у дивана.

Кёнсу закрыл книгу и поднялся из кресла, растерянно постоял на месте, но не рискнул разбудить Чонина. Чонин проснулся сам через несколько часов, когда вновь беспокойно заворочался. Кёнсу видел, как спросонья Чонин водил ладонями по дивану. Вероятно, пытался сообразить, где он уснул, и вспоминал, почему. Потом Чонин поднялся, споткнулся, но на ногах устоял, добрался до двери и побрёл в спальню. Кёнсу бесшумно двинулся за ним, убедился, что до кровати Чонин добрался без приключений, но тут же сглотнул, потому что Чонин спокойно принялся раздеваться, аккуратно складывая одежду на стул. Проводил пальцами по ткани, определяя, где и как проходили швы, чтобы снова не вывернуть наизнанку. И Чонин снял с себя вообще всё, чтобы забраться под одеяло полностью обнажённым. Он до сих пор выглядел истощённым, но даже сейчас в его теле жила безупречная гармония.

Кёнсу решительно изгнал из мыслей определение «красивый». Вряд ли восхищение Чонином являлось чем-то плохим или опасным, но Кёнсу не желал думать так в свете всех нюансов своего задания. Потому что он должен был разбить эту красоту собственными руками, сломать и растоптать, превратить в грязь. Потому что этого хотел кто-то, кто мог позволить себе заплатить за подобное очень много денег.

Кёнсу давно перестал считать себя «человеком», но иногда удивлялся, насколько люди могут быть жестокими. Сам Кёнсу не видел в убийстве ничего плохого ― его научили убивать легко и без сожалений. И он, в отличие от многих, не испытывал никаких сложностей после выполнения своего первого задания. И, уж тем более, ему не являлась во снах его первая жертва, как многим другим. Но он так и не смог понять логику тех заказчиков, что желали своим жертвам трудной смерти. Если ненавидишь, просто убей и забудь ― этого достаточно, чтобы внести в мир гармонию. Но чтобы убивать долго, да ещё и чужими руками... Нет, Кёнсу не понимал людей. Кёнсу позволял себе даже презирать заказчиков ― именно за это. За их трусость.

Нынешнего заказчика Кёнсу тоже презирал и считал жалким. Если тот буквально задыхался от ненависти к Чонину, почему не захотел убить сам? Наверняка получил бы намного более острое удовольствие. Или нет. Обычные способы в случае Чонина не годились. Кёнсу сильно сомневался, что Чонин стал бы молить о пощаде или просить ещё о чём-то. Не просто маловероятно, а невозможно. Ну а если разбить ему колени молотом, как желал заказчик... Чонин не дурак, он бы сразу понял, что никогда больше не сможет танцевать. После такого грядущая смерть его уж точно не испугает, скорее уж, он воспримет смерть как благословение.

Но вот об этом Кёнсу не собирался рассказывать заказчику. Не его проблемы. У него есть заказ и инструкции, и он просто их выполнит, когда придёт время.

Кёнсу пару минут разглядывал профиль Чонина и всё-таки вернулся к изгнанному определению.

Красивый.

Пожалуй, Кёнсу сожалел об этом. Он предпочитал ломать менее совершенные вещи и менее совершенных людей.

Днём Кёнсу оставил Чонина под присмотром персонала во время подготовки к выступлению и осмотра сцены. Чонину требовалось изучить пространство и привыкнуть к сцене, чтобы во время выступления не случилось никаких накладок. Кёнсу воспользовался этим, чтобы уединиться и поговорить с частным информатором, не имевшим отношения к конторе.

С информатором Кёнсу познакомился случайно два года назад во время выполнения задания в Таиланде. Этот контакт он мог скрыть и скрыл. На всякий случай. В жизни всякое могло произойти, и хоть Кёнсу привык во всём полагаться на контору, так же хорошо знал, что во вселенной нет ничего идеального. Любой сотрудник в любой миг мог подвести контору или предать. И контора в любой миг могла сделать то же самое по отношению к кому-нибудь из своих сотрудников. Не без повода, конечно, но поводы бывают разные.

― Привет, есть дело, ― тихо сообщил Кёнсу, когда на его вызов ответили.

― Что тебя интересует?

Кёнсу знал лишь имя информатора ― Джунсу, но этого ему хватало. Работа у информаторов напряжённая и опасная, особенно в эру торговли сведениями, поэтому любой из них имел право на собственные тайны.

― Прошлое одной звезды. Не в плане биографии, а в плане врагов.

― Любопытно. ― Голос Джунсу стал задумчивым.

― Ким Чонин. Мне нужно знать, преследовали ли его, угрожали, нападали и прочее подобное.

― Твоя мишень? Почему бы тебе его просто не убить? К чему копаться в прошлом мишени?

― Специфический заказ. Просто убить заказчика не устраивает. Заказчик хочет, чтобы я сначала стал другом для мишени, но рядом с мишенью крутится какой-то странный тип. Явно не с благими намерениями. Он мешает моей работе. Мишень без того сложная, а в таких условиях глупо рассчитывать на симпатию мишени. Особенно в свете того, что мишень слепая после прошлого покушения. Кажется, он вообще людям больше не верит. Совсем. Такие вот у меня трудности. Мне нужно знать больше о нём, но подключать контору я не хочу. Дополнительные запросы приводят к смене исполнителя, а у меня тройной тариф. Сам понимаешь, хён, при таком раскладе глупо упускать заказ из рук.

― Да уж, не завидую я тебе. Как с тобой связаться и когда?

― Я сам тебе позвоню. Мне не звони, потому что я двадцать четыре часа в сутки рядом с мишенью.

― Надеюсь, он тебя не изводит, а то я уже наслаждаюсь его характеристикой. Этот кадр явно не подарок.

― Это я лучше тебя уже знаю. Позвоню тебе. Пока.

Кёнсу достал карту из телефона, поставил обычную, выданную ему в агентстве, и отправился обратно. Чонин как раз вышел в коридор в компании координатора. Они обсуждали график Чонина, судя по всему. И Кёнсу незаметно присоединился к ним с таким видом, словно и на шаг от Чонина не отходил.

― Кстати, тебе хотят сделать предложение, связанное с рекламой, ― по-дружески сообщил Чонину координатор.

― Какой ещё рекламой? ― недовольно нахмурился Чонин. ― Я же...

Кёнсу и без продолжения понял, что Чонин имел в виду свой нынешний физический недостаток. В самом деле, кому могла прийти в голову мысль пригласить для съёмок в рекламе слепого?

― Знаю. Все в курсе. Но спонсор желает, чтобы в рекламе снимался именно ты. Танцевал. Так что зайди к господину Шину ― спонсор сейчас в его кабинете. Они всё равно тебя пригласят. Не сегодня если, так завтра. Послушаешь, чего они там хотят. Решение будет общим, но тебе тоже следует быть в курсе дела.

― Я не снимаюсь в рекламе, ― жёстко отрезал Чонин. ― Вообще нет. И никогда. И не собираюсь впредь.

― Господи, просто поговори с ними, ладно? И скажи это им ― не мне. Я всё равно ничего не решаю. Моё дело ― расписание, не более того.

Чонин тронул ухо Чипа и закусил губу. Его нежелание идти куда-то и слушать что-то о рекламе было настолько осязаемым, что Кёнсу невольно прикоснулся к его плечу, чтобы хоть как-то подбодрить и поддержать.

― Если хочешь, можем куда-нибудь зайти и перекусить, а дела и подождать могут.

Чонин качнул головой.

― Лучше сразу с этим покончить и забыть.

Кёнсу вздохнул и повёл Чонина к нужному кабинету. Их в самом деле ждали и сразу пригласили зайти. Кёнсу подвёл Чонина к креслу, подождал, пока он сядет, сам пристроился в уголке на стуле в компании Чипа. И заметил, что собака весьма недружелюбно смотрит на человека в тёмно-синем костюме. Как понял Кёнсу со слов господина Шина, этот человек и был тем самым спонсором. На вид что-то около тридцати лет, чуть выше среднего роста, среднего телосложения. И Кёнсу машинально изучил его лицо, делая в памяти профессиональные пометки: классический овал, широкий лоб, а значит, самомнение, скорее всего, нехилое, тонкие брови намекали на любовь к искусству и хорошее воображение, довольно крупные глаза, что обычно означало склонность к бурному проявлению эмоций и некоторой истеричности, нос коротковат, стало быть, этот тип сибарит и любит удовольствия, губы тонкие, хоть и с чётким контуром, а это сильнее подчёркивало склонность к истеричности. В целом же черты лица спонсора были тонкими и изящными, приятными для глаза, пусть и скрывали за собой не лучшие черты характера.

Господин Шин тем временем объяснял Чонину, что от него требуется. А требовалось танцевать почти обнажённым, будучи обмазанным глиной.

― Я отказываюсь, ― ожидаемо отрезал Чонин и хотел встать, но господин Шин решительно возразил:

― Нет. Ты не можешь, потому что это предложение уже приняли. Тебе нужно лишь решить вопрос с хореографией и сказать, когда будет готов танец полностью. Музыкальное сопровождение уже выбрали, а по поводу концепта танца... тебе сейчас всё расскажут.

У господина Шина запищал телефон, он тут же извинился и ушёл в соседнее помещение, оставив Чонина практически наедине со спонсором, если не считать Чипа и Кёнсу.

Спонсор откинулся на спинку кресла, закинул ногу на ногу и принялся откровенно разглядывать Чонина без тени смущения, словно Кёнсу в кабинете не было. И разглядывал он Чонина с явным сексуальным интересом. Кёнсу даже не потребовалась специальная подготовка, чтобы понять это.

Спонсор выразительным взглядом окинул длинные ноги Чонина и узкие бёдра, обтянутые тёмными брюками, полюбовался на широкие плечи, облитые синим шёлком лёгкой рубашки, на смуглую шею, а после принялся рассматривать лицо Чонина. Сам Чонин неподвижно сидел в кресле и смотрел прямо перед собой. Хотя без разницы ― он же ничего не видел в любом случае.

― Без одежды ты смотришься ещё эффектнее, ― негромко заметил спонсор. Кёнсу обратил внимание на руки Чонина. И на то, как Чонин впился пальцами в подлокотники, едва услышал голос спонсора. Кёнсу тоже узнал этот голос. Тот самый голос, который он слышал на служебной лестнице. Ну и сразу стало понятно, почему этот тип пришёлся Чипу не по душе.

― Мне прямо сейчас раздеться? ― безразличным тоном осведомился Чонин. На его лице не отражалось ровным счётом никаких чувств. Холод, отрешённость ― это вот было. Кёнсу вообще казалось, что Чонина в кабинете нет, что в кресле сидела лишь телесная оболочка, а душа отправилась погулять подальше.

Видимо, так казалось не только Кёнсу, потому что спонсор с яростью стиснул кулаки. Его лицо на миг исказилось от бешенства, но он почти сразу взял себя в руки и беззвучно усмехнулся.

― Было бы здорово.

Вряд ли он рассчитывал, что Чонин встанет и начнёт расстёгивать рубашку. Вряд ли вообще хоть кто-то на это рассчитывал ― Кёнсу в том числе.

Пока все пребывали в шоке, в кабинет вернулся господин Шин и изумлённо вопросил:

― Чонин, что ты делаешь?

― Спонсор выразил желание увидеть меня без одежды, ― невозмутимо пожал плечами Чонин, продолжая расстёгивать рубашку. Господин Шин кинулся к нему и принялся рубашку застёгивать обратно, как было.

― Перестань сию же секунду! Ты хоть соображаешь, что делаешь? Только шумихи в прессе на подобную тему не хватало! Я так полагаю, господин Хон просто неудачно пошутил. ― Господин Шин оглянулся на спонсора ― тот всё ещё сидел с ошарашенным видом после выходки Чонина. Сам Чонин теперь стоял неподвижно, свободно опустив руки, пока господин Шин возился с пуговицами на его рубашке. На смуглом лице по-прежнему не отражалось ни одной эмоции.

Без грима, но в гриме... Кёнсу вспомнились слова Чонина о том, что грим меняет людей. И в эту самую минуту Чонин играл роль. Без грима, но так же блестяще, словно с гримом. И Чонин прекрасно знал, что эта роль взбесит спонсора. Он на это и рассчитывал. Его безучастность и безразличие не просто злили спонсора, а лишали ещё и чего-то особенно важного, чего-то, что имело огромное значение для спонсора.

Как его там... Господин Хон? Кёнсу сделал пометку в уме, решив выяснить, что связывало этих двоих. Иначе не понять, в какие игры они тут играли.

Домой они возвращались в тягостном молчании, потом Чонин снова танцевал, а Кёнсу возился с ужином. И ужин тоже прошёл в тишине.

Кёнсу придвинул к Чонину чашку с какао, но не отпустил её. И не убрал руку, когда его пальцев коснулись пальцы Чонина.

― Можно спросить тебя кое о чём?

Чонин промолчал, но не оттолкнул руку Кёнсу и не отдёрнул собственную, потому Кёнсу решил рискнуть:

― Почему ты это сделал?

@темы: EXO, KaiSoo, КайСу, Kai, Dio

---

EXO, коллажи

Вы ж понимаете, чего меня так колбасит, да?

Иллюстрация к фанфику "Грааль" (Ким Чонин/Пак Чанёль, вампАУ)

В понедельник Чанёль решил завязать с личной жизнью, но в его такси сел странный пассажир, чьи глаза порой казались то слишком светлыми, то слишком тёмными, то слишком... красными - и почти умер.

Грааль

Иллюстрация к фанфику "Формула-О (Formula Exol)" (КайЛу + ЧанБэк, косморейсингАУ)

В космосе не существует направлений, даже понятия "верх", "низ", "право", "лево" условны, как и "уровни". В определённом смысле космос - это идеальная дорога, по которой можно мчаться куда угодно. Потому что нет ни направлений, ни конца пути, ни края Вселенной. Есть лишь бесконечный свободный полёт навстречу вечности.

Formula Exol, №4582,
интервью с чемпионом
(Кай, 18 лет)

Формула-О (Formula Exol)

Иллюстрации взяты отсюда -> vk.com/kofapeszy

@темы: link, art, EXO, Kim Jongin, Chanyeol, Baekhyun, Kai

---

04.06.2015 в 19:56

Пишет  EntonE:

Бесконечная жажда огня (КайРис) Мастерпост

Название: Бесконечная жажда огня
Автор: Корейский Песец/Шу-кун/Ie-rey
Пейринг/Персонаж: Кай (Ким Чонин)/Крис (У Ифань)
Рейтинг: NC17
Жанр: колледжАУ, экшн, романс, юмор, Hurt/comfort, немного ангста
Размер: макси
Коллаж/арт: Румба Каталана
Предупреждения: кинк
Размещение: запрещено
Авторские примечания: КолледжАУ+приключения. Их отношения напоминали военную кампанию: честность против коварства, успех переменный. Их гороскопы идеально гармонировали, хотя ни один из них в это не верил. Их знания спасли их, когда им грозила опасность. И они оба вечно ошибались в оценке друг друга. Юкатан, затерянный город, джунгли, анасази и прочие пиф-паф бонусом.
Ссылка на оригинал КФ: ficbook.net/readfic/3184549

Часть 1-1
Часть 1-2
Часть 2-1
Часть 2-2
Часть 3-1
Часть 3-2

---

04.06.2015 в 19:25

Пишет  EntonE:

Бесконечная жажда огня (КайРис) 1

Название: Бесконечная жажда огня
Автор: Корейский Песец/Шу-кун/Ie-rey
Пейринг/Персонаж: Кай (Ким Чонин)/Крис (У Ифань)
Рейтинг: NC17
Жанр: колледжАУ, экшн, романс, юмор, Hurt/comfort, немного ангста
Размер: макси
Коллаж/арт: Румба Каталана
Предупреждения: кинк
Размещение: запрещено
Авторские примечания: КолледжАУ+приключения. Их отношения напоминали военную кампанию: честность против коварства, успех переменный. Их гороскопы идеально гармонировали, хотя ни один из них в это не верил. Их знания спасли их, когда им грозила опасность. И они оба вечно ошибались в оценке друг друга. Юкатан, затерянный город, джунгли, анасази и прочие пиф-паф бонусом.
Ссылка на оригинал КФ: ficbook.net/readfic/3184549

Бесконечная жажда огня

Любимым читателям, которые не проходят мимо моих историй, несмотря ни на что
Заказчику, который придумал, захотел и изъявил желание
Девочкам, которые откопали заявку на просторах сайта, методично меня ею доставали и смотрели на меня волками
Шипперам, которые помогали доставать и смотреть волком
Всем, кто любит такие истории и Кая с Крисом

Примечания автора:
Автор сел на любимого коня (привет, загадка анасази!), но всё ещё надеется поместиться в миди))) Вот когда не помещусь, тогда в шапке исправлю на макси. / Ладно, всё-таки макси. Не поместился.
ВАЖНО!
Университет, где учатся Крис и Кай, находится в Канаде.
В этом фике у ребят одинаковый возраст (раз уж они на одном курсе), но гороскопы даны по их реальным датам рождения.
Поюзан вариант имени Ифаня «Крис Ву», ибо Канада.
Упомянутые астролог. данные и ацтекский гороскоп соответствуют действительности *воет*.
Затерянный город в джунглях в районе Четумаля тоже реально существует и был недавно найден.
На карте Юкатана действительно до сих пор множество «белых пятен».
Народ анасази тоже реален — был, хотя вокруг названия идут войны до сих пор, и до сих пор причина их исчезновения/гибели остаётся тайной.
В тексте поюзаны как законы Мёрфи, так и законы Шу
По факту это колледжАУ + приключенческая АУ.

Никогда не спи с человеком, который
ещё более безумен, чем ты сам

◄●►◄●►◄●►◄●►◄●►◄●►◄●►

● Кусь первый. Карта ●

◄●►◄●►◄●►◄●►◄●►◄●►◄●►

◄●►◄●►◄●►

Секс — это физика, любовь — это химия.
Выбери свой предмет

◄●►◄●►◄●►

День начинался с прекрасного — опоздания преподавателя. Студенты настороженно переглядывались первые пять минут, вторые пять минут их окончательно расслабили, а третьи дали надежду на отмену лекции и захватывающие приключения в Монреале, разумеется, за пределами территории университета. Все шустро собрали сумки и с предвкушением уставились на дверь аудитории...

...которая немедленно распахнулась, явив под всеобщий разочарованный вздох преподавателя.

Крис отпустил однокурсницу, которую шаловливо тискал минуту назад, рухнул обратно на стул и запрокинул голову. Мечты урвать лишний час в спортзале или поразвлечься с девчонкой в укромном месте остались мечтами. Он вытянул длинные ноги и прикрыл глаза, потому что на потолке предсказуемо ничего интересного не завелось.

— Рад, что вы соизволили меня дождаться, — тем временем вещал преподаватель с откровенной иронией в голосе. — Прошу прощения за задержку, но у вас пополнение. И оно заблудилось. Мне пришлось его поискать. Знакомьтесь, Ким... Джонни... Чонин. Прямо из Южной Кореи — и сразу к нам.

— Не совсем. Год я учился в Лондоне, — поправили преподавателя мягким низким голосом со своеобразным акцентом.

Крис в этот миг почувствовал себя водой, в которую вдруг кто-то бросил крупный кусок калия.

Неизбежная химическая реакция.

Взрыв как закономерность.

Крис распахнул глаза, потому что из-за звучания этого голоса у него возникли необычные ощущения: его как будто заключили в невидимые объятия, тёплые, и показалось на миг, что его погладили по спине бесплотной рукой. Горячим вдоль позвоночника... Крис при всём своём увлечении астрологией не верил во всякую мистику и прочую чертовщину, но назвать свои ощущения как-то иначе не мог. Такого с ним не приключалось никогда раньше.

Он сел прямо и поискал взглядом новичка. Тот нашёлся рядом с преподавателем; высокий и смуглый, со спадавшей на глаза густой тёмной чёлкой и резкими чертами лица. Ким Чонин выглядел гибким и спортивным, воплощённым изяществом — из-за постоянного движения. Брюки цвета хаки и с кучей накладных карманов обтягивали длинные ноги, светлая рубашка красиво облегала широкие плечи, а две расстёгнутые верхние пуговицы позволяли увидеть ямочку между ключицами — её будто бы оставил неведомый скульптор мягким нажатием большого пальца. Простота и элегантность, оттенённые лёгкой небрежностью.

Крис вцепился пальцами в край столешницы, когда Ким Чонин двинулся к свободному месту у окна. Он опустился на стул и покрутился, затем окинул аудиторию быстрым взглядом, позволив Крису тем временем рассмотреть его лицо. Вблизи черты его казались ещё резче и острее. Твёрдые скулы, запоминающийся нос с хищной горбинкой, губы красивого и чёткого рисунка, полные и наводящие на такие мысли, каким в голове приличного человека делать нечего, и дерзкий подбородок с характерной ямочкой.

Крис посмотрел прямо в глаза Чонину и поразился крупной радужке за миг до того, как поёжился от странной неуверенности в себе. Взгляд Чонина был настолько прямым и открытым, чистым, что выдержать его оказалось непросто.

Крис с трудом переводил дыхание и пытался найти в Ким Чонине изъяны. Хотя бы один. Воздуха с каждой секундой как будто становилось всё меньше, пальцы, вцепившиеся в столешницу, уже сводило судорогой, а он продолжал пялиться на Ким Чонина и не мог отвести глаз. Если в Чонине изъяны и находились, то Крису они казались достоинствами.

Когда тебе двадцать один, ты популярен и с лёгкостью добиваешься благосклонности всех вокруг, ты привыкаешь к определённой степени вседозволенности. Поэтому Криса не шокировал собственный интерес к другому парню — не в первый раз. Беспокойство вызывала сила этого интереса. С Крисом прежде ничего подобного не случалось: он легко воспринимал людей, часто был снисходителен к их слабостям и недостаткам, не верил в любовь — тем более, с первого взгляда, предпочитал быть циником и смотреть свысока на тех, кто жаловался на свою жизнь. Крис вообще не выносил нытиков и романтиков, что прикрывали банальную похоть красивыми рюшечками. Крис любил сексуальные эксперименты, верил в физиологию и удовольствие. Трах-бах, «детка, прощай» — вот и вся романтика.

Крис знал, что в каждом правиле существовало исключение. Видимо, на своё исключение он и нарвался, потому что ещё ни один человек не интересовал его настолько сильно, как Ким Чонин. Чтобы стало ещё веселее: Крис ума не мог приложить, чем именно Чонин его зацепил, ведь он увидел Чонина впервые в жизни и услышал всего одну фразу. Он даже не представлял, чем Чонин увлекался, во что любил играть, какую музыку слушал и куда предпочитал ходить по вечерам и ночам. С кем спать — в том числе.

Крис с неудовольствием отметил, как на Чонина поглядывали однокурсницы. Как собаки на сочный кусок мяса.

Чонин внимательно слушал лекцию и записывал всё, что считал нужным записать. При этом он постоянно вертелся на месте, был подвижным, как ртуть, но это не мешало ему сохранять сосредоточенность.

После лекции Крис немедленно отловил одного из своих бывших — всезнающего Чена из китайской тусовки. Когда-то он удивлялся, а что это в китайской тусовке забыл кореец со смешным именем Чондэ. Потом Чондэ сменил имя, и Крис удивляться перестал — надоело.

— С какой стати тебя это вообще интересует? — задал резонный вопрос схваченный за «жабры» при попытке к бегству Чен.

— Просто интересует. Узнай всё, что только можно. Потом отчитаешься.

Крис отпустил Чена, отряхнул ладони и двинул в раздевалку, поскольку следующее занятие весьма кстати проходило на территории университетского стадиона. Но вот в раздевалку Крис влетел точно некстати. Он немедленно споткнулся о лавку и чуть не вспахал носом пол, потому что напротив двери торчал у шкафчика Чонин. Из одежды на нём были просторные брюки спортивного покроя да кроссовки. На всё остальное оставалось только пялиться, чем Крис с удовольствием и занялся, одновременно лениво пытаясь отлепить ладони от лавки и встать на ноги.

Чонин вытянул из шкафчика футболку, повернулся к Крису и в недоумении вскинул брови, после пожал плечами, прикрыл смуглое великолепие футболкой и ушёл, оставив Криса приходить в себя в гордом одиночестве. Но Крис этому был рад, потому что...

Потому что он всё ещё отчётливо помнил гибкие мышцы под гладкой кожей, широкие плечи, изумительные очертания ключиц, пресловутую ямочку, маленькие тёмные кружки сосков... Чонин казался статуей, отлитой из тёмной бронзы. Живой статуей. Если статуи вообще могли быть живыми. То, что Крис допускал подобное сравнение, уже ни о чём хорошем не говорило. Он стремительно деградировал до уровня жалкого и презренного романтика. И что-то по этому поводу следовало сделать. Немедленно.

Крис торопливо переоделся и успел на занятие аккурат к той минуте, как преподаватель дал отмашку. И первым побежал и прыгнул Чонин. Крис и преподаватель одобрительно покивали и переглянулись.

— Вроде бы он неплох, что скажешь?

Крис не стал спорить с мистером Джонсоном. Тот курировал их баскетбольную команду, хотя позволял Крису самому решать, кого брать в команду, а кого не стоит.

Они понаблюдали ещё за Чонином и остались довольны увиденным. Не то чтобы Чонин заморачивался спортом, но подготовка у него была отличная.

— Я поговорю с ним, — решил в итоге Крис, хотя идея особого восторга у него не вызывала. Он достаточно насмотрелся на Чонина и не стал трусливо прятаться от фактов — Чонин ему нравился. Мягко говоря. Ситуация осложнялась тем, что Крис ни черта о Чонине не знал, а подкатывать к парню, не просчитав возможную реакцию, опасно. Особенно если речь шла о Крисе и его репутации. Обычно все знали, кто такой Крис. И знали, что возражать ему не стоит, даже если что-то им не по душе. Чонин же явно о Крисе пока ничего не знал. Если поднимется шум...

А ведь скандал непременно будет, потому что Крис долго не выдержит: постоянное присутствие рядом, совместная игра, а баскетбол — контактный вид спорта, чёрт бы его...

— Попробуй. Только тебе не кажется, что он... — Джонсон пожевал губами, подбирая подходящее слово.

— Слишком тощий? — машинально предположил Крис, глядя на Чонина. Тот уселся на траву и сейчас возился со шнурком.

— Нет, это как раз хорошо. Он гибкий, быстрый и вёрткий, явно выносливый. Но... какой-то отстранённый. Как будто он не тут. При таком отношении он и мяч не заметит, поймает головой и уляжется на пол.

А вот это Джонсон зря сказал. При Крисе. Воображение живо нарисовало картинку с растянувшимся на полу Чонином. Одетым лишь в струящийся из окон лунный свет.

Крис сжал кулак с силой, вгоняя ногти в ладонь до крови, чтобы погасить болью пламя под кожей и убавить общий градус возбуждения.

— Я поговорю с ним, — глухо повторил Крис и двинулся к Чонину танком — напролом.

— Эй!

Чонин медленно поднял голову и посмотрел на него. Холодный, спокойный, сдержанный. Полная противоположность Крису. Наверное.

Крис выглядел таким же холодным и спокойным — внешне, но никогда на самом деле таким не был: внутри он напоминал действующий вулкан — с дымом, пеплом, лавой и прочими спецэффектами в виде внезапных извержений и землетрясений. Лишь в сложных и напряжённых ситуациях, когда все вокруг носились в панике, Крис терял способность чувствовать и жил исключительно одним разумом — расчётливым и быстрым. Но Чонин не только выглядел спокойным, он, похоже, был таким же и внутри. По крайней мере, Крису никогда не удавалось смотреть на мир и людей вокруг с подобной безмятежностью в глазах. Глаза всегда его выдавали, поэтому он любил носить очки. Затемнённые.

— Привет, ты новичок Ким Чонин, так?

Чонин молча поднялся на ноги, придирчиво осмотрел шнурки на кроссовках, перевёл взгляд на Криса и пожал плечами.

— И что?

— Да так. Я хочу, чтобы ты пришёл на игру.

Недоумение на смуглом лице — и это ещё красивее. Ким Чонин походил на старое вино: сначала дарил чувство лёгкости, притяжения, пленял изысканным букетом, а потом внезапно отбирал власть над телом и разумом, заставлял терять опору, запутывал и лишал равновесия.

— Что за игра? — устав ждать, уточнил Чонин.

— А... Баскетбол, — припомнив попытки эдак с пятой нужное слово, ответил Крис. Он смотрел на губы Чонина. Пытался не смотреть, честно, но не получалось. Губы — и верхняя, и нижняя — были твёрдо очерчены, выразительные, соблазнительно полные, обманчиво мягкие на вид. И Крис с удовольствием посмотрел бы, как эти губы складываются в улыбку. И с не меньшим удовольствием ощутил бы прикосновение этих губ кожей или собственными губами.

— Нет, спасибо.

Резкий отказ немедленно вернул Криса с небес на землю.

— Что?

— Я не приду на игру, выдыхай. — Губы Чонина вместо улыбки сложились в ироничную ухмылку: левый уголок рта выше правого, в чертах — хищность и ехидство с каплей высокомерия.

— Почему? Ты мог бы играть в команде...

— Не мог бы, — перебил его Чонин. — Я не люблю баскетбол. Из игр предпочитаю футбол.

— С чего вдруг?

— Да так, — Чонин пожал плечами и смерил его насмешливым взглядом, — баскетбол — это игра для... определённого типа людей. Я к ним не отношусь.

Крис ошарашенно смотрел, как Чонин обходит его по дуге с явным намерением убраться подальше. Машинально он ухватился за смуглое запястье и крепко сжал пальцами. Чонин остановился, выразительно посмотрел на пальцы Криса, затем медленно перевёл взгляд на его лицо. Он выдохнул и убрал руку — пальцы горели даже тогда, когда он больше не касался бронзовой кожи.

— А можно конкретнее? Если есть шанс тебя уговорить...

— Нет такого шанса. Я терпеть не могу баскетбол, — уже раздражённо ответил Чонин, затем объяснил, недовольно поморщившись: — На первой же тренировке пару раз ко мне прижались потными спинами. Это отбило на всю жизнь охоту к баскетболу. Можешь не стараться и не уговаривать — бесполезно. Считай, что я слишком брезглив, если хочешь, и гомофоб при этом.

А вот это уже...

— Хочешь сказать, в баскетбол играют... геи?

Чонин прищурился, уловив в его голосе опасные нотки.

— Ты сам это сказал, если что.

Крис смотрел вслед Чонину с бессильной яростью и восхищением сразу. Смотрел до тех пор, пока его не ткнул в бок кулаком Чен.

— Что?! — рыкнул Крис.

— Ты хотел узнать побольше о том цыганёнке, да или нет? — обиженно протянул Чен.

— Ну?

— Он учится на юридическом последний год, потом переводится окончательно на исторический.

— Зачем?

Удивление Криса было закономерным, потому что их курс изучал историю права. Какая разница, в общем-то?

— Связано с искусством, как я понял. Но детали только сам Ким Чонин и знает. Он год до этого учился в Лондоне, ассистировал известному археологу при раскопках в Центральной Америке. Ещё он... гм... танцует.

— Что?

— Танцует, говорю. Балет, джаз и прочие ля-ля. — Чен прикрыл ладонью рот и хихикнул. — Представляешь? Он у нас ба-ле-ри-на!

— Заткнись, — глухо велел Крис и поискал Чонина взглядом. Тот нашёлся на турниках. Висел вниз головой, зацепившись ногами за перекладины, прижал ладони к затылку и размеренно вскидывал тело вверх под чёткий отсчёт тренера. Когда он на три секунды повисал вниз головой, футболка сползала к груди, демонстрируя всем желающим тонкое в поясе тело и кубики пресса под смуглой кожей. Потом он почти дотягивался подбородком до колен, ждал три секунды и вновь повисал вниз головой. И футболка опять ехала вниз, повинуясь силе земного притяжения.

Крис сглотнул и с трудом подавил желание облизнуть губы или провести пальцами по подбородку, проверяя, не потекли ли слюнки.

— Хм, — выразительно напомнил о себе Чен. — Он ещё фехтует, кстати. Шпаги, рапиры и прочая железная фигня. Состоит в каком-то клубе по исторической реконструкции чего-то там — фиг его знает, чего именно.

— Пойдёшь к нему. К концу дня он должен считать тебя своим лучшим другом. Будешь рассказывать мне обо всём, что узнаешь, — жёстко велел Крис, сунул руки в карманы и тонко улыбнулся.

— Делать мне больше...

— Думаю, ты не хочешь, чтобы всплыла одна история из твоего бурного прошлого, да? Так вот, она не всплывёт, если ты сделаешь всё так, как я тебе сказал. Будешь выкобениваться, история станет достоянием гласности.

Чен поморщился с досадой и понурился. Он знал, что Крис не блефует. И знал, что у Криса есть то самое видео, снятое год назад. К несчастью, постигшему Чена год назад, Крис не имел никакого отношения. Скорее, Крис стал для Чена спасителем. Однако то видео он отнял у парочки отморозков и оставил себе. Чен об этом ничего не знал примерно полгода — до первого открытого противостояния с Крисом. И тогда Крис показал ему плёнку, и Чен полюбовался на себя и... Плёнка была настоящей. И Крис пустил бы её в дело — сомневаться не приходилось.

— Ладно. Я сделаю то, что ты хочешь, но не потому, что боюсь тебя.

— Любопытно, почему же тогда?

— Потому что ты его не стоишь. — Чен коротким движением подбородка указал на Чонина. — Он в тысячу раз лучше тебя. И ты это знаешь. Надеюсь, тебе просто достанет ума понять это и не пачкать его своими грязными ручонками.

Крис промолчал и перевёл взгляд на Чонина. Тот стоял у турника и принимал из рук однокурсницы бутылку с водой. Они мило обменивались улыбками и о чём-то говорили. Крис помрачнел.

— Вечером жду новостей от тебя, — сухо напомнил он Чену и убрался подальше, чтобы не видеть, как Чонин флиртует с девицей.

Обычно Крис к двенадцати сваливал из университета на час, потом возвращался в спортзал и играл в баскетбол, но сегодня он решил досидеть до победного конца. На очередной лекции он вновь пялился на Чонина.

Первый день, а у Чонина уже завелась толпа почитателей. Он сиял улыбкой, отвечал на вопросы и разговаривал со всеми желающими. Желающими выступали в основном девчонки и примерные студенты. Как вскоре оказалось, Чонин тоже относился к примерным студентам с мозгами — Чен достал Крису копию итоговых отметок Чонина и список выбранных курсов. Чонин ходил на занятия по мёртвым языкам, в профиль поставил историю и право Мезоамерики, нужное количество предметов он добрал танцами и основами преподавания.

— Это что ещё такое? — Крис потыкал в графу с основами преподавания.

— Он будет заниматься со студентами, у которых успеваемость ниже среднего. Или с теми, кто хочет изучать его предметы углубленно. Ну, знаешь, те ребята, что постоянно толкутся в библиотеке. Типа репетитора, что ли. Приходишь в библиотеку, заполняешь анкету и просишь преподавателя по нужному предмету, получаешь талончик и идёшь на занятие. После трёх часов дня и до восьми вечера обычно.

Крис задумался на минуту, затем уточнил:

— А какой у него предмет?

— Пока без понятия. Он же сегодня первый день. Видимо, сказал, что будет давать уроки отстающим, но детали требуют оформления. Как узнаю, скажу тебе.

— Угу, а что насчёт общаги?

— Ничего. Он живёт в городе. То ли съёмная квартира, то ли собственная. В общаге он не числится.

— Какой особенный студент, — ядовито протянул Крис.

— Сам бы уж молчал, а? Ты вообще живёшь один в двух комнатах. Общажный люкс себе захапал, а туда же...

— Заткнись, — мрачно посоветовал Чену Крис и отвернулся к Чонину. Тот что-то объяснял первой красотке на их курсе. — Чёрт.

— А ты чего хотел? Он приятный и умный, в меру стеснительный, хорошо воспитан и отлично умеет обращаться с девчонками. Ты погляди, какой галантный.

— Иди к чёрту.

— Ну хорошо, я пошёл.

— Вечером, — напомнил Крис.

— Да знаю я.

◄●►◄●►◄●►

Что бы ни случилось,
делай вид, будто всё путём

◄●►◄●►◄●►

Чен не погрешил против истины: Чонин действительно был спокойным, добрым и умным. Он вёл себя сдержанно и никому пока не отказывал в помощи. С другой стороны, не будь он новичком, вероятно, сидел бы в одиночестве, потому что то ли не считал нужным идти с кем-либо на контакт, либо не умел этого делать. Когда к нему подходили, заговаривали и начинали задавать вопросы, он легко развивал беседу дальше, но вот сам не делал подобного ни разу.

Чен поставил ему диагноз «интроверт», присел за стол рядом и улыбнулся.

— Привет, меня Чен зовут.

— Привет. — Лёгкая улыбка, ямочки на щеках и слабый интерес в глазах.

— Я слышал, ты танцуешь. Правда?

— Ну да, — немного удивлённо отозвался Чонин, вложил между страницами книги, которую до этого читал, закладку и закрыл.

— Здорово. Послушай, я тут узнавал, ты вроде как будешь давать занятия тем, кто нуждается в помощи для улучшения успеваемости... А по танцам тоже?

— В смысле? Разве по танцам...

— У меня сложная ситуация. — Чен придвинулся ближе к Чонину и понизил голос. — Предки второй раз женятся, чтоб им пусто было. И мать хочет, чтобы я с ней после на церемонии вальс танцевал. И с тёткой тоже. Я ни в зуб ногой в вальсах этих. Ну вот я и подумал, если ты даёшь уроки танцев тоже, то мне не так стрёмно будет приходить к тебе и учиться. Вот. Что скажешь? — Чен уставился на Чонина с жалобным и несчастным видом.

— Я полагал, что буду преподавать только по общей истории права и по Мезоамерике... — озадаченно начал Чонин. — Но если можно обучать и танцам...

— Можно, я узнавал, — активно закивал Чен.

— Тогда не вопрос, — пожал плечами Чонин.

Чен остался сидеть за столом Чонина на лекции. Время от времени поглядывал в его сторону, смотрел, как он делает записи и пометки на полях. Почерк твёрдый, чёткий, как у прямого и честного человека, который привык говорить то, что думает. Чен иногда ловил и взгляды Криса. Не на себе, на Чонине. Жаркие такие взгляды, осязаемые. Даже странно было, что Чонин их не замечал. Чену такие взгляды точно бы пропалили дырки в шкуре, а Чонину ничего — никакой реакции.

— Ты уже познакомился с тем длинным и белобрысым китайцем? — шёпотом поинтересовался Чен у Чонина, улучив момент, когда преподаватель принялся чертить маркером таблицу на гладкой белой стене.

— Которым? Тем, что с баскетболом носится?

— Типа того. Крис Ву.

— Нет, парой слов перекинулись только, — безразлично отозвался Чонин. — Он звал в команду, я отказался.

— А чего так? Это же престижно, — удивился Чен.

— Пофиг. Не люблю баскетбол.

Чен знал, что пожалеет об этом, но всё равно опять наклонился к Чонину.

— Позволь дать тебе один совет. Это не моё дело, я знаю, но... Будь осторожен с Крисом.

— Почему вдруг? Такой опасный тип? Местный король или что-то вроде? — Насмешничать и быть ядовитым при желании Чонин умел.

— Вроде того. Не то чтобы он был плох, хотя так было бы проще. Крис хуже. Он непредсказуем. Может сегодня собирать средства для приюта по собственному желанию или грудью бросаться на защиту человека, которого и знать не знает, а завтра может жестоко обойтись с человеком, который этого и не заслужил вовсе. Никогда не угадаешь, что ему вдруг не так будет.

— Человек настроения? — проницательно подметил Чонин, немного поразмыслив.

— Мягко говоря. Ещё он жутко мстительный. Помнит каждую обиду годами и мстит тогда, когда этого совершенно не ждёшь. Просто будь с ним осторожен.

— Есть повод?

— Да. Ты ему интересен.

После этих слов Чонин вдруг обернулся и встретил устремлённый на него взгляд Криса. Тот удивлённо приподнял брови, но не отвернулся — продолжил смотреть пристально.

— Не нарывайся, — шепнул Чен и потянул Чонина за рукав, чтобы тот перестал пялиться на Криса. — Он капитан баскетбольной команды уже год, дико популярен и... он местный король, как ты выразился.

Чонин вернулся к записям, черкнул пару предложений на чистом листе и слабо улыбнулся.

— Меня это не касается. Я уж точно не король и ничем не выделяюсь. Странно, что он мной интересуется. Хотя не имеет значения. Всё равно в следующем году я буду учиться с другой группой.

Чен промолчал. Ну а что он мог сказать? Что Крис интересуется Чонином потому, что запал? Если до Чонина это до сих пор не дошло, то не дойдёт и тогда, когда ему об этом прямым текстом скажут.

— Тебе кто-нибудь из девчат уже приглянулся? — сменил тему Чен.

— Они все очень милые, — хмыкнул Чонин. — Посмотрю, кто из них дойдёт до танцкласса. Кроме тебя, конечно.

— Эй, подкалывать вот не обязательно!

— Я не подкалывал. В нашем с тобой случае роль девушки, очевидно, придётся отыгрывать мне. Точнее, роль твоей мамы. Ты же с ней танцевать собираешься?

Чен хихикнул.

— В самом деле. Мамочка, когда можно будет прийти на занятие?

— Скажу завтра. Я пока не знаю, допустят ли меня. Ну и разрешат ли пользоваться классом. И каким. И в какое время — тоже.

◄●►◄●►◄●►

Ты никогда не ударишь молотком по пальцу,
если будешь держать его обеими руками

◄●►◄●►◄●►

К концу недели Крис знал о Ким Чонине больше, чем кто-либо ещё в университете. Не считая Чена, разумеется.

Прежде всего, он выяснил, что Чонин родом из провинции Южная Чолла. Крис нашёл карту Южной Кореи и прикинул, где это. Предсказуемо на юге. Ещё он узнал, что день рождения у Чонина четырнадцатого января.

— Тот ещё паук, серый кардинал... пф! Тоже мне! — сердито подытожил Крис, прикинув, что Козерог — это не подарок, но Скорпиону всё по зубам.

Крис выудил из тумбочки свои астрологические талмуды и зашуршал страницами. Не то чтобы он не доверял своей памяти, но лучше уж исключить все возможные ошибки и неточности.

Если по-хорошему, то Крис сто раз порывался выкинуть из жизни все астрологические залежи, а из головы — накопившиеся там познания и тонны гороскопов. Но красиво это выглядело лишь в воображении. Когда же дело доходило до практики, всегда случалось нечто такое, что заставляло Криса вновь бережно хранить все книги и познания.

— Ты ж не веришь во всякое такое, — порой ржал Чен и выразительно щупал пальцами воздух, пытаясь изобразить нечто то ли потустороннее, то ли шаманское. — Китайцы слишком практичны для этого.

— Вот именно. Китайцы никогда ничего не принимают на веру, они рассчитывают, — обламывал его Крис. — Поэтому любой гороскоп — это голый расчёт и логичная система, а не всякое такое. — И Крис довольно точно передразнивал Чена, тоже потусторонне шевеля пальцами в воздухе.

Прикинув дату рождения, Крис на листе бумаги составил общую карту личного гороскопа Ким Чонина с помощью астрономических таблиц и раскидал планеты по домам. Полюбовался на результат, по памяти набросал рядом собственную карту и зашуршал страницами талмуда.

— Та-а-ак... И что у нас тут? Луна в изгнании, что означает замкнутость, невосприимчивость, склонность к одиночеству. Марс в экзальтации даёт целенаправленную волю, настойчивость, прямоту, все качества победителя... Ну-ну. Агрессивность и жестокость к себе... До чего же всё знакомо. — Крис уткнулся носом в раскрытый талмуд и тяжко вздохнул. — Как будто про себя говорю. Ладно, владение у нас в Козероге чьё? Сатурн. Это принципиальность, самостоятельность и стойкость. Та-а-ак... Что мы имеем в Скорпионе? Марс — владение, а это решительность, проницательность, смелость. Если у Козерога невосприимчивость, то у Скорпиона проницательность... Угу. Плутон — владение тоже. Феникс, перерождение, ага.

Крис растянулся на полу в обнимку с талмудом и задумался.

— У меня Луна в заточении, а это капризность, вредность, мстительность и неуравновешенность, о чём я прекрасно знаю, но... у Козерога тоже с Луной проблемы. Луна у него в падении вообще — холодность, жёсткость, неинтуитивность, толстокожесть. Угу. А что у меня в падении? Венера. Точно. У Тельцов Венера на троне, зато Марс в пролёте, а у меня наоборот. Неудовлетворенность, привязчивость, истеричность. Спасибо, я ещё и истеричка, оказывается. Твою мать... Скорпион — женский знак, но при этом единственные две женские планеты в Скорпионе в полной заднице, а управляют Скорпионом две самые агрессивные мужские планеты. Зашибись. Чтоб жизнь малиной не казалась, наверное. Атомный котёл или вулкан — это я. Здравствуйте, приятно познакомиться.

Крис пошуршал страницами.

— «Только благодаря Марсу Козерог может взойти на вершину горы. Это самое сильное стояние Марса. Он дает человеку целенаправленную волю, сконцентрированность, направленность, стратегию, тактику, выверенность позиций и ударов. Марс, огненная планета, пропускается через трубу Сатурн, который сжимает Марс. Это мощный Марс. У многих полководцев Марс был в Козероге». Очень мило. Вулкан против полководца. Дамы и господа, делайте ваши ставки.

Крис сердито захлопнул талмуд, улёгся поудобнее, сложил руки под головой и тоскливо вздохнул. Пришло время делать выводы и разрабатывать стратегию.

По поводу мелочей...

Чонин жил один в собственной городской квартире, его семья осталась в Лондоне. Это создавало некоторые трудности. Пока что. Пока у Криса нет его адреса.

Чонин давал уроки по общей истории права, истории и праву Мезоамерики и занимался танцами. В голове не укладывалось, что парень мог предпочесть танцы баскетболу, тем не менее, именно это Чонин и отмочил. При его сильном Марсе. Финт ушами, чёрт бы его!..

Всего неделя прошла, но Чонин уже мог похвастать прекрасной репутацией. Он нравился и студентам, и преподавателям. Его считали тихим и умным, примерным. Крис ни разу не видел его на студенческих вечеринках и в клубе. Хотя всего неделя ведь... Ладно.

Крис перевернулся на живот и побарабанил пальцами по твёрдой корочке талмуда.

— Это должно походить на военную кампанию, тогда ему станет интересно. И надо выяснить пределы его... гм... предпочтений.

Крис взялся за телефон и принялся методично долбить звонками Чена, пока тот не соизволил ответить.

— И что тебе надобно от меня ещё, диавол? Душа? — мрачно вопросил Чен.

— Твоя? Вряд ли. Позови его в клуб.

— Зачем? И как ты это себе представляешь? Он про клуб ни разу не спрашивал, да и зачем? Ему хватает танцев на занятиях. Так что его душу заполучить ты точно не сможешь.

— Меня не волнует, как ты это сделаешь. Просто позови и скажи мне, когда он туда явится. Соблазни чем-нибудь. Там же танцевальные конкурсы всегда бывают. Не поверю, что ему так уж не хочется посостязаться. Упомяни... ну не знаю... Исина? Дескать, самый крутой танцор в универе.

— Исин в самом деле самый крутой танцор в универе, — скучным голосом напомнил ему Чен.

— Вот именно. Скажи, что он круче Чонина. Пусть сам посмотрит. Наверняка ведь захочет глянуть на танцы Исина. А ты скажи, что Исин только в клубе и танцует.

Чен позвонил на следующий же день и порадовал Криса согласием Чонина прийти в клуб, чтобы поглядеть на загадочного Исина. Был всего один минус — Чонин согласился прийти в клуб только в конце недели.

Вечером того же дня Крис ошивался в университете в западном крыле, где никогда прежде не бывал. Он бродил по пятому этажу и искал нужный танцкласс. Сам он заниматься танцами не планировал, просто Чен рассказал ему, что вечером Чонин будет тут.

Нужный класс он нашёл в конце коридора. Дверь, к счастью, оказалась распахнута. Крис осторожно подобрался к проёму и заглянул внутрь. Там играла музыка, и Чонин танцевал с какой-то девицей. В танцах Крис не разбирался, так что понятия не имел, как назывался их танец. Чонин придерживал девушку за талию и что-то тихо объяснял, она кивала время от времени, пялилась то на ноги Чонина, то на свои ноги и неловко переступала по полу. Чонин улыбался после каждой её неудачи и вновь что-то терпеливо объяснял.

Едва Крис с облегчением выдохнул, как парочка в классе переключилась с танцев на поцелуи.

Это ещё что за?..

Крис с негодованием смотрел, как Чонин нагло лезет рукой под блузку девицы и задирает её. Через минуту блузка валялась на полу, Чонин продолжал целовать девицу и пальцами правой руки медленно обводил её левую грудь, упакованную в кружево бюстгальтера. Пара круговых движений, и пальцы дерзко оттянули кружево, позволив аппетитному полушарию выскользнуть на свободу. Чонину потребовалось всего две минуты, чтобы отвальсировать красотку к зеркальной стене и прижать спиной к прохладной поверхности.

— Ну нихрена себе урок танцев!.. — шёпотом возмутился Крис и тут же зажал себе рот ладонью. Не хватало ещё обнаружить себя в такой момент.

Тем временем Чонин уже ловко избавил девицу от трусиков и провёл ладонью по обнажённому бедру под легкомысленной юбчонкой, задирая её вверх. Девица уверенно подняла ногу, прижала колено к бедру Чонина и глухо застонала. Ещё минута на расстёгивание брюк, возню с защитой и полную стыковку. Шустрый мальчик. После оставалось лишь любоваться на активные действия парочки: те жадно целовались и прижимались друг к другу. Чонин стиснул ладонями бёдра девицы и принялся двигаться быстро и резко. Поцелуи не помогали сохранять тишину — девица всё равно умудрялась стонать громко и со вкусом. Её спина ездила по зеркальной поверхности до и после каждого толчка. Правая грудь оставалась в кружевном плену бюстгальтера, а левая соблазнительно подрагивала при каждом движении Чонина. Даже музыка была с ними заодно — темп ускорялся, а ударные звучали всё отчётливее.

Крис страдал, потому что одежда осталась на Чонине. А он так надеялся...

Зато стало ясно, что Чонину ничто не мешало трахать девиц. Если на девиц у него стояло, то на парней могло и не стоять, что плохо. Хотя это в любом случае плохо — для Криса. Потому что вряд ли такой парень захочет лечь под другого парня — мотивации нет, раз ему нравится именно такой вид оргазма. А Чонину это явно нравилось. И действовал он умело, что намекало на большой опыт. Хотя неудивительно — при его внешности и умении производить приятное впечатление. Девица эта сама на него вешалась во время танца.

Крис посмотрел на часы — парочка в танцклассе продолжала шуметь. Однако. Скоро Крис прислонился плечом к косяку и вздохнул. Позднее переступил с ноги на ногу и тоскливо посмотрел в потолок. Потом торчал у двери, уткнувшись лбом в косяк. Девица, кажется, уже и голос сорвала, а Чонин что-то не спешил заканчивать — он по-прежнему выдерживал ритм, прижимая партнёршу к зеркалу. Зеркалу полагалось к этому времени нагреться, раскалиться и лопнуть от жара или смущения, разлететься осколками. И Крис чуть сам не кончил от облегчения, когда, так сказать, парочка в танцклассе достигла желанного финала. На самом деле, финала достиг Чонин, а вот девица явно побывала на седьмом небе не один раз.

Ещё немного времени ушло на то, чтобы двое в классе отдышались. Девица пошатывалась и едва стояла на ногах, цеплялась за Чонина, пока он помогал ей привести одежду в порядок.

Крис прятался в тени за распахнутой дверью, пока девица уходила по коридору к лестнице. Тем временем в классе зазвучала более жёсткая композиция. Крис выглянул из-за двери и уставился на танцующего перед зеркалами Чонина. Железный он, что ли? Обычно после секса нормальные люди нежатся в кровати и восстанавливают силы, а этот псих резко и сильно двигался под музыку.

Спустя минуту Чонин снял рубашку, оставил на подоконнике, подвернул штанины и сбросил кроссовки. Заодно и окно распахнул. Он взял плеер, выбрал другую композицию, выставил какие-то дополнительные параметры и через несколько секунд вновь стоял перед зеркальной стеной, хотя не смотрел на своё отражение. Он вообще никуда не смотрел — глаза закрыл.

Тем лучше.

Крис прислонился плечом к косяку, не особенно теперь скрываясь, и принялся разглядывать спину Чонина и отражение в зеркале. Тёмная бронза, гладкая и чистая, жгуты и узлы длинных мышц под нею, резко очерченные лопатки, ключицы... Чонин был не просто худощавым, а откровенно худым — рёбра и суставы заметно проступали под тёмной кожей. Собственно, кожа да кости, мышцы и сухожилия. Даже на вид он казался твёрдым и угловатым, сухощавым — ни единого намёка на мягкость или нежность. Крис даже удивился, когда смуглая кожа заблестела от пота. И удивился ещё больше, когда волосы Чонина намокли от этого самого пота. И откуда в этом сухом теле поту взяться?

Склонив голову к плечу, Крис наблюдал за движениями Чонина и игрой мышц под блестящей кожей. А ведь в самом деле из него вышел бы отличный игрок: сильный, проворный, выносливый и юркий. Закусив губу, Крис неохотно признал, что танцует Чонин здорово. Через минуту изменил слово «здорово» на «бесподобно».

К танцам Крис был равнодушен и не особенно понимал, почему все так восторженно пялились в клубе на того же Исина. Танцует и танцует, подумаешь. Что там такого особенного? Крис не видел разницы между танцорами во время конкурсов и не понимал, как их выступления вообще оценивают. На взгляд Криса, сам он в баскетбол играл зрелищнее и эмоциональнее — вот на что стоило бы посмотреть.

В случае с Чонином всё выглядело иначе.

Крис впервые чувствовал эмоции, переплавленные в движения. Мощные эмоции, встряхивающие и обрушивающиеся прямо на голову. Эмоции, которые отключали рассудок. Дикие и древние, как сам мир. В Чонине вообще сейчас этого было много — изначального и первобытного, той тьмы, из которой родились инстинкты. И того огня, что рассеивал тьму. Его огонь именно так и воспринимался — как дар небес. Древние люди не знали, что такое физика и электричество, для них огонь был чудом.

А Крис прямо сейчас чувствовал себя древним человеком. Иначе не получалось. Его интерес к Чонину не играл особой роли в эту минуту. Он восторженно пялился бы на Чонина даже в том случае, если б тот был страшнее крокодила. Потому что... рассудок — это то, что Крис охотно отключал бы почаще, ведь эмоции намного сложнее и интереснее.

Стремительный оборот, вскинутая вверх рука, взмах ногой и расправленные «крылья». Безупречные линии плеч, сильная шея, гордо вскинутый подбородок... Музыка всё звучала и звучала — без намёка на финал, и Чонин тоже не останавливался. Тёмные пряди липли ко лбу, вискам и шее, по лицу катились крупные капли пота, но он не открывал глаза и танцевал в том же ритме, с теми же силой и страстью, ни на миг не ослабляя эмоциональное напряжение. Крису даже казалось, что воздух вокруг Чонина загустел, стал вязким и плотным, а мир будто бы замедлился, словно планета сбавила скорость вращения. Или это Чонин так ускорился вместе с музыкой? Крис не знал и не хотел знать. Он впервые любовался танцем и танцором — ему было дико и непривычно, но это...

Музыка стихла. Чонин замер перед зеркалами. С его подбородка срывались прозрачные капли и падали на грудь, что вздымалась и опадала при каждом глубоком вдохе и долгом выдохе.

Спустя минуту Чонин подошёл к плееру, повозился с ним и неожиданно вскинул голову. Крис решил не рыпаться — всё равно он стоял в ленивой позе, так что шустро сбежать или спрятаться не вышло бы. Поэтому он повёл себя нагло и самоуверенно — лучшая линия поведения, если тебя застукали за предосудительным занятием вроде подглядывания.

Крис молча рассматривал Чонина — откровенно любовался гордо расправленными плечами, блестящими каплями на смуглой коже, напряжёнными и рельефными больше обычного мышцами — норма после интенсивной физической нагрузки. Он остановил взгляд на тёмных сосках и непроизвольно облизнул губы — хотелось потрогать, попробовать на вкус.

— Чем могу помочь? — выдернул его из фантазий низкий голос. Чонина явно сбил с толку изучающий взгляд Криса, но, похоже, он не понял значение этого взгляда, поскольку так и не потянулся за рубашкой.

— Хотел узнать насчёт занятий танцами. Дополнительно.

Чонин смотрел на него с таким недоверием, что Крис невольно смутился. Слегка. И вспомнил, что не планировал заниматься танцами.

— Что?

— Ничего, просто странно слышать подобное от капитана баскетбольной команды. И какие танцы тебя интересуют? — Чонин порылся в вещах и достал полотенце, вытер лицо и шею, затем прихватил плеер, одежду, сумку и двинул к выходу, вышел в коридор. Крис последовал за ним.

— Вообще танцы. Парные. Ну, чтобы с девушками танцевать. Что-нибудь простое.

— Для клуба, что ли? — не понял Чонин и остановился у двери в душевую.

— Для клуба — в том числе, — подтвердил Крис. — Так как?

Чонин пожал плечами.

— Тебе всё равно надо решать этот вопрос не со мной. Учёт не я же веду. Как оформишь запрос и получишь расписание, приходи.

И Чонин исчез за дверью душевой, оставив Криса в коридоре одного.

◄●►◄●►◄●►

Когда постоянно чувствуешь боль,
к ней привыкаешь

◄●►◄●►◄●►

Вечером Крис заявился в клуб раньше обычного и бродил по танцполу в поисках Чонина. Накануне ему позвонил Чен и подтвердил, что Чонин придёт. На часах уже было одиннадцать, но Крис до сих пор не увидел ни Чонина, ни Чена, посему пребывал в дурном расположении духа. В конце концов, он избавился от двух красоток, с которыми обычно проводил время в клубе, и решил подняться на второй ярус и посмотреть на танцующую толпу оттуда. Народу в этот вечер в клуб набилось изрядно, так что Крис больше не видел смысла в том, чтобы толкаться на танцполе и пытаться найти в густой толпе одного конкретного человека.

Наверх он взобрался по лестнице, ухватился за шест, чтобы не свалиться вниз — перегородки до сих пор не поставили, хотя студенты уже падали со второго яруса — и осмотрел зал сверху. Идея оказалась так себе — даже сверху что-либо разглядеть толком в полумраке, скрашенном цветными вспышками, не удавалось.

Крис раздражённо развернулся и налетел на кого-то.

— Какого чёрта...

Он замолчал тут же, едва разглядел при очередной вспышке резкие черты смуглого лица. Налетел он как раз на Чонина, державшего в руке стакан. И половина содержимого стакана выплеснулась на светлую футболку.

— Было бы неплохо, если б ты смотрел, куда идёшь, — негромко произнёс Чонин во время паузы между треками. Крис ничего не мог ему ответить, потому что пялился на мокрое пятно на футболке. Ткань от влаги стала полупрозрачной, и не приходилось напрягаться, чтобы различить тёмный кружок слева на груди Чонина. Крис сглотнул и чуть повернул голову. Не помогло — глаза, заявившие вдруг о самостоятельности и независимости от Криса, таращились на этот проклятый кружок и отказывались смотреть куда-либо ещё.

Не дождавшись извинений, Чонин вздохнул и попытался обойти Криса, однако Крис оказался не готов к столь скорой разлуке и машинально поймал его за запястье. В тёмных глазах застыло удивление. Это по-прежнему было очень красиво: сочетание чистоты и удивления в лице Чонина. Эта смесь эмоций странно действовала на Криса и делала то, что ему нравилось, — отключала рассудок.

— Ты не танцуешь? — ляпнул он после долгой паузы.

— И как это понимать? — вскинув брови, уточнил Чонин. — Я танцую, но не прямо сейчас. Если же ты собрался меня пригласить, то, по-моему, ты здорово ошибся адресом.

Крис озадаченно моргнул, честно пытаясь вникнуть в смысл слов Чонина. Вникнуть не получалось, потому что теперь он заметил, что соблазнительные полные губы влажно блестели. Преступно блестели. И Крис даже представить себе не мог, что желание бывает настолько сильным, ошеломляющим и подчиняющим. Сам не понял, как и когда бросил руку Чонину на пояс и притянул к себе поближе. Всматривался в резкие черты лица и искал в тёмных глазах отблеск того же желания, что сейчас захлёстывало его с головой.

Чонин решительно отстранился и двинулся вдоль края площадки к левой лестнице. Недолго думая, Крис рванул за ним и вновь схватил за запястье.

— Подожди. Ты один пришёл?

— Какое это имеет значение?

Крис снова притянул Чонина к себе ближе, развернув спиной к залу. Чонин прикрыл глаза, чтобы вспышки от мигающих огней не слепили.

— Я тебя тут раньше не видел, значит, ты тут впервые. Если ты один, я могу показать тебе клуб, — предложил Крис.

— Обойдусь. Тут полно желающих сделать это.

— И чем я хуже этих желающих? — уже сердито поинтересовался Крис. Прямо сейчас его неимоверно бесили закрытость и недоступность Чонина.

— Ничем. Просто мне не особенно интересно в твоей компании. — Безмятежность и чистота продолжали зачаровывать Криса, как и резкие черты смуглого лица, как и низкий голос, не похожий на любой иной, как и своеобразный неповторимый акцент. Крис всё ещё не мог отпустить Чонина.

— И что мне сделать, чтобы в моей компании тебе было интересно? — Крис с лёгкостью перешёл на корейский, чтобы расположить к себе. Чонин взглянул на него с недоумением.

— Мне кажется, я перестал тебя понимать вовсе.

Он явно собрался сделать шаг вперёд, но Крис тут же толкнул его в грудь, позабыв, где они стояли. Крис всего лишь хотел задержать Чонина и даже предположить не мог, чем всё это закончится.

На лице Чонина проступило изумление в тот самый миг, когда под его ногой оказалась пустота. Крис выбросил руку вперёд, но поймал в кулак лишь воздух. Похолодев, застыл на месте. Он не рискнул посмотреть вниз, кинулся к лестнице, торопливо спустился и замер, уставившись на столпившихся под навесом второго яруса студентов. Столпившихся, несомненно, вокруг свалившегося сверху Чонина. Крис хотел подойти, но не смог. Ноги будто приросли к полу. Потому что только сейчас до Криса окончательно дошло, что именно он сделал. Случайно сделал, без злого умысла, но стало страшно. Он боялся, что если подойдёт и встретит осуждающий взгляд Чонина, то умрёт на месте от стыда и чувства вины. Конечно, второй ярус находился не на такой уж большой высоте, но всё равно...

Крис поспешно отступил в тень, после и вовсе заперся в туалете, склонился над раковиной и принялся плескать в лицо холодной водой.

Чёрт возьми, он собственными руками столкнул Чонина с приличной высоты! Случайно. Но как это будет выглядеть в глазах всех прочих? И как это выглядело в глазах Чонина? Чёрт!

Криса разрывало на части от противоречивых желаний. Он не хотел скандала, не хотел, чтобы кто-то узнал, что он сделал, зато хотел вернуться в зал и взглянуть на Чонина. Всё ли с ним в порядке? А вдруг...

---

EXO - фанфик, КайСин

05.04.2015 в 15:58

Пишет  Корейский Песец Шу:

Шансов нет (КайСин)

Название: Шансов нет
Автор: Корейский Песец/Шу-кун/Ie-rey
Пейринг/Персонаж: Кай (Ким Чонин)/Лэй (Чжан Исин)
Рейтинг: NC-17
Жанр: АУ, романс, ангст, пвп
Размер: мини
Коллаж/арт: Румба Каталана
Предупреждения: "семь узелков"
Размещение: запрещено
Авторские примечания: по заявке: кайсин, крошечное пвп, кинк — «семь узелков». Сами понимаете, сюжет и обоснуй вышли покурить, типа того. «Семь узелков» ― малый вариант
Ссылка на оригинал КФ: ficbook.net/readfic/3032974

Шансов нет

— Даже не думай, — прозвучал над ухом знакомый голос.

Исин промолчал. Они с Ханем расстались всего месяц назад, и поддерживать дружеские отношения всё же получалось с трудом. Для Исина. Он не думал плохо о Хане и не намеревался его избегать, но старые привычки всё ещё жили в нём. Приходилось постоянно себя одёргивать и напоминать, что это неуместно.

Утомительно это было.

И сейчас Исин промолчал именно поэтому. «Не твоё дело» прозвучало бы грубо, как ему казалось.

Он отвернулся к сцене и продолжил наблюдать за Каем. Тот танцевал, небрежно обращаясь с правилами, но танец его от этого хуже не становился. Лучше — да. Но не хуже. Исин пытался понять, почему всё именно так. У него самого подобное никогда не прокатывало, хотя его отметки были выше, чем у Кая. Выше-то выше, но Кай всегда шёл первым номером на показательных и соревнованиях.

— Правда, забудь, — настойчиво посоветовал Хань. — Я понимаю, что тебе одиноко, но это худший выбор из всех возможных.

Исин думал целую минуту, прежде чем задать вопрос.

— Почему?

— Он ни с кем не встречается. Никогда. На разок трахнуться — и прощай. Сплошное ходячее высокомерие. И вообще, он любит погорячее. У тебя нет шансов. Прости. И он игрушки любит, а ты их не особо.

«Нет шансов», «погорячее» — Хань походя его унизил и даже этого не заметил. Исин не обиделся. На Ханя трудно было обидеться всерьёз. А стоило бы. Наверное, тогда они бы не расстались. Или вообще не начали бы встречаться никогда.

Но Хань ошибался. Исин не поэтому смотрел на Кая и его танец. Исин пытался всего лишь разгадать загадку. Кай для него всегда оставался именно загадкой. Во всех смыслах.

Кай прекрасно учился и, на самом деле, ни в чём Исину не уступал, просто часто вёл себя самонадеянно и пытался постоянно сделать то, чего никто не делал. Исин не понимал, что им двигало.

Кай не выносил, когда к нему обращались, используя его настоящее имя. Его имя было привилегией для самых-самых близких и табу для всех прочих.

И Кай, несмотря на свою самонадеянность, сохранял за собой звание лучшего танцора в колледже. Исин не понимал, как он это делал. Исин даже не понимал его танцев до конца. Каждое выступление Кая он пытался разгадать, заглянуть за край. Безуспешно. До сих пор.

И Исин не понимал, как такой красивый, эмоциональный и приятный парень ухитрялся оставаться одиноким. А, ну да, если верить Ханю, он предпочитал погорячее и что-то имел против долгих отношений. Почему-то. Вроде бы. Если это соответствовало истине — Исин видел Кая лишь на расстоянии и никогда не общался с ним даже в приятельских рамках.

Ну вот не сложилось.



Последнее занятие закончилось в четыре. Исин уже собрался выйти на парадное крыльцо колледжа, но остановился перед дверью. В голове навязчиво вертелись слова Ханя о Кае и «нет шансов». Да и в общаге Исина ждала пустая комната, а внутри его грызли неудовлетворённость и неразгаданная загадка. Наверное, в этом случае и приключение на один трах сгодилось бы. Для того чтобы обрести хоть какую-нибудь определённость. В чём-нибудь.

«У тебя нет шансов».

Кай ни с кем не встречался, разве только на один раз.

«У тебя нет шансов».

Даже на один раз?

«У тебя нет шансов», — веско повторил невидимый Хань в воображении Исина.

Исин развернулся и двинулся к кабинке у выхода, тихо спросил, в каком зале обычно по вечерам занимается Ким Чонин, поблагодарил за ответ и поднялся по лестнице на второй этаж. Наверное, можно было и не спрашивать, потому что только один зал оказался открыт. Внутри Исин никого не нашёл, но опознал вещи Кая у двери, а на подоконнике лежал плеер. Из колонок лилась музыка. Негромко и даже как-то интимно.

Исин оставил свои вещи рядом с вещами Кая, снял обувь и подошёл к подоконнику. Выбрал подходящую композицию и отрегулировал на плеере громкость. Пока Кай где-то ходил, Исин решил поработать над пятнадцатисекундным сложным фрагментом танца, что готовил к летнему конкурсу. Он выверил все движения, медленно повторил их в нужной последовательности и выполнил под музыку перед зеркалом. Безупречно как будто, но результат ему не нравился. Исин ещё раз повторил всё медленно, правильно, с нужными акцентами и попытался снова. Не то.

Спустя полчаса он забыл о Кае и где находится, продолжал пытаться вновь и вновь. Каждый раз безупречно и идеально, но фрагмент «не дышал». Мёртвое движение.

— Дай себе немного свободы, — внезапно прозвучало за спиной, когда композиция закончилась и заиграла снова.

Исин отыскал в зеркале отражение Кая. Тот стоял, сунув руки в карманы свободных брюк, и внимательно смотрел на него. Потом подошёл и положил ладони на его плечи.

— Расслабься. И не думай о правилах. Когда знаешь правила, нет нужды слепо им следовать.

— Правила нужны, — возразил Исин и отступил в сторону, чтобы ладони Кая соскользнули с его плеч. Он не мог назвать прикосновение Кая неприятным, но смущающим — да.

— Ладно, смотри.

Кай прикрыл глаза, слушая музыку, затем повторил то, что делал несколько минут назад Исин.

— Тебе нравится?

Исин промолчал. Кай в точности повторил всё за ним, следуя правилам и выверенности. Его исполнение было столь же безупречным, как исполнение Исина. Блестяще, но не более того.

— Ясно. А вот так?

Кай дождался повтора нужного куска мелодии и пятнадцать секунд двигался иначе, по-другому. То есть, это было всё то же самое, те же движения, но они выглядели... Стремительное начало, после — завораживающие плавность и сдержанность, словно колебание и сомнение, и вновь сила и резкость. Вот это «дышало». Законченная форма.

— Как ты это сделал? — тихо спросил Исин. Потому что он не понимал опять. Он читал эмоции в танце Кая, но по-прежнему не понимал, как Кай добивался этого. Его движения казались всё такими же правильными, но живыми.

— Я же сказал — дай себе немного свободы. Правила нужны для того, чтобы двигаться дальше, поднимаясь над ними. — Он едва заметно улыбнулся, обошёл Исина и вновь положил ладони на плечи. — Расслабься и не думай о правилах. Вообще не думай. Просто живи.

Словно это жизнь, а не танец?

Исин вздохнул и попробовал сосредоточиться на музыке и движениях.

— Нет. Ты опять думаешь. Не думай.

Заново. И опять ладони надавили на плечи.

— Ещё раз.

У Исина не получалось. Начало любого движения возвращало его к правилам и основам. До тех пор, пока шею не потревожило горячим выдохом. У Исина шея была предельно чувствительной, он едва не подскочил на месте от неожиданности, но Кай держал его крепко. Дыхание сменилось губами. Исин невольно закрыл глаза. Он таял от прикосновения губ, как снежинка зимой на подставленной тёплой ладони.

— Здесь обычно занимаюсь только я. Зачем ты пришёл? Потому что расстался со своим парнем?

Какой своевременный и, главное, какой неудобный вопрос. Исин распахнул глаза, лихорадочно разыскивая подходящий ответ в голове. Увы, ничего такого там не завалялось.

— Правда, что ты любишь игрушки? — севшим голосом спросил он о том, о чём никогда в жизни спрашивать не собирался.

— Так вот что тебя интересует, — после долгого молчания пробормотал Кай и улыбнулся. Эту улыбку Исин увидел в зеркале и сглотнул, прочитав в ней кое-что знакомое до боли. Подумать об этом он не успел, потому что Кай отстранился, сходил к оставленным у двери вещам, достал что-то из спортивной сумки, закрыл дверь зала и запер на замок, потом вернулся к Исину. Остановившись в шаге от него, Кай вытянул из пакетика тонкий белый шнурок, пакет сунул в карман брюк, оттуда же достал несколько блестящих квадратиков, маленький тюбик и отдал Исину. Пока Исин ошеломлённо глазел на презервативы и смазку, Кай завязывал на шнурке узелки с примерно равными интервалами. Исин насчитал семь штук.

Кай пропустил шнурок меж пальцами и тут же стянул с себя футболку, небрежно отбросил к подоконнику, забрал у Исина презервативы и смазку, насмешливо вскинул брови и выразительно оглядел с головы до ног.

— Раздевайся, что ли. При себе у меня сегодня нет ничего особенного, только это, — он показал шнурок с узелками, — но тебе понравится, я уверен.

— Что? — Исин не мог уложить в голове его слова и действия. Прямо вот так? Сразу? Похоже на то. Наверное, это часто так вот бывало.

Кай вздохнул, освободил одну руку и потянул вверх кофту Исина, снял, тоже отбросил вслед за своей футболкой, потом опустился на пол на колени, схватил Исина за запястье и дёрнул, почти свалив на себя. Пока Исин думал, что ему вообще делать, Кай ловко расстегнул его брюки одной рукой.

— Снимай уже, — велел он. — Или уходи, если передумал.

На романтику это слабо походило, но, может, её и не должно было быть?

Исин кое-как снял брюки, бельё и даже носки, неловко встал на колени напротив Кая и уставился в пол, не представляя, что делать дальше.

— Повернись спиной, — со смешком подсказал Кай. — Так, теперь наклонись, сильнее. Не бойся, я пока ничего не собираюсь делать... такого.

Исин упёрся кулаками в пол, закусил губу и зажмурился, чувствуя себя как бы... Ладно, без «как бы».

Кай пошуршал чем-то, потом прикоснулся к Исину. Тот ощутил влажное и прохладное, скользнувшее меж ягодиц. Мягкое поглаживание, приятное, потом оно сменилось лёгким ненавязчивым проникновением. Палец, обтянутый презервативом и в смазке. Кай аккуратно растягивал его несколько минут, затем втолкнул внутрь сухое и ворсистое. Шнурок? Кажется, да. Было странно, но не неприятно. Кай повозился пару минут, после чего оставил Исина в покое.

— Теперь можешь подняться. Всё нормально?

— Ага... — Исин стоял на коленях и пытался понять, что не так. Но всё было в порядке, если не считать шнурка внутри его тела, вот только он почти и не ощущался даже, разве что кончик этого шнурка щекотал бедро с внутренней стороны.

Исин повернулся к Каю, тот слабо улыбнулся и протянул ему новый презерватив.

— Хочешь сам надеть?

Исин не сразу понял, что ему предлагают. Только после того, как Кай медленно провёл ладонью по собственной груди, животу и лениво расстегнул пуговицу на брюках. Исин кивнул, дотронулся до собачки молнии и потянул вниз, осторожно высвободил из плена ткани член Кай и провёл пальцами от основания к головке, наблюдая, как Кай возбуждается прямо у него на глазах от такой незамысловатой ласки. Держать его наливающуюся силой плоть в ладони было... горячо. Несколько движений по стволу, лёгкие касания к яичкам и головке. Исин невольно облизнул пересохшие губы, оценив толщину члена и выпуклый узор набухших вен. С трудом отвёл взгляд и посмотрел Каю в лицо. Из-под полуопущенных век Кай бросил на него ответный жгучий взгляд.

Слишком горячо.

Исин придвинулся ближе. Само получилось, ведь он не собирался. Кай тронул ладонью его затылок, надавил, но помедлил, когда между их губами осталась жалкая пара сантиметров. Исин сам форсировал эти сантиметры и прижался губами к приоткрытым губам Кая. Целовать не стал, только сделал предложение. И Кай им воспользовался.

Это было медленно, даже слишком. Хотелось поторопить Кая, но что-то мешало. Сладость. Это было ещё и сладким. Такой провоцирующе медленный, тягучий поцелуй. Горячий, как сам Кай, но напоминавший не ревущее пламя, а оранжевые угли, готовые вновь вспыхнуть от лёгкого порыва ветра.

Исин тихо застонал от этой изматывающей мукой ласки. И Кай, словно только этого и ждал, коснулся его языка своим, сначала тронул едва ощутимо, потом с напором. Прикосновение горячей ладони к груди Исин чуть не пропустил, поглощённый таким непривычным поцелуем. Прямо сейчас он сам себе казался девственником, впервые занимающимся сексом. То есть, ещё не совсем сексом, наверное, всего лишь пресловутой прелюдией. Только вот уж очень эта прелюдия походила на полноценный секс. По ощущениям — уж точно.

Кай продолжал целовать его и вести ладонью по груди. Шершавые пальцы задели сосок, породив ноющую пульсацию и заставив Исина задохнуться на миг. Этого мига Каю хватило, чтобы сделать поцелуй глубже и добавить в него ещё немного огня. Ровно столько, чтобы Исин не смог больше оставаться бездеятельным. Он принялся отвечать на поцелуй с неожиданным для себя самого пылом: изучал губы Кая, мягко сжимал собственными, проводил кончиком языка по чёткому контуру. И он продолжал держать в ладони горячий член Кая. Просто держать и чувствовать жар.

Они целовались, стоя на коленях, наверное, целую вечность, пока Кай не отпрянул и не бросил выразительный взгляд на блестящий квадратик в пальцах Исина. Пришлось торопливо достать презерватив и раскатать по члену Кая. Исин затем вновь потянулся к влажным губам. Новый поцелуй начинался опять неторопливо. Ладони Кая легли на бёдра Исина, крепко сжали. Ещё немного — и синяков не избежать. Исин послушно придвинулся ближе, ещё ближе, настолько близко, что едва не прижался к груди Кая. Ладони сместились на его ягодицы, раздвинули, прихватив кончик шнурка. Исину оставалось лишь медленно опуститься на член Кая.

Поначалу было не так уж и просто, но постепенно твёрдая плоть проникала в тело Исина плавно и легко. Мышцы плотно охватывали член, мягко, но сильно сжимая его внутри. Кай резко втянул в себя воздух, когда заполнил Исина собой до конца. Исин непроизвольно стиснул бёдра Кая коленями и крепко ухватился за смуглую шею руками. Они застыли так на несколько минут, показавшихся обоим бесконечно длинными. Первым начал двигаться Исин, когда понял, что Кай именно этого и ждёт ― ждёт сигнала, что всё в порядке. Такое терпение льстило и грело.

Исин медленно приподнялся и так же медленно опустился обратно раз, другой, прислушиваясь к себе. Ощущать внутри себя Кая ему нравилось настолько, что не хотелось нарушать это единение, поэтому когда Кай толкнулся в него на новом движении, Исин закрыл глаза и удовлетворённо улыбнулся, тут же сорвавшись на стон. Они продолжали двигаться уже вместе, без особой спешки пока что. И Исин плавился от приятного трения внутри. Нежные стенки расступались под напором члена, порождая ощущение сладкого тепла в центре живота.

Исин широко распахнул глаза, едва Кай легонько потянул за шнурок, о котором он успел позабыть. Впечатление оказалось совершенно неописуемым. Исин не знал, с чем это можно сравнить. Нежная кожа входа туго охватывала толстый член, и прямо сейчас её как будто одновременно щекотали и раздражали трением. Всё вместе производило ошеломляющий эффект. Исин глухо застонал, ощутив сокращение внутренних мышц очень остро. Кай усмехнулся, но эту усмешку Исин, скорее, осознал через соприкосновение их губ, чем услышал.

Теперь они оба двигались гораздо быстрее и жёстче. Исин размеренно насаживался на член, а Кай резче толкался снизу, удерживая Исина за бёдра, тем самым делая каждый толчок глубже и мощнее. И он снова потянул за шнурок, раздразнив Исина смешанным острым наслаждением и яркой вспышкой удовольствия, когда из тела его выскользнул плотный узелок.

Исин задыхался и уже бросал всего себя навстречу Каю, внезапно позабыв математику. Он пытался посчитать оставшиеся внутри него узелки, но не мог. Не удавалось сосредоточиться ни на чём, кроме твёрдой плоти, двигавшейся в нём и губ Кая, настойчиво напоминавших о поцелуях даже тогда, когда им обоим требовался воздух для дыхания.

Очередной узелок едва не прикончил Исина. Сердце в груди замерло просто, а потом глухо бухнуло, словно бы нехотя, но всё же забилось вновь в бешеном ритме.

После следующего узелка они свалились на пол. Исин упал спиной на собственные брюки, Кай рухнул на него и дёрнул за шнурок, сорвав с губ Исина громкий и отчётливый стон. Кажется, сразу два узелка...

Исин сжал коленями бока Кая, притянул к себе, потёрся губами о полные губы и всхлипнул, когда Кай задвигался быстрее и под другим углом. Удерживать глаза открытыми стало невозможно. Даже если б и удалось, Исин всё равно уже ничего не различал. Было не просто хорошо, было хорошо до безумия, до жара и сладости. Всё-таки Исин не зря чувствовал себя неопытным — о сексе он, оказывается, не знал многого, как и об игрушках. А ещё было странно, потому что ни он, ни Кай до сих пор не притронулись к возбуждённому члену Исина.

Исин забился в оргазме на последнем узелке, и Кай сразу же догнал его. Они крепко держались друг за друга, вздрагивая и задыхаясь. Кай прижимался влажным от пота лбом к плечу Исина после, пытался отдышаться, а Исин лениво ворошил пальцами спутанные тёмные волосы и испытывал непередаваемое чувство лёгкости во всём теле.

Собирались они быстро, уничтожая все следы недавнего маленького приключения. И оба молчали. Кай прихватил плеер и выключил свет в зале. Вниз они спустились вместе, на крыльце сухо попрощались и разошлись в разные стороны.

Исин сделал шагов десять и обернулся, проводил Кая долгим взглядом и задумался о той улыбке, что увидел в зеркале. Об улыбке, в которой различил кое-что до боли знакомое.



На следующий день после четырёх Исин пришёл в тот же зал. Кай как раз работал над номером к майскому экзамену. Он увидел в зеркале отражение Исина, остановился и обернулся. В глазах застыли растерянность и лёгкое недоумение.

Исин решительно выдохнул, внутренне подобрался, ожидая невольно худшего, подошёл к Каю вплотную, дотянулся губами до уголка рта, быстро поцеловал и вручил пакет с ярким логотипом китайского ресторанчика, что находился неподалёку от колледжа.

— Я тебе перекусить принёс. Привет. Как день прошёл?

Кай машинально взял пакет и уставился на Исина уже с откровенным изумлением. Смотрел словно на диковинного зверя.

— Поможешь мне с танцем? То есть, с эмоциями. — Исин внешне невозмутимо сбросил с плеч куртку и мягко улыбнулся, скопировав ту самую улыбку Кая. До боли знакомую улыбку.

Кай по-прежнему оставался для него загадкой, но кое-что он всё же смог разглядеть. Как раз вчера. В той самой улыбке.

Обречённость на непонимание. И одиночество.

И первое, и второе — того же сорта, что и у него самого. Когда для всех вокруг талант значит больше, чем человек, который этим талантом наделён.

Собственно, Исин не копировал улыбку Кая, а показывал собственную. Такую же.

Хань сильно ошибся, когда сказал, что у Исина нет шансов. Это у остальных не было шансов. Никаких. Но точно не у Исина. Особенно теперь, когда он знал, какой Кай на самом деле. В конце концов, о человеке немало можно сказать, если знать, как именно он занимается сексом и как относится к партнёру, даже если это «одноразовый» партнёр. А замкнутость и неумение сближаться с людьми не есть высокомерие. И надо лишь чуть-чуть постараться, чтобы это понять.

— Ты пришёл... — Кай запнулся и умолк под внимательным взглядом Исина.

— Просто заглянул на огонёк, чтобы потанцевать и перекусить вместе. Я же не мешаю?

Ответ прозвучал после долгого молчания и очень тихо:

— Нет, не мешаешь.

@темы: ff, Lay, EXO, KaiXing, Kai

---

EXO - С добрым утром (КайРис) + коллаж

04.04.2015 в 00:45

Пишет  Корейский Песец Шу:

С добрым утром (КайРис)

Название: С добрым утром
Автор: Корейский Песец/Шу-кун/Ie-rey
Пейринг/Персонаж: Кай (Ким Чонин)/Крис (У Ифань), при участии Шим Чанмина (ДБСК)
Рейтинг: NC-17
Жанр: АУ, романс, юмор, пвп
Размер: овер 6000
Коллаж/арт: Румба Каталана
Предупреждения: флер бдсм, д/с оттенками, плуг, первый раз
Размещение: запрещено
Авторские примечания: заявка: Ким Чонин (Кай)/У Ифань (Крис), ПВП, первый раз, плуг, можно немного Темой разбавить. Темы получилось чуть больше, чем немножко *вздыхает*
Ссылка на оригинал КФ: ficbook.net/readfic/3032974/8071960#part_conten...

С добрым утром

Крис болтал соломинкой в стакане и с тоской смотрел на остатки коктейля. Смотреть на сидевшего перед ним Чанмина совершенно не хотелось, потому что Чанмин наверняка ехидно улыбался.

— Отказал, да? — тихо спросил Крис о том, что знал заранее.

— Разумеется.

— Для тебя «разумеется», а я так и не понял, почему?

Крис в самом деле не понимал. Он приходил в это своеобразное кафе уже без малого три месяца в надежде найти наставника. Но никто так и не согласился взять его в обучение. И Крис не понимал, почему.

— Мне кажется, ты всё прекрасно понимаешь, просто не желаешь признаваться в этом себе самому. — Голос Чанмина внезапно стал серьёзным, и только теперь Крис рискнул поднять голову и посмотреть на него. — Пойми, саб из тебя никакой — ты слишком капризен и своеволен. Ты не умеешь подчиняться. Сейчас ты скажешь, что этому можно научить, я прав? Позволь возразить — ты себе на уме и мстительный. Это не те качества, которыми должен обладать саб. И ты не любишь подчиняться, даже в игре — не любишь, удовольствия от подчинения ты тоже не получаешь. И когда тебе приходилось делать нечто подобное, ты всегда подкарауливал удобный момент, чтобы цапнуть побольнее в отместку. Ну, так ведь?

Крис промолчал, потому что ничего не мог возразить. Чанмин был кругом прав. Но...

— Сейчас ты наверняка думаешь, что мог бы стать домом, верно? Да, мог бы. Пока это не касается отношений и пока тебе наплевать на партнёра. Когда же дело коснётся отношений, домом ты опять же быть не сможешь. Не потому, что плох, а потому, что твои эмоции всегда будут управлять тобой. Эмоции, а не рассудок. Пойми, никто не пожелает так рисковать. Тебе должны доверять, а ты должен оправдывать чужое доверие. Быть домом непросто, ведь на тебе будет ответственность сразу за двоих. И о какой ответственности можно говорить, когда ты будешь ориентироваться на чувства? Правильно, ни о какой. Просто признай наконец, что это не твоё.

— Ошибаешься! — взвился Крис. — Мне многое нравится. И если бы мне это не подходило, я бы не торчал тут три месяца. Я в самом деле хочу...

— Я не сказал, что ты не должен ничем таким заниматься в принципе. Можно, не вопрос. Но тебе не нужно это в чистом виде, понимаешь? Тебе нужен кто-то, кто ищет большего, кто сможет тебя понимать. Крис, тебе нужны отношения. Тем более, ты нетронутый материал. Для тебя это всё впервые. Двойной риск, понимаешь? Всего одна ошибка может всё испортить. Если положиться на мой опыт, я бы сказал, что тебе нужно влюбиться без памяти и следовать за собственным сердцем. Вот и всё. Но это не то место, где ты можешь найти нечто подобное.

Чанмин допил шерри, отодвинул блюдце с пирожным и поднялся из-за стола. Напоследок похлопал Криса по плечу.

— Просто подумай об этом и разберись сначала в себе.

Крис проводил его тоскливым взглядом и снова уставился в стакан, где на дне болталась оливка. Через пару минут официант принёс Крису новую порцию и убрал со стола грязную посуду. На часах над баром пятьдесят девять изменилось на два нуля. Вот и десять уже, а завтра выходной. И всё по-прежнему.

— Привет, не думал, что ты придёшь.

Крис удивлённо вскинул голову и уставился на высокого смуглого парня в чёрной рубашке. Тот безмятежно улыбался и расстёгивал верхние пуговицы, затем и вовсе сел на стул Чанмина.

— Хорошее выбрал место для встречи. Вот уж не подумал бы, что ты тут завсегдатай.

Крис продолжал пялиться на незнакомца с изумлением.

— Эй, я Кай. Понимаю, знакомства в сети не всегда совпадают с ожиданиями в реале, но я готовился к худшему. Кстати, мне так и называть тебя Порнодрочером? Или ты скажешь своё имя?

Крис осторожно попытался сложить в голове полученную только что информацию. Кажется, этот странный парень его с кем-то спутал. Познакомился в сети с каким-то придурком, договорился встретиться, а придурок не пришёл, и этот Кай решил, что Крис — тот самый придурок и есть.

Крис раскрыл рот, чтобы всё объяснить и вывести Кая из заблуждения.

— Я уже говорил, что планировал немного отойти от Темы и хотел бы чего-то... особенного. Но если ты передумал, так и скажи. Это лучше, чем немного пугающее молчание.

Крис закрыл рот, сглотнул и тихо уточнил:

— А ты давно... то есть, как долго?..

— Достаточно. Просто устал немного, наверное. Хочется чего-то теперь именно для себя. Не знаю. Это сложно. — Кай пожал плечами и снова обезоруживающе улыбнулся.

Крис уставился на него в упор, разглядывая резкие черты лица. Подбородок, губы, глаза — яркий. Кай весь был настолько ярким, что, казалось, задержи на нём взгляд немного дольше — ослепнешь.

— А мне только что сказали, что из меня не выйдет ни саб, ни дом. И что мне нужно тоже нечто особенное. Меня зовут Крис, кстати. — Машинально он протянул руку. Кай рассматривал его ладонь с минуту, только тогда цепко ухватился пальцами и крепко пожал, повернув их руки так, что смуглая ладонь оказалась сверху. Так поступали люди, которые привыкли доминировать, властные натуры. И так в этом месте расставляли точки над i. Крис столкнулся с домом, как он и хотел.

— Ничего страшного, Крис. Жизнь сложнее, чем можно себе это представить. И каждый человек вправе придумывать собственные правила игры.

Крис невольно улыбнулся в ответ на эти слова.

Они заказали себе лёгкий ужин и напитки. Кай выбрал сок, Крис повторил свой предыдущий заказ. Постепенно в ходе беседы ни о чём выяснилось, что Кай учился в Академии Искусств. Академия была в паре кварталов к югу от технического университета, который заканчивал Крис. Их студенческие общежития соседствовали с одним и тем же парком.

— Я там белок иногда кормлю, приучаю к себе, — хмыкнул Кай.

— А я каждое воскресенье катаюсь на велосипеде. Или на снегоходе зимой.

— И кем ты будешь, когда закончишь учёбу?

— Никем. Буду работать в компании отца инженером-проектировщиком. Даже не главным. Начинать придётся снизу. А ты?

— Я танцую, — просто ответил Кай и опять улыбнулся, заставив Криса позабыть о прочих вопросах.

Наверное, в знакомствах в сети было что-то удобное. Не приходилось уточнять, нравятся ли новому знакомому парни или девушки, не приходилось объяснять иные неудобные вещи. Просто договорились, встретились и начали разговаривать так, словно знакомы сто лет уже.

К полуночи Крис решил, что Кай не только яркий, но ещё и красивый. И весёлый. Чувство юмора у него отличалось некоторым своеобразием, но это и пленяло. И как-то незаметно Крис рассказал ему, что провёл всю жизнь здесь, в Канаде, что его предки лет тридцать назад с гаком покинули Китай. Кай не мог похвастать тем же. Его родители остались в Корее, а он сам приехал в Канаду лишь на время учёбы. Впрочем, лёгкий акцент это и не скрывал.

— Нравится?

— Скорее да, чем нет. Мне тут нравится прохлада. Не люблю, когда жарко. Может быть, даже останусь совсем. Если будет повод остаться.

Разошлись по домам они в два. Крис сунул в карман брюк салфетку с номером Кая. Свой он не смог дать Каю, потому что недавно сменил телефон и номер, а сам телефон забыл в общежитии. Норма для Криса — он часто забывал телефон.

Утром найти салфетку с номером он не смог. Возможно, салфетка выпала из кармана, когда он ехал в такси или доставал деньги.

Ещё один упущенный шанс.

Было чертовски обидно.



Девять дней спустя



В воскресенье Крис как обычно катался в парке на велосипеде, объезжая попадающихся на дорожках людей. Особо не разогнаться, но неторопливая езда тоже была в удовольствие. Когда же он увидел в траве у обочины пару белок, вспомнил вдруг, что Каю нравилось белок подкармливать. Машинально он поискал взглядом высокого смуглого парня. И даже нашёл. Тот сидел в траве и кормил белок какой-то смесью из семян. Он сидел, скрестив ноги, и едва заметно улыбался, наблюдая за вознёй зверьков. Полные губы влажно блестели...

Потом мир для Криса стремительно перевернулся, больно ударило в спину, а перед глазами вспыхнули звёздочки. Он осторожно выдохнул, зажмурился и пошевелил руками и ногами. Кажется, всё осталось на месте, только спина и задница ныли от удара о землю.

— Научишь потом кататься по лавкам? — прозвучал над головой знакомый низкий голос с лёгким акцентом.

Крис медленно сел, проморгался и огляделся. Велосипед валялся у лавки, а сам Крис, судя по всему, через эту самую лавку и полетал. И он ума не мог приложить, как не заметил перед собой лавку и въехал в неё.

— Привет, — сдавленно выдохнул он и кое-как поднялся, прижав ладонь к левому бедру.

— Цел?

— Вроде бы. Не ко времени вспомнил, что ты любишь кормить белок.

— О, и это стало причиной аварии? — насмешливо вскинув брови, уточнил Кай. У его ног бесстрашно крутилась одна из белок. Видимо, в самом деле давно к Каю привыкла и не боялась.

— М-м-м, наверное. Слушай, я потерял твой номер, — сразу же признался Крис, озадаченно глядя, как Кай рассматривает его велосипед, а потом поднимает и проверяет колёса.

— Это важно?

Крис прямо сейчас не ощущал себя гением и не мог понять причину такого вопроса.

— Ну, я хотел тебе позвонить утром, а номер не нашёл. То есть, салфетку с номером. Всё перерыл, но без толку.

— Это ты так пытаешься снова взять у меня номер? — хмыкнул Кай и хлопнул ладонью по сиденью велосипеда. — Крепкий он у тебя, не пострадал.

— Нет, лучше я тебе свой дам. — Крис требовательно протянул руку. Кай поколебался немного, но всё же положил ему на ладонь телефон. Крис вбил в контакты свои номер и имя, сохранил и сбросил себе звонок, чтобы всё же заполучить номер Кая в личную собственность.

— Гляди-ка, кажется, ты всё же не так уж и цел... — Кай забрал телефон, сунул в карман и цепко ухватил Криса за голову, рассматривая что-то над правой бровью. — Вот.

Он тронул пальцем лоб Криса и показал ему алый след, оставшийся на коже. Вновь прикоснулся руками к скулам и заставил наклонить голову пониже, изучая ранку.

— Можем зайти ко мне и заклеить это безобразие. Ссадина довольно глубокая, но шрама не будет, наверное.

Крис не мог соображать, потому что смуглое лицо прямо сейчас маячило у него перед глазами непозволительно близко, а тёплое дыхание с едва уловимыми лимонными нотками тревожило подбородок. Так что он просто кивнул, соглашаясь сразу и на всё.

Дорогу к общежитию Академии Искусств он, разумеется, не запомнил, зато пару раз долбанулся многострадальным лбом о столбы, потому что всё время пялился на Кая. Когда же они добрались до цели, велосипед оставили у крыльца.

Кай жил на пятом этаже, как и Крис — в своём общежитии. И Крис ошеломлённо глазел на вид, открывавшийся из окна комнаты Кая.

— Ты чего?

— Да так. Оказывается, я живу напротив.

— Где? — Кай подошёл к нему и тоже посмотрел в окно.

— Прямо напротив, — ошеломлённо пробормотал Крис и указал на вечно задёрнутое плотной шторой окно. От окна Кая его отделяли всего несколько метров.

— А я думал, там пустая комната.

— Нет, не пустая, просто редко открываю окно.

Кай отошёл в сторону и завозился с коробкой, где хранил лекарства и прочие подобные вещи.

— Садись сюда, — велел он Крису, указав на стул и вооружившись кусочком бинта, смоченным в перекиси. Крис послушно сел и напряжённо замер, потому что Кай тут же спокойно приземлился ему на колени, удобно устроился и прикоснулся бинтом ко лбу. Крис с трудом сглотнул, рассматривая длинные ноги, крепко сжимавшие его бёдра. Он даже не обратил внимания на лёгкое жжение на лбу. Кай, прикусив кончик языка, сосредоточенно лепил ему на лоб пластырь. Закончив, широко улыбнулся.

— Ну как?

— Э... хорошо, — растерянно отозвался Крис и задохнулся от новой неожиданности — Кай наклонил голову и коснулся его губ собственными, уверенно поцеловал, пробрался языком в рот Криса и принялся медленно изучать изнутри, задевая при этом нервные окончания, о существовании которых Крис не подозревал. Крис целовался с девушками, но то, что происходило сейчас, отличалось от всего, испробованного им ранее. Машинально он отклонился к спинке стула, словно в попытке отстраниться и избежать поцелуя. Кай заметил, оторвался от его губ и тихо спросил:

— Что-то не так? Тебе не нравится? Или тебе не нравлюсь я?

Кай Крису нравился, ещё как, но причина для колебаний у него всё же имелась. Озвучить её, конечно же, было непросто.

— Понимаешь, я... это всё... то есть...

— Первый раз с парнем? — быстро сообразил Кай, и Крис кивнул с унылым видом, уже предвкушая в мыслях холодную вежливость и намёк на то, что Крису пора бы и домой возвращаться. И жирный крест на возможном развитии отношений.

— Здорово, — неожиданно сверкнул улыбкой Кай, ухватился за футболку на груди Криса и вновь припал к его губам, целуя с несдерживаемым пылом, сминая губы, легко покусывая и вновь пробираясь языком в рот, чтобы тревожить быстрыми касаниями нёбо и язык Криса. Через минуту Кай отстранился и шепнул: — Я терпеливый, могу и подождать главное блюдо, а начать всегда можно с закусок.

Он соскользнул с колен Криса, вызвав тем самым чувство сожаления, но тут же потянул Криса за руку. Два шага к кровати и резкий толчок в грудь. Крис упал на спину и настороженно замер. Кай опустился у кровати на колени, ухватился за ноги Криса и подтянул его ближе к краю. Смуглые пальцы ловко расстегнули пуговицу на брюках и расправились с молнией. Резкий рывок — брюки и бельё оказались стянуты с ног Криса и отброшены в сторону.

— Вот это темперамент... — невольно пробормотал он, ошеломлённый таким поворотом.

Кай ответил ему незабываемой яркой улыбкой и бесцеремонно потрогал уже наполовину возбуждённый член. Крис приподнялся на локтях, зачарованно наблюдая за Каем. Тот плавно обвёл кончиком пальца член у основания и прикоснулся к упругим яичкам, тут же поджавшимся от этой незатейливой ласки.

Кай отметил напряжённые мышцы живота и с тихим смешком подсказал:

— Расслабься, сегодня будет просто приятно.

И походя выбил весь запас воздуха из лёгких Криса, когда наклонился и обхватил полными губами головку. Кажется, член Криса ощутимо запульсировал, оказавшись в тёплом и влажном плену рта. И всё перед глазами поплыло. Смуглые пальцы уверенно сжали у основания, а большой палец надавил на точку между яичками, отгоняя и уменьшая возбуждение.

— Не так быстро, — хриплым голосом попросил Кай.

Легко сказать! Крису впервые делали нечто подобное. И делали так, что он вообще перестал соображать. Мало того, что он ощущал каждое прикосновение Кая, так он ещё и смотрел на это. И первое, и второе сводили с ума в равной степени.

Возбуждение слегка отступило тогда лишь, когда Кай провёл пальцем по ложбинке между ягодицами и потёр нежную кожу входа. Крис непроизвольно напрягся и вздрогнул всем телом. Кай продолжал трогать его там и медленно обводить подушечкой сжавшийся вход, иногда легонько покалывая коротким ногтем. Крис смог расслабиться через несколько минут, показавшихся вечностью.

Кай вновь прикоснулся губами к его члену, одновременно продолжая водить пальцем меж ягодиц и тереть чувствительную кожу. Двойная ласка сбивала с толку и не позволяла Крису сосредоточиться на чём-то одном. Даже локти перестали держать — он упал на кровать, запрокинул голову и хрипло застонал, когда Кай обвёл головку языком и запустил член за щеку.

Кай размеренно двигал головой в нужном ритме и контролировал степень возбуждения Криса, не позволяя кончить, зато разрешая метаться на кровати, почти что извиваться всем телом и хрипло стонать. Крис даже не заметил, как Кай втолкнул палец в его тело. Ощутил внутри приятные поглаживания и мягкое давление. Слегка непривычно, если думать об этом, и удивительно сладко, если тонуть в удовольствии, не сосредотачиваясь ни на чём конкретном.

Крис терпел эту невыносимую игру дольше, чем мог предположить. И это отличалось от всего, что он видел в порно-роликах. И не походило на «подрочить самому». Когда же Кай позволил ему кончить, он даже не успел предупредить: выгнулся всем телом, низко застонал, зажмурился и забился под сокрушительным натиском наслаждения, пронзившего его от макушки до пяток, хлестнувшего горячим вдоль позвоночника.

Задыхаясь, он неподвижно лежал в чужой постели и чувствовал себя слабым, как котёнок. Пропустил мимо ушей шуршание, а потом плавился от аккуратных прикосновений Кая, вытиравшего его живот и бёдра влажной салфеткой. Он вздрогнул и распахнул глаза, только ощутив навалившуюся на него тяжесть.

Кай смотрел на него сверху горящими глазами и медленно проводил кончиком языка по соблазнительным губам. Идеальный контур и влажный блеск. Крис потянулся за поцелуем и получил его.

— Теперь надо позаботиться обо мне, — шепнул после поцелуя Кай. — Кажется, я перевозбудился из-за твоих стонов.

Он просунул руку между их телами и расстегнул джинсы, выпустив из плена ткани напряжённый член, потёрся им о живот Криса. Крис ошеломлённо смотрел, как Кай сжимал его запястье пальцами, подносил ладонь к губам и медленно вёл языком по внутренней стороне. Увлажнив ладонь Криса слюной, он тихо велел:

— Потрогай его.

Крис послушно прикоснулся влажной ладонью к твёрдому члену, чувствуя кончиками пальцев каждую набухшую венку.

— Сожми сильнее, — выдохнул ему в губы Кай. — Ещё сильнее...

Крис обхватил ладонью слабо пульсирующий ствол и сжал. Кай одарил его быстрой белозубой улыбкой и плавно толкнулся в его кулак раз, другой, затем припал к губам жадным поцелуем, продолжая неспешно двигаться и прижиматься к Крису всем телом, горячим и гибким. Крис крепко сжимал в ладони толстый член и тонул в поцелуях — его никто и никогда столько не целовал за раз. И Крис пришёл к выводу, что ему, оказывается, нравится целоваться: подставлять под ласки губы, проводить кончиком языка по твёрдым губам Кая, посасывать чужой проворный язык, чувствовать его глубоко во рту и делить пополам неровное дыхание с едва уловимыми лимонными нотками.

Кай быстро и сильно вбивался в его кулак, чуть царапая кожу заклёпками на джинсах. Его лицо и гибкая шея блестели от пота. Между их губами тянулась тонкая ниточка слюны. И они снова жадно целовались, как сумасшедшие, пока живот Криса не усыпали густые и тёплые капли. Кай вытянулся на нём, прислонившись щекой к его щеке и мелко подрагивая всем телом. Крис машинально водил ладонью по спине, обтянутой влажной от пота рубашкой, и довольно жмурился, когда Кай кончиком языка игрался с его ухом или прикусывал зубами мочку.

Отдышавшись, Кай приподнялся, нашарил упаковку с салфетками и принялся приводить их обоих в порядок. Закончив с этим, он встал с кровати и без капли стеснения стянул с себя рубашку, затем и джинсы с бельём. Крис не отводил глаз от смуглого тела, пока Кай копался в шкафу и искал чистую одежду. Игра мышц под блестящей тёмной кожей завораживала. Кай казался ему идеальным.

Свободные светлые брюки и лёгкая кофта с капюшоном вскоре лишили Криса дивного зрелища. Кай небрежно откинул со лба чёлку и усмехнулся, приподняв левый уголок рта.

— Так и будешь валяться в моей постели?

— Ты против?

— Нет, но... — Кай подошёл и сел рядом, прошёлся двумя пальцами по животу Криса, затем одёрнул футболку, немного испачканную его спермой. Крис поймал его руку, крепко сжал и потянул, заставив свалиться на него.

— Мне теперь невыносимо интересно узнать, каково это. По-настоящему. — Он пристально и уверенно смотрел Каю в глаза, заодно пытаясь определить их цвет. Тёмные, да, но насколько?

— Это не то, с чем стоит спешить. Тело человека — хрупкая вещь. Удовольствие — тоже.

— Знаю. Но я хочу. — Не мешало бы ещё добавить: «Кай, ты себя вообще видел в зеркале? Если бы видел, тоже захотел бы». — У тебя глаза цвета чёрного кофе, знаешь?

Кай растерянно закусил губу, потом улыбнулся.

— Теперь — знаю. — Он упёрся ладонью в грудь Криса и приподнялся. — Тебе всё равно придётся к этому готовиться.

— Как?

— Интернет к твоим услугам. — Кай ловко ускользнул, не позволив вновь себя поймать. — Извини, но мне в самом деле нужно идти.

— Куда?

— На тренировку. Если помнишь, я танцую. — С коротким смешком Кай отвёл назад правую ногу и развёл руки в стороны, как крылья. Смотрелось красиво.



Крис сидел на подоконнике до позднего вечера и ждал, когда вспыхнет свет в комнате Кая. Случилось это в одиннадцать. Потом Кай с час где-то в комнате не появлялся, и Крис уже начал волноваться. Но мгновенно забыл обо всём, когда в полночь Кай вернулся в комнату почти обнажённым — лишь на бёдрах белело полотенце. Он упал на кровать, покопался в телефоне. И Крис едва не рухнул с подоконника, потому что его собственный телефон зажужжал в заднем кармане. Он торопливо достал его и улыбнулся.

— Привет.

— Ага, и чем ты занимаешься?

— Смотрю на тебя.

— Правда, что ли? — Кай соскочил с кровати и подошёл к окну. — Темно, ничего не видно. Где ты?

— Сижу на подоконнике. Если включу свет, вряд ли смогу тебя разглядеть, так что...

— Ясно, устроить тебе шоу?

— А ты можешь?

— Легко. При условии, что ты не вывалишься из окна, конечно.

— Не вывалюсь. Давай своё шоу.

— Ладно, тогда включи громкий звук.

Кай достал тем временем плеер, подключил к колонкам и выбрал нужную композицию. Крис слышал чуть искажённые звуки музыки, доносившиеся из телефона. Он жадно смотрел на смуглое тело в окне напротив и тихо умирал, потому что Кай танцевал для него. Полотенце издевательски медленно сползало с его бёдер, заставляя Криса в нетерпении кусать мизинец и кое-как мириться с теснотой в брюках.

Напрасно. Обнажённый и танцующий Кай — это было незаконно и аморально. Как удар в живот со всей силы. Крис прилип к стеклу, пожирая Кая полубезумным взглядом и прижимая к паху ладонь.

Кай продолжал танцевать, плавно поворачиваясь и показывая себя со всех сторон, играя мышцами под смуглой кожей и переходя порой на резкие и сильные движения. А потом он поставил стул перед окном, опустился на него, поднял ногу, уперевшись пяткой в сиденье, и провёл пальцами по члену.

Прижавшись лбом к стеклу, Крис тихо застонал и лихорадочно закопошился, расстёгивая брюки и повторяя движение Кая. Тот ласкал себя, медленно запрокидывая голову и позволяя Крису любоваться идеальными линиями шеи. Через минуту он дотянулся до телефона и хриплым от возбуждения голосом строго произнёс:

— Если ты сейчас кончишь, я тебя убью.

— Ты издеваешься? — с трудом выговорил Крис, резко водя ладонью по члену.

— Нет. Я просто запрещаю тебе кончать без моего разрешения. Можешь смотреть, можешь дрочить, можешь в голос стонать, умолять меня остановиться, просить о чём угодно, но кончать тебе нельзя. Пока что.

— Как же ты узнаешь, если я тебе не скажу... — Крис отдёрнул руку от члена и попытался перевести дух.

— Узнаю, уж поверь. И я хочу, чтобы ты говорил со мной. Смотрел и говорил о том, что тебе нравится. Сейчас... что тебе нравится?

Кай тронул кончиком пальца головку своего члена и улыбнулся.

— Чёрт, мне всё нравится, — задыхаясь, прошептал в трубку Крис и снова прилип к стеклу.

— А теперь? — Кай вновь запрокинул голову, провёл ладонью по всей длине, затем мягко сжал в ладони яички.

— Хочу...

— Да?

— Прикоснуться губами... и попробовать... на вкус, — со стыдом признался Крис. Он уже так дышал в трубку, словно нуждался в кислородном аппарате для дыхания. — Ты невыносимый сумасшедший сукин сын!

Кай ответил ему тихим смешком и выгнулся всем телом, с силой толкнувшись в собственный кулак. Вот тогда-то Крис едва и не вывалился из окна, поддавшись неудержимому желанию прижать к себе это гибкое смуглое тело, чтобы отчётливо ощутить чужое возбуждение. Не кончил он при этом лишь чудом — успел сдавить пальцами член в последний миг.

— Ты там ещё дышишь?

— Нет... уже умер... — прохрипел в трубку Крис и тихо застонал от отчаяния.

— Тогда идём дальше.

— Нет, Господи...

Поздно. Кай провёл языком по указательному пальцу, смочив его слюной, и обвёл в круг тёмный сосок, потом другой, нарисовал влажную линию от ключиц до ямочки в центре живота, мягко обхватил ладонью толстый ствол и принялся водить по всей длине с хорошей скоростью, время от времени лаская головку большим пальцем. Он кусал полные губы, запрокидывал голову и иногда толкался бёдрами навстречу собственной руке, крепко сжимавшей член. И выглядел Кай при этом как сгусток несдерживаемых страстей, как пламя под стеклом, рвущееся на свободу.

Сдавленный стон Криса почти превратился в тоскливый скулёж, когда по ушам хлестнула короткая команда, брошенная севшим низким голосом:

— Можно!..

Они кончили сразу оба: один испачкал ладонь, второй — бельё и брюки. И оба телефона долго оставались безмолвными, если не считать шумного рваного дыхания.

— Ты дышишь? — ехидно и вкрадчивым голосом.

— Ненавижу тебя, — пожаловался в трубку Крис, пытаясь оттянуть испачканную ткань, чтобы она не липла к телу. — Я тут весь подоконник обкончал и всю одежду.

— Так надо ж было раздеться.

— Откуда мне было знать? Я просто хотел посмотреть, как ты ляжешь спать. И не думал, что ты позвонишь и устроишь разврат в режиме реального времени...

Крис напряжённо вслушивался в тишину и ждал ответа. Смотреть в сторону окна Кая он опасался.

— А ты... ты всё ещё хочешь посмотреть, как я лягу спать? — неожиданно тихо спросил Кай с ноткой лёгкой неуверенности.

— Хочу, — так же тихо отозвался Крис.

— Тогда смотри на меня — я не буду выключать свет.

— Уверен? Тебе же мешать будет.

— Неа, мне всё равно — со светом или без.

Крис повернул голову и уставился в окно напротив. Стул уже вернулся на законное место, как и плеер. Правда, Кай не стал оборачивать бёдра полотенцем, так и забрался в кровать, укрылся одеялом до пояса, перевернулся на живот и обхватил подушку обеими руками. Напоследок тихо пожелал:

— Спокойной ночи, Крис.

Крис слушал короткие гудки и неотрывно смотрел на Кая. Тот уснул быстро, хотя спал не особенно и спокойно — часто менял положение тела, вертелся, пока одеяло не сползло с него окончательно, иногда улыбался во сне или утыкался лицом в подушку.

Крис проторчал на подоконнике до трёх ночи. Он и дольше смотрел бы на спящего Кая, но уже болела спина, да и ноги затекли. И не мешало бы выспаться, потому что утром на занятия. Не идти же в университет, будучи морально затраханным.

В восемь его разбудило сообщение: «Ты спишь, как сурок. Одеяло на голову, и голые ноги во все стороны — приходи и бери. С добрым утром, Крис».

Крис уткнулся лицом в подушку, вздохнул, а потом улыбался, как дурак, набирая ответное послание: «Ну так приди и возьми, что ты теряешься? А ты спишь, как футбольная команда во время матча. Пинаешь бедное одеяло и вертишься без конца. Но это красиво. С добрым утром, Кай».

Крис добрался до окна и полюбовался на Кая, сидевшего за компьютером с чашкой то ли кофе, то ли чая в руке.

«Кофе пьёшь?»

«Кофе горький, а я сластёна. Горячий шоколад».

«Хочу тебя. И твои губы со вкусом шоколада. Везде».

«Не буди во мне зверя, а то приду и изнасилую».

«Надеюсь, я дождусь. Всё равно хочу тебя».

Крис долго ждал ответа. Он увидел, как Кай поднялся из-за стола, прошёлся пару раз мимо окна, потом постоял у подоконника, глядя на него, и только затем вернулся к столу.

«Могу предложить плуг, если ты согласен и добросовестно подготовишься».

«А что это?»

«Весь интернет к твоим услугам. Ищи и думай. Как решишь, напиши мне. И да, не траться — у меня всё есть. Тебе надо лишь решить, хочешь ли ты этого, и подготовиться, если хочешь. Мне пора, до связи».

Крис проводил Кая грустным взглядом — тот в самом деле прихватил спортивную сумку и умчался в Академию.



Крис добросовестно готовился несколько дней, иногда прерываясь лишь на то, чтобы поглазеть в окно на Кая. По ночам тот не выключал свет, и Крис мог вволю им любоваться — спящим и идеальным. И Крис искренне недоумевал, как он поначалу мог решить, что Кай всего лишь яркий, и не разглядеть жгучую красоту.

Он прижимался лбом к стеклу и любовался смуглым телом, раскинувшимся на белых простынях. И не находил себе места, изнывая от желания. Он всё бы отдал за возможность одним шагом покрыть разделявшее его и Кая расстояние, упасть на простыни рядом и обнять, тронуть полные губы поцелуем, согреться жаром Кая и согрешить от души.

Сообщение он отправил Каю на следующий день. Кай ответил, что придёт после одиннадцати, вечером, и принесёт всё, что им потребуется.

Тихий стук в половине двенадцатого заставил Криса подскочить на месте и кинуться к двери. Он соскучился, поэтому втащил Кая в комнату, запер дверь и прижал к стене, торопливо обжигая чётко очерченные губы поцелуями. Кай упёрся ладонью ему в грудь.

— Не спеши.

— Не могу.

— Ты и так слишком торопишься. Я бы предпочёл подождать дольше.

— Ещё одна лишняя минута — и ты получишь мой хладный труп, — предупредил Крис, тем самым заставив Кая улыбнуться. К этой яркой улыбке он и припал губами вновь, словно в надежде впитать её в себя с помощью поцелуя.

— Ладно, где тут у тебя кровать?

Кай оставил у кровати пакет, что принёс с собой, и отправился в ванную, велев Крису пока раздеваться. Наверное, в армии раздевались гораздо медленнее, чем это сделал Крис. Потом он вертелся на кровати в томительном ожидании. И едва не кончил, потому что из ванной Кай вышел обнажённым.

— Расслабься. Нам некуда спешить, — хмыкнул Кай, с улыбкой отметив реакцию Криса на него. Он зашуршал пакетом, достал смазку, презерватив и прикольную на вид штуку с трубкой и резиновой подушечкой на конце.

— Плуг? — уточнил Крис, разглядывая штуку.

Кай промолчал, достал презерватив и натянул на плуг. Крис невольно сглотнул. Он уже знал, для чего используют такие штуки. Вроде как понятно было, что с их помощью человек может подготовиться к анальному сексу намного лучше, чем с помощью растяжки пальцами, но при мысли, что плуг-расширитель окажется у него внутри, Крису стало немного не по себе.

— Боишься? — проницательно подметил Кай, распределяя смазку по игрушке.

Крис помотал головой и по собственной инициативе встал на четвереньки на кровати, подался чуть вперёд, чтобы прижаться лбом к крепко сжатым кулакам. И вздрогнул, ощутив прикосновение скользких от смазки пальцев к бёдрам. Кай мягко раздвинул его ягодицы и тщательно смазал кожу вокруг входа, затем принялся нежно поглаживать. Крис оставался напряжённым и всё никак не мог расслабиться. Теперь он уже сразу и хотел, и не хотел этого.

Он зажмурился и едва слышно застонал — горячие губы тронули спину поцелуем, ещё одним, ещё. Кай провёл кончиком языка вдоль позвоночника и снова попросил:

— Расслабься. Тебе понравится.

Крис шумно выдохнул и закусил губу — Каю удалось ввести в него палец. Размеренные поглаживания внутри, мягкость и неторопливость успокаивали. Скоро Кай убрал палец и приставил ко входу мягкий кончик плуга. Вводил медленно и предельно осторожно, хотя пока что плуг лишь немногим превосходил его палец в толщине.

— Всё хорошо?

— Да, — сквозь зубы выдохнул Крис, пытаясь привыкнуть к постороннему предмету внутри собственного тела.

— А теперь? — Кай сжал в ладони резиновую подушечку дважды, наполнив плуг воздухом и заставив увеличиться в объёме немного.

— Подожди... — хриплым голосом попросил Крис, оценивая собственные впечатления. Мышцы внутри пульсировали и сжимали игрушку, пытались вытолкнуть, но за этим следил Кай. И он без предупреждения вновь подкачал плуг воздухом. Крис тут же ощутил, как его слегка распирает изнутри, мягкое давление на стенки и мышцы входа. Назвать это чувство неприятным он не мог. И было совсем не больно, скорее, сладко?

— Ещё попробуем? — Кай снова сжал в ладони подушечку. Ощущения стали острее и ярче. Крис вцепился зубами в смятые простыни и качнул бёдрами.

— Много... надо... ещё?

— Пару раз.

— Давай.

Кай послушно накачал плуг воздухом до нужного объёма, перевернул Криса на спину и всмотрелся в лицо. Крис не позволил ему долго этим заниматься, обнял и притянул к себе.

— Уже можно?

— Нет, надо, чтобы плуг побыл в тебе какое-то время.

— Какое?

— У всех по-разному... — Кай закрыл ему рот поцелуем. После поцелуя Крис припал губами к смуглой груди, слегка прикусывая аккуратные почти чёрные соски и тут же обводя их языком. Свалив с себя Кая, он принялся вылизывать идеальную шею, тереться кончиком носа за ухом и шептать короткое и холодное имя, чтобы разжечь пламя в них обоих.

Кай поймал его голову руками и удержал, сверкнул белозубой улыбкой и лизнул в губы. Стремительное и почти невесомое касание языка к губам вывело из строя тормоза Криса, если они у него вообще были. Он нашарил тюбик со смазкой, чтобы через миг сжать в ладони член Кая, провести по всей длине — от смазки член влажно заблестел.

— Доставай эту штуку и...

Кай вновь умело заткнул Криса поцелуем, провёл ладонями по ягодицам и прикоснулся к фиксатору плуга, потянул издевательски медленно, заставляя Криса протестующе мычать и с силой прижиматься к нему всем телом. Выронив плуг, Кай упёрся ладонями в грудь Криса и столкнул его с себя, заставил вновь встать на четвереньки и высоко вскинуть бёдра. Кай добавил ещё немного смазки, приставил головку к растянутому игрушкой входу и плавно подался вперёд, крепко сжав пальцами бёдра Криса.

Крис протяжно застонал, когда Кай заполнил его собой полностью. Ощущения от игрушки и настоящего члена сильно разнились. Последнее оказалось намного более приятным и желанным. Хотя Крис опасался, что может просто лопнуть от неосторожного движения Кая. Кожа входа ощутимо натянулась вокруг толстого члена. Больно не было, но было всё ещё немного страшно.

Крис прикрыл глаза, едва Кай так знакомо коснулся губами его спины, даря спокойствие и расслабленность.

— Просто потанцуй со мной, — шепнул он Крису в спину, плавно подался назад, помедлил и мягко толкнулся, вновь заполняя собой. Он двигался без спешки, просто тёрся членом о гладкие стенки внутри, заставлял их то расступаться, то снова сжиматься — ничего больше, хотя удовольствие на двоих постепенно становилось сильнее и ощутимее.

Крису хотелось поторопить Кая, но он молчал, разумно полагая, что Кай лучше знает, что и как ему делать. Горячим дыханием опалило шею.

— Ты как? Дышишь?

— Не уверен... — простонал в ответ Крис. — Но мне... не... больно, если ты... об этом.

Кай неожиданно подался назад сильнее, чем раньше, и полностью вышел из Криса. Возмутиться из-за такого облома Крис просто не успел: его свалили на простыни, прижались гибким и жарким телом, влажным от пота. Узкие бёдра проскользнули меж разведённых ног. Кай смотрел на него сверху до тех пор, пока Крис не ответил ему внимательным взглядом.

— Вот так... Смотри на меня, — хриплым от возбуждения голосом приказал Кай, погладил ладонью под коленом, крепко сжал пальцами, отводя ногу в сторону, и потёрся членом между ягодиц, чтобы затем сильным толчком вновь заполнить Криса собой. — Смотри на меня!

Крис с трудом сфокусировал взгляд на лице Кая, потому что на последний толчок тело отозвалось дрожью и горячей волной, пробежавшей от копчика до затылка. Даже ступни свело от обжигающего удовольствия, а низ живота налился невыносимой тяжестью.

— Смотри... — хриплым шёпотом повторил Кай и снова сильно толкнулся в тело Криса, ослепив очередной вспышкой необъяснимо сладкого жара. Крис торопливо моргнул, прогоняя влагу из-под ресниц и не отводя глаз от смуглого лица, украшенного блестящими капельками. Он не знал, на что именно смотрел Кай, зато сам любовался слегка посветлевшими от возбуждения до золотисто-карего цвета глазами Кая. Любовался приоткрытыми полными губами, мелькавшим меж ними кончиком розового языка, оттенками страсти, красившими резкие черты то томной негой, то исступлённым желанием.

— Поцелуй меня... — выдохнул Кай на очередном мощном толчке, словно имевшем цель вбить Криса в матрас.

Обнять за сильную шею, притянуть ближе и попробовать на вкус блестящие от слюны губы? Крис сделал это с радостью.

— Ещё... — попросил Кай, запрокинув голову и подставив под губы Криса шею, но двигаться он не перестал. — Больше...

Крис жадно проводил губами по влажной от пота коже, собирал чуть солёные капли языком, целовал идеально обрисованные ключицы, иногда прерываясь на стоны. Кай приподнялся над ним повыше и задвигался быстрее, жёстче, с силой прижимаясь бёдрами к его ягодицам после каждого толчка, словно собирался остаться внутри Криса навсегда. Перед губами Криса теперь маячили безупречно круглые тёмные соски, их он и ловил губами, жадно втягивал в рот — до тихих стонов Кая. Пока внутри тела напряжение не достигло пика.

Крису показалось на миг, что Кая внутри него стало больше, и тогда лишь он сообразил, что Кай кончил в него. При этом Кай ещё продолжал двигаться, бросив ладонь на член Криса. Несколько резких движений внутри и снаружи — и Крис выгнулся всем телом, рухнул на простыни, крупно дрожа и задыхаясь, захлёбываясь воздухом при попытках сделать вдох или выдох. Кай свалился на него, немного сполз, уткнулся лбом в грудь, обжигая кожу рваными частыми выдохами. Он тронул горячими пальцами между разведённых ног, размазал собственную сперму по коже Криса и прижался губами к груди, целуя с нежностью и немного неловкой заботой.

Они тихо лежали несколько долгих минут. Крис пришёл в себя быстрее, Кая всё ещё била дрожь, и дышал он прерывисто. Крис выбрался из-под него, поднялся с кровати, потом подхватил Кая на руки, словно ребёнка, и унёс в душевую кабину. Прижимал к себе под горячими струями и целовал, вновь сбивая к чёрту едва выровнявшееся дыхание.



Проснулся Крис утром и обнаружил, что Кай во сне удобно устроился на нём. Почти. Привалился к боку грудью и бёдрами, уронил голову на плечо, закинул на Криса ногу и руку, обозначив право владения, и сопел себе тихонько.

Крис приподнялся и тронул губами висок, обхватил руками горячее тело и задумчиво хмыкнул.

— Что? — сонно пробормотал ему в плечо Кай.

— Ты вообще ешь что-нибудь? Одни кости.

— Да ладно тебе, зато ты мягкий. Гармония.

— Неужели?

— Угу. Если б оба были тощие, гремели бы костями и ломали их. Если оба мягкие, то будем пружинить и отлетать друг от друга. А так... у меня кости, у тебя мягко. Идеально. Если, конечно, тебе понравилось. — Кай приподнялся на локте и внимательно посмотрел на Криса. — Жалеешь?

— С ума сошёл?! — Крис перевернулся и вдавил Кая в матрас собственным телом, смахнул в сторону длинную чёлку и повторил кончиками пальцев резкие черты, тихо позвал по имени: — Кай...

Кай на миг закусил нижнюю губу, потом так же тихо сказал:

— Чонин.

— Что?

— Ким Чонин. Так меня зовут. Кай — это ник.

— Чонин, — медленно повторил Крис, пробуя это имя на вкус.

— И я тебе соврал, — ещё тише добавил Кай-Чонин и попытался удрать из постели. Не тут-то было. Крис поймал его запястья и прижал к жёсткому матрасу.

— Жажду узнать подробности обмана.

— Ну... Не было никакого знакомства в сети. Я просто решил с тобой познакомиться, подслушал твой разговор с тем типом и придумал весь этот бред. Но ты не позвонил, — подытожил Чонин. — И я всё ломаю голову, какого чёрта ты теперь-то решил так далеко зайти.

— Так я же сказал — я хотел позвонить, но потерял твой номер.

— Эта отмазка такая древняя, что...

— Эй, я — в самом деле — потерял твой номер.

Чонин смотрел на него, вновь закусив губу. С явным сомнением во взгляде.

— Слушай, что случилось, когда я увидел тебя в парке? — включив логику, поинтересовался Крис.

— Ты... въехал в лавку. И что?

— Эй, я отлично катаюсь на велосипеде, постоянно это делаю. И не въезжаю ни в какие лавки. В лавку я въехал по твоей вине.

— Почему это?

— Потому что ты, придурок. Или я ещё должен под твоим окном распевать серенады, чтоб уж вовсе... Чёрт! Твоё окно напротив моего, а я целую неделю, как идиот, страдал из-за какой-то потерянной дурацкой салфетки с номером! Да! Ты же мне соврал!

— Но я же признался.

— Пофиг. Надо тебя наказать за враньё. О, придумал!

Чонин высвободил руки, обхватил ими Криса за шею и согрел его улыбкой.

— И как же мы будем меня наказывать?

— Ты устроишь своё шоу.

— И только?

— Не обольщайся. Ты устроишь его прямо тут — у меня перед носом.

— Это твоё условие? — Чонин прикрыл глаза и запрокинул голову, позволяя Крису осыпать его шею поцелуями.

— Угу... Что хочешь, то и делай, но ты будешь тут танцевать, при мне...

— Отлично. — Чонин змеиным движением вывернулся из-под Криса, выдернул простыню и ловко связал, подёргал и убедился, что Крис без помощи освободиться не сможет.

— Какого чёрта? — забуянил оклемавшийся Крис, поражённый таким поворотом.

— Ты сам сказал: «Что хочешь, то и делай». Ну вот — я сделал. А теперь я для тебя потанцую.

— Ты не посмеешь!

— Ты же сам хотел... — Чонин потянулся за плеером.

— Это бесчеловечно!

— Какую бы музыку выбрать...

— Нет-нет-нет, ты же не всерьёз? — Крис плотно закрыл глаза. — А я не буду смотреть.

— Будешь, — с железной уверенностью возразил ему Чонин, тронул пальцами подбородок и согрел губы мягким поцелуем. — Ты будешь смотреть, потому что ты хочешь меня так же сильно, как я — тебя. Смотри на меня — только на меня. С добрым утром, Крис.

@темы: ссылки, Kris, фанфики, EXO, KaiRis, Kai

---

EXO - Дуэндэ (Обновление)

Обзорам:

<b>EXO</b>
<a href="http://enton73.diary.ru/p203474248.htm" target=_blank>Дуэндэ</a> (ОТ12; NC-21, бордель!AU, экшн: часть 7 с иллюстрациями) у [L]EntonE[/L]

Название: Дуэндэ
Автор: Ie-rey
Фандом: EXO - K/M
Рейтинг: NC-21
Жанры: Экшн (action), бордель!AU
Предупреждения: BDSM, Насилие, Групповой секс, Кинк, Секс с использованием посторонних предметов
Размер: планируется Макси, написано 262 страницы
Статус: в процессе
Иллюстрации: Румба Каталана

Часть 1. Босиком по тлеющим углям (Кай, КайВикторияЧанёль, КайЁль, Лу Хань)

Часть 2. Ломая крылья о встречный ветер (КайЛу, ЛэйХо, КрисЛу, КайЁль, ЧанСэХо)

Часть 3. Камень на прочность металл испытал (КайСу, КайЁль, Крис, Хань, КайРис, КриСин, СюХо, СэТао, КайРисСэ, ЛуХо, Бэкхён)

Часть 4. Кровь водой вовек не обратится (КайЁль, СэТао, Бэкхён, КайЛу, СэХо, ХунХан, Сян, КайРис)

Часть 5. Обеты прочнее толстых цепей (КайЛуСэТаоХо, КайРис, ЛэйХо, КрисЛу)

Часть 6. Солью на свежие раны больно (КайРис, СэТао, ЧанСу, Сян, КайРис vs КайЁль, Лу Хань)
Не иллюстрация, а ассоцииация

НОВОЕ! Часть 7. Не должен прерваться этот полёт (КайЛу, ЧенХо, КайРис, СэТао, ЧанСу, КайБэк)

Фрагмент (КайБэк) - читать дальше

Кай тянулся правой рукой к небу, изящно клонился в сторону, переплавляя гибкость и плавность в стремительный мах ногой, приподнимался на носочках, когда вновь тянулся к небу и быстро, но легко крутился на месте, словно ничего не весил и был невесомым, как пушинка. Он танцевал — нет, дышал — с закрытыми глазами, полностью окунувшись в музыку и ничего вокруг не замечая. И его скудная одежда казалась идеальным костюмом к этому танцу. Бэкхёну он в эту минуту напоминал голубя.

В детстве Бэкхён часто жил у бабушки, а она держала голубятню. И Бэкхён очень хорошо помнил бойных голубей, за которыми мог наблюдать часами. Та порода бойных, что разводила бабушка, отличалась густым опереньем даже на ногах и сложным окрасом. А назывались эти голуби бойными из-за стиля полёта. Голубь такой породы в воздухе делал кувырок и бил крыльями друг о друга с громким щелчком. И Бэкхён особенно любил, когда после взлёта бойные резко поднимались вверх вместо того, чтобы лететь как все — горизонтально, а после падали вниз, делая кувырки. Некоторые так долго не могли сесть: взмывали вверх — делали «столб», кувыркались, потом вновь вверх — и снова вниз. Иногда это шоу продолжалось целый час. И ещё реже попадались такие голуби, которые, выходя из «столба», вытягивали ноги и перебирали ими. Их бабушка называла самыми особенными. А ещё она говорила маленькому Бэкхёну, что бойные голуби, которые умеют делать «столб» и после каждого кувырка вновь в «столб» входить, — это эмоциональные голуби.

«В них много страсти, хотя это опасно. Спрашиваешь, почему? Сильные чувства даже людей пугают, что уж о птицах говорить? После первой игры не все могут летать, некоторые просто не могут вспомнить, как. Или боятся. Некоторые не могут спуститься вниз, тоже страшно, наверное. Или после полёта земля кажется им неравноценной заменой. Тех бесстрашных, кто по-прежнему стремится в небо, продолжая играть и возвращаться на землю, не так много».

Позднее Бэкхён особенно голубями не интересовался, но вот слова бабушки о бойных запомнил на всю жизнь. Он не знал, насколько они правдивы или ошибочны. Быть может, для такого поведения бойных существовало иное объяснение. Но прямо сейчас, глядя на танцующего Кая, он испытывал те же самые чувства, когда следил за захватывающей игрой бойных в небе. Это было красиво до дрожи и замирания сердца в груди.

Кай открыл глаза только после того, как музыка стихла. И моргнул, заметив у двери Бэкхёна.

— Откуда ты?..

— Пришёл раз на тренировку — тебя нет, пришёл два — тебя опять нет, на третий раз решил выяснить, куда ты подевался. Рори, кажется, так его зовут, объяснил, где тебя найти. Вот, принёс тебе то, что ты любишь. И в виде напитка, и в твёрдом виде.

Бэкхён деловито подошёл к койке и принялся открывать коробку.

— Правда, я не рассчитывал увидеть тут красивую девушку, поэтому, как видно, придётся отдать ей мою чашку.

— Это... — начал Кай, но договорить не успел. Бэкхён просто окинул их обоих быстрым взглядом и сделал логичный вывод:

— Твоя сестра, должно быть. Вы на одно лицо, очень похожи.

Кай смотрел на Бэкхёна с необъяснимым напряжением в глазах, а девушка тихо смеялась.

— Я бы не отказалась от такого брата, но увы. Цзинь Чжунсян, — представилась она и протянула Бэкхёну руку на западный манер. — Можно просто Сян.

Чтобы скрыть замешательство, он склонился к её руке и невесомо тронул губами смуглую кожу.

Цзинь Чжунсян — наследница семьи Цзинь?

Бэкхён выпрямился, взял одну чашку с горячим шоколадом и вручил Сян, потом подхватил вторую и повернулся к Каю. Тот уже не смотрел на него, спрятав глаза в тенях от полуопущенных ресниц. Но лицо спрятать Кай не мог. И Бэкхён ещё раз убедился в несомненном сходстве Кая и Сян. Если это и было просто совпадение, то одно на миллиард. Работа же Бэкхёна давным-давно отучила его верить в столь сомнительные совпадения.

Он задумчиво осмотрел чашку в руке Кая и прикинул, достаточно ли чёткими будут отпечатки пальцев для сложного анализа. Решил, что вполне подойдут.

Пока Бэкхён мило беседовал с Сян, наблюдал заодно и за Каем. Тот говорил мало и оставался всё таким же напряжённым. Бэкхён уже понял, что Сян ни о чём не догадывается, но вот Кай... Если он был тем, кем Бэкхён его считал, то Кай знал всё и намного больше, чем ему знать полагалось. Если же он не был тем, кем Бэкхён его считал... Маловероятно, но всё же возможно. В таком случае, поведение Кая казалось странным.

Сян благополучно заболтала Бэкхёна так, что они оба на время позабыли о Кае, когда же вспомнили, обнаружили его у окна с чашкой в руках. Он плавно переступал с ноги на ногу, касаясь пола то пальцами ног, то пятками. Под тонкой тканью вновь заметно проступали напряжённые мышцы. Брюки держались низко на бёдрах, не скрывая пресловутые кубики и длинный старый шрам, убегавший вниз — под ткань. Кай всего лишь переступал ногами, но казалось, что он двигается всем телом, что каждая мышца сейчас работает — сплошное движение. Он как будто двигался под музыку, звучавшую внутри него.

Заметив, что Бэкхён и Сян умолкли, он повернул голову и посмотрел на них с лёгким недоумением. А потом они остались в палате вдвоём — Сян убежала к автомату, чтобы купить Каю ещё горячего шоколада. Бэкхён аккуратно забрал у Кая чашку и поставил обратно в коробку, проронив между делом:

— Ты похож на тигра в клетке, которому не хватает места, чтобы развернуться.

Кай ответил ему коротким смешком и отвернулся, уперевшись ладонями в подоконник. Открытая для удара смуглая спина не казалась беззащитной, хотя верно — Бэкхён помнил, какой Кай быстрый.

— Ты танцевал, — закрыв коробку, отметил Бэкхён.

— Угу.

— Но разве тебе не запретили?

— Запретили. — Кай наклонил голову и прислонился лбом к стеклу.

— Ясно, — озадаченно пробормотал Бэкхён. Что и кому тут было ясно, он и сам не понял.

— Не волнуйся, я стараюсь не шевелить этой рукой. Что забавно, мой старый наставник по бару говорил, что скорому заживлению способствуют нагрузки. А викинги сажали раненых на вёсла, чтобы те гребли.

— Жестоко.

— Да нет, разумно. От нагрузки из ран шла кровь и выносила гной, раны очищались.

— Тогда других вариантов не было. Побереги руку.

— Берегу, — усмехнулся Кай и наконец отвернулся от окна, присел на подоконник и смерил Бэкхёна внимательным взглядом. — Спасибо, что зашёл.

— Намекаешь, что пора бы и свалить?

— Я настолько невежлив? — Кай просиял широкой улыбкой.

— Нет, конечно, просто ты всё время молчал. Я уж подумал, что ты не особенно рад визиту.

— Твоему — рад.

Бэкхён закономерно сделал вывод, что не все гости Каю приятны.

— А где ты подцепить успел красивую девушку?

— Нигде. Она моя клиентка.

Сохранить невозмутимость Бэкхёну удалось дорогой ценой — он едва не откусил себе кончик языка. Потом постарался взять себя в руки основательнее.

— Твоя?..

— Я её сопровождаю. И делаю вид, что я с ней встречаюсь. А ты о чём подумал?

Пожалуй, сохранить невозмутимость Бэкхёну всё-таки не удалось в полной мере, раз уж Кай снизошёл до объяснений.

— Ничего такого, просто всё никак не привыкну к тому, где и кем ты работаешь.

— Тебя это смущает?

— Нет. Скорее, я слишком плохо себе это представляю. Никогда не бывал в таких местах.

— Это можно исправить.

— Нет-нет, спасибо, — замахал руками Бэкхён, — обойдусь. И, наверное, я всё же пойду.

Кай хмыкнул, подошёл к койке и поднял коробку, протянул её Бэкхёну. Он даже не дрогнул, когда их пальцы соприкоснулись поверх картона. Дрогнул Бэкхён — от жара. Пальцы Кая оказались твёрдыми и горячими.

— Хочу поскорее увидеть тебя на тренировке. Чувствую, заскучаю там. Никто и в пару ко мне не хочет, — пожаловался Бэкхён, прижав коробку к груди.

— Неудивительно. Никто не рискнёт пойти против твоего кун-фу.

— Это ты про ким-ке? — с подозрением прищурился Бэкхён.

— Нет, я про твою смертельную технику «сто вопросов в минуту». Выживаемость нулевая. У большинства.

— Ты мне тут поговори ещё — сляжешь с двумя руками на койку сверх этого на пару месяцев, — мрачно буркнул Бэкхён. — Нет у меня никакой такой техники.

Угроза никак не повлияла на широкую улыбку Кая.

Бэкхён попрощался с Сян, выскочил в коридор и рванул к лифту. Уже в кабине он поставил коробку на выступ, выудил из кармана пакет и открыл коробку, заодно прижав плечом к уху телефон.

— Ничего не горит, но у меня есть для тебя подарок... — Бэкхён аккуратно достал из коробки ту чашку, из которой пил Кай, и опустил в пакет. — Отпечатки пальчиков и губ. Надо будет сравнить. Пожалуй, наша охота пока самая удачная. Нет, это вовсе не значит, что можно ставить точку. Сначала неплохо бы выяснить, насколько всё соответствует истине. Или не соответствует. Ты ещё анализ ДНК провести предложи. И как я тебе это сделаю? Нет уж, чем богаты... А богаты мы пальчиками. Образец для сравнения у тебя есть, а несколько лет разницы погоды не сделают — просто повозишься чуть дольше. Вот именно.

@темы: ссылки, Дуэндэ, фанфики, EXO

---

EXO - teaser (ff Румба Каталана)

Тизер к фф "Румба Каталана" (автор фф: Корейский Песец)
Пейринг/Персонаж: КайЛу, Крис (У Ифань), Дио (До Кёнсу), Пак Чанёль, Бён Бэкхён
Жанр: криминал!АУ
Размер: ~1 мин 17 сек
Авторские примечания: спасибо за помощь с материалом паблику Румба Каталана ♥ И да, я результатом не особо довольна, но ничего лучше у меня не вышло. Кстати, там должно быть плавное затухание звука в конце, и я в душе не... представляю, какого черта ютуб вечно исправляет звук ТТ
Ссылка на оригинал КФ: ficbook.net/readfic/3033038

@темы: видео, Kris, DO, EXO, Luhan, Chanyeol, Baekhyun, KaiLu, KaiHan, мишколени, Kai

---

EXO - фанфик + иллюстрации

18.03.2015 в 03:09

Пишет  Корейский Песец Шу:

Особо коварен и хитер (КайЛу)

Название: Особо коварен и хитер
Автор: Корейский Песец/Шу-кун/Ie-rey
Пейринг/Персонаж: Кай (Ким Чонин)/Лухан (Лу Хань), мельком О Сэхун, Пак Чанёль, Ким Чондэ
Рейтинг: NC-17
Жанр: PWP, club!AU, романс, юмор, хёрт/комфорт
Размер: миди (овер 13к)
Коллаж/арт: Румба Каталана// Areum & Evan
Предупреждения: кинк
Размещение: запрещено
Авторские примечания: Написано на заявку: "Мини-пвп, романс, club!AU, обыграть штамп, хёрт/комфорт, ложку, судьбу и яйца (не спрашивайте!!!) И пусть в Хане будет что-нибудь маньячное (спасибо за добивание!)" Предполагалось мини. Как бы прогноз гидрометцентра снова оказался несколько туманным, да.
Ссылка на оригинал КФ: ficbook.net/readfic/2318577

Особо коварен и хитер

Есть на свете такие люди, которые способны кардинально менять чужие жизни. Для этого им порой достаточно появиться в поле зрения на несколько секунд, что уж говорить о минутах, часах, днях или неделях? Такие люди необъяснимым образом воздействуют на чувства, восприятие и, кажется иногда, на само течение времени. И заставляют принимать самые важные решения.

Лу Хань не мог сказать, что встречал подобных людей часто. Честно говоря, он вовсе не испытывал уверенности в том, что видел хоть одного такого человека, тем не менее, он верил в их существование и надеялся, что не встретит никогда никого похожего, потому что свою жизнь менять ему изрядно надоело ― одного раза хватило за глаза.

Хань остановился у витрины, пригладил чуть растрепавшиеся волосы, поправил узел галстука, одёрнул пиджак и улыбнулся собственному отражению. Бледновато как-то, но сегодня ему уже отказали в четырёх местах, откуда же взяться радости? Сейчас он спешил на пятую встречу и отчаянно хотел, чтобы его взяли на работу. Некоторый опыт у него имелся, хотя он и не работал года три вовсе, когда учился. Авось повезёт. Нет, ему должно повезти!

Хань уверенно двинулся по улице, высматривая нужную вывеску. Различив вверху огромную надпись: "VIP only", взбодрился и зашагал веселее. И резко остановился, узрев огромную двустворчатую дверь с металлическим молотком. Рядом на ступенях переминались с ноги на ногу два охранника внушающей уважении комплекции.

Немного оробев от неожиданности, Хань постоял на месте с минуту, потом взял себя в руки и двинулся к крыльцу. Дорогу ему заступили, как он и предполагал.

― Добрый день, ― вежливо, но монументально и решительно заявил охранник и продолжил в том же духе: ― что вам угодно?

― Добрый... Мне назначено. Собеседование по поводу...

― Лу Хань? ― оборвал его охранник, взглянув на карточку, выуженную из кармана. ― Есть какой-либо документ с фото?

Хань пожал плечами и нашарил в портмоне именную страховую карточку со снимком. Охранник придирчиво сверил лицо Ханя со снимком, кивнул, шагнул к двери и распахнул её перед Ханем.

― Прошу. Пройдёте по холлу и налево. Скажете бармену, что пришли к управляющему.

― Э... Спасибо, ― пробормотал весьма озадаченный происходящим Хань. Вообще-то он полагал, что это заведение вроде круглосуточного клуба-ресторана, но чтобы вот так вот...

И он немедленно вытаращил глаза, попав внутрь огромного холла. Никогда раньше он не оказывался в такой роскоши: статуи, фонтанчики, кадки с экзотическими цветами, певчая птичка в ажурной клетке под потолком, по периметру прогуливались две пантеры, от которых посетителей спасала изысканная решётка, мраморные скамейки, столики... От этого великолепия у Ханя едва не закружилась голова. И Хань с трудом добрался до противоположной стороны, чтобы свернуть налево и отыскать бар.

Свернул. Остолбенел и попытался себя ущипнуть. Перед ним красовался зал, не уступавший в роскоши холлу. Всюду были столики с диванами, расставленные в шахматном порядке. По периметру тут гуляли уже тигры. И в центре зала высилась стеклянная конструкция, как второй ярус, воздушная и яркая. Хань сначала не понял, что это вообще такое, потом додумался ― сцена.

Немного оклемавшись, Хань повертел головой и обнаружил искомый бар справа от себя. За стойкой из красного дерева хозяйничал высокий чуть угловатый парень с выбеленными волосами и с суровым выражением на лице.

Хань подошёл, присел на край табурета и приветливо кивнул бармену.

― Здравствуйте.

― Цыпа, закрыто, не видишь? Кто тебя вообще сюда пустил?

― Э... Меня зовут Лу Хань. И мне нужен управляющий. Мне назначено.

― Ого... ― Бармен отставил стакан и придирчиво осмотрел Ханя. ― Не, на звезду не тянешь, музыкантишка?

Хань смерил нахала мрачным взглядом, поскольку не видел ничего плохого или недостойного в профессии музыканта. Тем более что учился он и впрямь на музыкальном.

― Ладно, не скрипи, щас свистну.

С трудом верилось, что этот невоспитанный парень мог работать в таком роскошном заведении. Хань вздохнул, спохватился и выудил из кармана пиджака очки в тонкой оправе, аккуратно надел и посмотрелся в ближайшее зеркало, благо, зеркал тут хватало. Ну вот, отлично, строгий и презентабельный вид.

Бармен вернулся за стойку, буркнул, что надо подождать немного, и предложил кофе. Хань согласился и вскоре получил изысканную чашку из расписного фарфора на тоненьком блюдце. Он успел выпить половину, когда за спиной будто вихрь пронёсся.

― Сэхун, пятый трек.

― И тебе привет, ― рыкнул бармен, отклонился назад и пощёлкал кнопками, заставив мощные динамики в зале дрогнуть и запульсировать, словно несколько огромных сердец. И Хань расслышал во время короткой паузы, как бармен тихо добавил: ― Кобелина...

Хань оглянулся, увидел полетевшую на один из столиков чёрную кожаную куртку, потом только уставился в обтянутую тёмной футболкой спину высокого гибкого парня. Тот казался худощавым и вёртким, но широкие плечи намекали, что заблуждаться на его счёт не стоит. Парень ловко взобрался вверх по стеклянной конструкции и оказался на сцене, где принялся вытворять нечто невообразимое. Он будто бы хватал мелодию руками, ловил, оборачивал её вокруг себя, рисовал ею узоры, заставлял меняться и дрожать на кончиках его пальцев. В свете ламп вскоре его кожа заблестела от пота. Смуглая кожа, словно начищенная бронза, немыслимо красивого оттенка.

― Это... Кто это? ― сдавленно ― дыхание перехватило ― спросил Хань у бармена по имени Сэхун.

― Шлюха, ― с непонятной злостью ответил тот.

― Завидовать нехорошо, ― прозвучал низкий голос. ― Если не можешь получить, помоги себе сам, Сэхун. Тот парень из эскорт-сервиса. Escorte-gaillard*, если ты понимаешь, о чём я. Ничего, если я сразу на ты? ― Высокий и колоритный тип в дорогом костюме протянул Ханю руку на европейский манер. ― Я тут всем управляю. Пак Чанёль. Добро пожаловать.

― Э... ― Хань вложил пальцы в большую ладонь и слабо улыбнулся. ― Лу Хань.

― Ага, мы говорили по телефону. Так вот, нам требуется второй ночной администратор. Видишь ту стеклянную хрень? Столики под ней самые дорогие и только под особый заказ и доплату. Есть такие типы, что любят смотреть на танцы этого знойного мальчишки снизу. Он у нас первый танцор и выходит только тогда, когда сумма дохода за вечер достигает высшей отметки. Если нет ― не выходит. Это тебе надо тоже запомнить, потому что ты должен знать, когда его вызвать. Ясно?

Хань никак не ожидал, что на него сразу вывалят всю информацию, поэтому лишь кивнул на автомате.

― Отлично, идём дальше. В баре по ночам может работать как Сэхун, которого ты уже знаешь, так и Чондэ, его ты ещё не видел. С Чондэ проблем не будет ― мировой парень. Сэхун... Дело своё он знает и с клиентами обращается на уровне, но с персоналом... Трудно с ним. Пока что. Это у него возрастное, наверное. Ну и он неровно дышит к Каю. ― Палец Чанёля указал в сторону стеклянного сооружения, где танцевал парень-вихрь из эскорт-сервиса. ― Поэтому от Сэхуна ты точно наслушаешься всякой хрени в адрес Кая ― я тебе гарантирую. Пропускай мимо ушей, ага? Заказы принимают официанты, относят на кухню, там шеф-повар всем рулит и тамошний администратор, и тебя это уже не касается. Твоё дело следить за отметкой дохода, контролировать выходы или невыходы на сцену Кая, наблюдать за работой бара и решать проблемы именно и конкретно вот в этом зале, если они возникнут. Да, ещё смотри за чистотой и кормёжкой зверья. Если вдруг что, пинай уборщиков, у них отдел на первом подвальном. Кроме всего этого, вопросы охраны тебя не касаются, там тоже свой администратор. В случае надобности они сами вмешаются, поэтому вызывать их не надо. Вопросы эскорт-сервиса тоже не к тебе. Но! Если к ребятам и девчатам из эскорта будут приставать после их отказа взять заказ, не удивляйся визиту охраны. И если клиент тебя спросит, можно ли заказать эскорт, зови Кая. Кай распределяет заказы и сам разберётся, что нужно клиенту и сколько это будет стоить. Всё понятно?

― Вроде бы.

― Отлично. Если растеряешься, не стесняйся спрашивать Чондэ или Кая. Сэхуна ― не стоит. И не думай, что у нас тут персонала мало. Персонала хватает, но владелец заведения строго определяет старших, чтобы при проступках никто не валил с больной головы на здоровую. Кстати, за косяки у нас штрафы. Большие. Меняться ты будешь со мной. Ночь работаешь ты, ночь ― я.

― М-м... А можно всё же вопрос? ― рискнул Хань.

― Конечно. ― Чанёль сунул руки в карманы брюк и принялся наблюдать за Каем. Ещё бы, оно того стоило.

― Почему всё-таки Сэхун назвал его шлюхой? Разве эскорт-сервис не предполагает просто сопровождение?

― Эскорт предполагает всё, чего хочется клиенту при условии, что эскорт-служащий согласен с ценой и желаниями клиента. Кай популярен у клиентов, и он ― администратор эскорт-сервиса. Иногда он соглашается обработать клиентов за внушительную сумму. Но это очень дорого. Ощутимо бьёт по кошельку даже местную публику, но они всё равно снова приходят к нему. Одна его постоянная клиентка из Испании сказала, что мужчина, который любит и умеет так танцевать, умеет и доставлять удовольствие женщине, и любить, как никто. Так говорят у неё на родине, примета такая. В общем, он, скорее, жигало, хотя это тоже неверно. Всё-таки он не со всеми соглашается зайти дальше, чем просто сопровождать куда-нибудь.

Та испанка, определённо, разбиралась в мужчинах отлично ― Хань мог это подтвердить.

― Тогда почему Сэхун...

― Потому что Кай соглашается на это только за плату. У Сэхуна нет таких денег, ― криво усмехнулся Чанёль, ― вот и бесится.

― То есть, Кай и с парнями тоже?..

― Ему без разницы, кого именно трахать, если за это платят столько, сколько он сказал.

Хань ошеломлённо поглазел на Кая, затем на Сэхуна и только позднее подметил, как именно Сэхун смотрит в сторону стеклянной сцены, почти что облизывает Кая взглядом с головы до ног и обратно и изо всей силы стискивает пальцами край стойки.

― Угу, вот именно. У Сэхуна проблемы с головой из-за этого нелюдимого мальчишки, а так-то он нормальный парень, ты не думай.

― Даже странно, он ведь красивый, почему же Кай с ним...

― Это Каю решать, а он не имеет привычки объяснять свои решения. Сказал "нет", значит, нет, хоть застрелись.

― Так с ним тоже будут проблемы? ― опасливо уточнил Хань.

― Никаких, если соблюдать дистанцию. Просто не трогай его, не подходи слишком близко, не задавай личные вопросы и не хватай его вещи. Говори с ним о работе ― и всё будет отлично. Так... Помещения для персонала! Идём!

Чанёль поволок Ханя к двери позади бара, провёл через просторный коридор и запихнул в длинное и узкое помещение с душевой, шкафчиками, гладильной доской и стиральной машинкой.

― Тут вот присмотри себе шкаф, черкни мне свои размеры ― завтра форма будет готова. Если запачкаешься, тут можно и постирать, и погладить. Или можешь каждый раз стирать перед уходом. Душ тут вот. Столовая не предусмотрена, потому что в баре ты можешь всегда получить чай или кофе, а на кухне перекусить. Но имей в виду, перекус не больше четырёх раз за ночь. И ты должен укладываться в пятнадцать минут. Так... ― Чанёль выудил из кармана картонку и протянул Ханю. ― Здесь номера Чондэ, Сэхуна, Кая и мой. Их ты должен знать наизусть, ясно? Вроде бы всё...

Дверь распахнулась, и в помещение зашёл Кай. Крупные капли пота блестели на смуглой коже и издевательски медленно ползли вниз по шее, к вороту мокрой футболки.

― Кай, это новый ночной администратор. Начнёт завтра. Звать Ханем.

Тяжёлый взгляд ощупал лицо Ханя, задержался на очках, скользнул вниз, вновь вернулся к лицу, и только после этого внимательного осмотра Кай соизволил едва заметно наклонить голову в подобии приветствия. Он невозмутимо прошёл мимо Ханя и Чанёля, распахнул крайний шкафчик, выудил полотенце, всё так же невозмутимо стянул футболку, следом ― остальную одежду. Хань и Чанёль молчали и пялились на гибкое тело с красиво обрисованными под тёмной кожей мышцами. Хань сглотнул и подумал, что ещё ни разу не видел парня с такими красивыми ногами и плечами, и с такими узкими, но сильными бёдрами, словно у тореадора. Сэхун мог закатать губу ― на этого парня рассчитывать ему точно не стоило. Не про купца товар. Зато Хань губу вполне мог раскатать.

Кай небрежно смахнул со лба длинную тёмную чёлку, подхватил полотенце и исчез в душевой.

― Красивый, засранец, ― вздохнул Чанёль. ― И ведь прекрасно знает об этом.

― Э... ты тоже?..

― Чего?! ― опешил Чанёль. ― Да нет, ты что... Просто ведь в самом деле красивый и талантливый.

― А почему он соглашается, ну... на большее, чем эскорт?

― Понятия не имею. Скорее всего, из-за денег.

― Только из-за денег? ― разочарованно протянул Хань.

― Не скажи, деньги бывают нужны по-разному. Ты посиди месяц без еды вообще ― я посмотрю, как ты запоёшь. Так что лучше не делать поспешных выводов. Кай никогда не говорил, зачем ему деньги, так что кто его знает. Ты-то сам чего пялился?

― Ну ведь красивый же, ― отозвался Хань, постаравшись придать себе уверенный вид. Не то чтобы он солгал, просто не сказал всю правду. ― А как насчёт моих документов, рекомендаций, прошлых мест работы?

― Пустое, ― отмахнулся Чанёль. ― Меня это совершенно не интересует. Ты либо продержишься завтра всю ночь, либо мы с тобой распрощаемся. Это куда лучший вариант, чем пустая трата времени на всякие дурацкие вопросы и ответы. Так что запомни как следует: продержишься ночь ― у тебя есть работа, облажаешься ― ты знаешь, где выход. Ну, бывай. ― И Чанёль ловко развернул Ханя лицом в ту сторону, куда следовало уходить. ― Да, постарайся выспаться и выглядеть свежим. Если что, всегда приходи немного раньше и проси на кухне вазочку лимонного льда. Этим льдом протираешь лицо и выходишь на работу. Топай, настраивайся и отдыхай. Начинаешь в десять.


***


Хань быстро переоделся, поправил очки и степенно вышел в зал, к бару. За стойкой нашёл невысокого шустрого типа с губами, что, кажется, навечно сложились в мягкую улыбку.

― Привет, ты, должно быть...

― Чондэ. А ты Хань? Новенький? ― Чондэ подмигнул ему и придвинул чашечку кофе, затем вручил распечатку.

― Что это?

― Уровень сегодняшнего дохода. Тебе нужно позвонить Каю. Смотри сюда, видишь вот эти колонки? Спиртное, заказы кухни, заказы эскорта, обслуживание. Теперь вот сюда гляди. Это критическая линия, как мы её называем. Если за сутки доход её не превысит, значит, денег получим меньше. Это нехорошо. Сегодня превысили, и это славно. Сегодняшняя публика может принести доход ещё больший, для этого нужен Кай, так что звони. Тебе надо каждый раз в десять при выходе проверять уровень дохода. Как только критическую линию прошли ― звонок.

― Ясно, спасибо. ― Хань вернулся в помещение для персонала, набрал по памяти номер Кая и принялся считать гудки. Ответили ему далеко не сразу.

― Слушаю... ― Сочный низкий голос с лёгкой хрипотцой, что бывает после сна.

― Это новый администратор. Меня зовут Хань.

― А... ― в трубке послышалась какая-то возня, шумы и шорохи, после чего сонным голосом Ханю сообщили: ― буду через полчаса.

И всё. Хань отвёл телефон от уха и озадаченно осмотрел. Не ожидал, что выйдет всё так легко и быстро.

Он вернулся к бару и обвёл внимательным взглядом зал. Играла музыка на приятном уровне громкости, за столиками восседала неприлично богатая публика, то тут, то там мелькали костюмы официантов ― юношей и девушек, на стеклянной сцене показывала программу гимнастка с булавами в руках, по периметру бродили тихие тигры и облизывались.

― Расслабься, ― посоветовал Чондэ. ― Если что-то потребует твоего внимания, тебе непременно сообщат. От функциональности и порядка тут у каждого оплата зависит, а когда привыкаешь получать по максимуму, минимум уже не устроит. У тебя работа несложная, честно. И спокойная чаще всего. Иногда может попасться какой-нибудь привереда из клиентов, но не часто. Вот тогда тебе придётся попотеть. Но если умеешь разруливать такие ситуации и умеешь людям нравиться, ты справишься легко.

― Чего же сам в администраторы не пошёл?

― Скучно, ― пожал плечами Чондэ. ― Стоишь, смотришь за всеми, время от времени делаешь обходы, звонки. И так от девяти до двенадцати часов. Сдохнуть можно. Ты Каю позвонил?

― Сказал, будет через полчаса.

― О, надо ему шоколад сделать покрепче, чтобы проснулся. Тебе ещё кофе?

― А можно?

― Кофе и чай администраторам в баре дают без лимита, ― разулыбался Чондэ. ― Да и как ты без кофе выдержишь тут до утра? Тебе ведь особо и не присесть, клиенты должны видеть, что ты бдишь и готов решить любую их проблему. А чашечка кофе у тебя в руках придаёт картине солидности, как и твои очки.

― Ты давно тут работаешь?

― Дай подумать... Три года и два месяца.

― Нравится?

― Не знаю, но это лучшая из всех работ, какие у меня были. И я нигде не получал столько, сколько здесь. Мне надо ещё немного поднакопить на подержанную яхту, как куплю и разживусь небольшим капитальчиком для начала, отправлюсь попутешествовать. Если ты из-за денег волнуешься, то напрасно. Тут платят еженедельно, всегда вовремя. Рассчитать сумму легко. В доходные дни получаешь оговоренное, за каждый недоходный день минусуешь три процента, за каждый сверхприбыльный плюсуешь пять процентов. Только штрафы получать нежелательно, они очень большие. Два штрафа ― и останутся жалкие гроши на целый месяц. И не косись так на Белочку и Пончика.

― На кого?

― На тигрят. За ними смотрят днём, когда заведение закрыто. Чистят там шерсть, ограду саму, внутри. У них специальный персонал. И они воспитанные, не рычат и не шумят, привыкли. Тот, что мельче и суше, Пончик, мальчик, а вон та, покрупнее и позлее, Белочка, его напарница. Когда они устраивают тут брачные игрища, клиенты платят раза в три больше, чем обычно.

Кай появился именно тогда, когда вышел срок ожидания. Пролетел мимо бара пулей и скрылся в помещении для персонала. И Чондэ тут же остановил Ханя, решившего пойти следом.

― Не нужно. Он переоденется и придёт сам.

― Всё-таки трудно с ним...

― Трудно с любым человеком. Просто есть люди, с которыми ты легко преодолеваешь трудности, а есть люди, с которыми это... сложнее. С одними вы пасёте тех же тараканов, а с другими тараканьи породы не совпадают. Кай... он странный, но хороший. Сам увидишь.

Кай вышел к ним через семь минут. И Хань замер, словно поражённый громом, потому что изумился, как заспанный и хмурый человек мог так преобразиться всего за семь минут. Чёрные облегающие брюки, алый кушак на узких бёдрах и атласная чёрная рубаха без пуговиц, позволявшая любоваться смуглой кожей от шеи до пояса в узком вырезе. Глаза умело подведены чёрным карандашом, а на губах соблазнительный блеск.

"Грех во плоти, приятно познакомиться".

Кай присел на табурет и кивнул сразу Чондэ и Ханю. Чондэ немедленно придвинул Каю чашку горячего шоколада.

― Что с музыкой?

Кай опустил на полированную поверхность диск в прозрачной коробке и толкнул к Чондэ.

― Два, пять и семь. Если будет весело, поставишь остальные.

И Кай припал к чашке, потом, прикрыв глаза, выпрямился. Хань завороженно смотрел на его красивого рисунка полные губы, блестевшие даже в приглушённом свете. И ему хотелось слизнуть с них тонкую влажную плёночку сладкого шоколада. Это желание сжимало его сердце ― словно ладонями и минуя грудную клетку, как бы парадоксально это ни звучало. Хань столько лет боролся с собой, но стоило появиться Каю, как он понял, насколько слаб на самом деле. Одержанная некогда победа превратилась в насмешку.

"Мне не нравятся парни! Я люблю девушек!" ― твердил Хань в мыслях спасительное заклинание. А оно не работало, потому что отвести глаза от Кая он не мог. Чёрт бы всё побрал, ведь Кай странный, нелюдимый, не особо разговорчивый и, если верить Сэхуну, "шлюха", спит с любым, кто заплатит. Пусть даже он не шлюха, а дорогая куртизанка, всё равно! Его внешность ― спорная даже она. Это не красота, а шарм, порода, эффектность, стиль, если угодно. Резкие черты, нос с намекающей на тяжёлый нрав лёгкой горбинкой, вызывающий подбородок с говорящей ямочкой, пронизывающий неприятный взгляд... Несмотря на всё это, на Кая по-прежнему хотелось пялиться в упор и любоваться им. Более того, хотелось желать.

― Сейчас устроишь шоу? ― забрав диск, уточнил Чондэ.

― Нет. Ты увидишь. Сначала погляжу, что сегодня за публика. ― Кай грациозно соскользнул с табурета, смерил Ханя испытывающим взглядом и двинулся к столикам. И именно тогда Хань увидел ошеломляющее преображение.

Яркую улыбку на смуглом лице, изысканность, приветливость. Секунду назад Кай восхищал, но и пугал, теперь же это был обаятельный молодой человек, дерзости и стеснительности в нём ― ровно пополам, что пленяло и подкупало, умеющий как радоваться, так и смущаться, поддерживать светскую беседу и проявлять внимание к собеседникам. Он присел за столик к двум дамам, и Хань ушам не поверил, услышав его громкий и задорный смех. Непередаваемая метаморфоза. Такой Кай казался тёплым, словно солнечный день.

― Ну и лицемер... ― невольно протянул Хань, приходя в себя.

― Почему это? ― удивился Чондэ, вручив ему ещё чашку кофе.

― Ну как же? Весь такой тут мрачный сидел, не подходи ― убьёт, а с ними... совсем другой.

― Он такой и есть, перестань. Просто такой он с теми, кто ему нравится, ну и на рабочем месте. По-моему, ему просто трудно сходиться с людьми. Он недоверчивый и замкнутый, и я ни разу не видел, чтобы он сразу с кем-то начинал общаться так вот запросто. Обычно Кай долго присматривается и наблюдает, но если решит, что человек ему симпатичен, позволяет стать ближе. Или его часто предавали, или сам по себе от природы такой недоверчивый.

― Он тебе нравится?

― Он хороший, ― тепло улыбнулся Чондэ. ― Не раз такое было, что кто-нибудь просил его помощи. И он, не говоря ни слова, помогал. Просто помогал, не прося ничего взамен и ничего заранее не обещая. Меня тоже как-то выручил, хотя я просто вскользь упомянул о своих неприятностях и надеялся на помощь лучшего друга. Но единственным, кто мне помог, был Кай.

― Вот как... ― Хань поправил очки пальцем и напомнил: ― Сэхуну он не нравится.

― Уж конечно. Сэхуну он слишком сильно нравится. И Сэхун бесится, потому что он Каю неинтересен.

― Слушай, а почему он работает в эскорте с... ну... больше, чем в эскорте?

― Потому что за это платят больше всего. Я не знаю, зачем ему нужны деньги, но именно поэтому он берёт такие заказы. Как-то я спрашивал его, не вызывает ли это всё у него отвращения.

― И что он ответил?

― Ну... он сказал, что людям свойственно искать удовольствий, ничего постыдного в этом нет. И ему, в принципе, нравится секс, правда, он предпочёл бы заниматься сексом с кем-нибудь одним, но полного счастья в жизни не бывает, а платят ему достаточно, чтобы он поступился этим своим принципом, благо, это не измена. Изменять ему пока некому.

"...ему, в принципе, нравится секс..." Кай с каждой секундой становился всё интереснее.

― То есть, если у него будет кто-то постоянный, он больше не станет этим заниматься?

― Думаю, да. Но он сможет себе это позволить, если ему больше не нужны будут деньги, наверное.

― Зачем же ему такие огромные суммы? Пары-тройки раз хватило бы, чтобы жить в роскоши полгода.

Чондэ пожал плечами.

― Я, правда, не знаю. Он не хочет говорить об этом. Видимо, на то есть веская причина, а лезть в личную жизнь другого человека, если он этого не хочет, как-то нехорошо, верно? О, прости, шоу начинается...

Хань отвернулся и уставился на Кая, ловко забиравшегося вверх по стеклянной конструкции. Тут же к Ханю подошёл представительный молодой человек в синем костюме, стоившем целое состояние. Небрежно выудил бумажник и протянул платиновую карту.

― Место под сценой, пожалуйста. И мне требуется эскорт.

― Да, разумеется. ― Хань принял карту, снял нужную сумму, после чего вернул её владельцу и слегка поклонился. ― Вопрос по эскорту вы сможете обсудить немного позднее, а пока насладитесь шоу, пожалуйста.

― Мне бы хотелось обсудить сейчас, ― упрямо наклонил голову парень.

― Попробуйте, но человек, с которым вы будете это обсуждать, сейчас на сцене. ― Хань мягко улыбнулся, снимая раздражение собеседника. Это Хань умел делал профессионально.

― О... Тогда другое дело, ― просиял парень и убрался под сцену.

К Ханю подходили ещё гости ― один за другим, оплачивали места под сценой. И когда зазвучала музыка, все места под сценой были проданы.

― С ума сойти... ― Хань посмотрел на сумму, полученную заведением только благодаря стоимости мест под сценой. Ему на два года безбедной жизни хватило бы, ещё на машину осталось бы.

― Хороший день, ― фыркнул Чондэ, ― так часто бывает, когда Кай танцует.

― Не понимаю, какой кайф смотреть на танец снизу?

― Наблюдай. Просто наблюдай ― и рано или поздно сообразишь.

Хань послушно повернулся к сцене и устремил взгляд на Кая. Он и без совета Чондэ наблюдал бы с удовольствием ― Кай танцевал непередаваемо. Когда Хань учился, пересекался с ребятами из танцевалки, видел выступления на всяких мероприятиях, но даже лучшим выпускникам было далеко до Кая. На сцене тот жил в музыке так естественно, что это напоминало дельфинов в океане. Словно музыка ― это его стихия. И он походил сразу на огонь и воду: резкий, порывистый и грациозный, изящный. Причём он неуловимо переходил из одного состояния в другое. На ум пришло сравнение с ртутью, "живым серебром".

Взмах руками, как крыльями, лёгкий наклон корпуса назад ― и атласная ткань едва не соскользнула с плеч Кая. Дама за крайним столиком выронила бокал и схватилась за телефон, торопливо щёлкая кадр за кадром.

Кай тем временем продолжал танцевать, потом перекатился по стеклянной поверхности и провёл по ней ладонью. Теперь у кого-то грохнулся бокал за столиком под сценой. Ещё бы... Хорошо, что у Ханя в руках ничего не было, потому что залп сексуальности и красоты со сцены разил наповал. На любом расстоянии.

Под шумок к даме с телефоном подошёл верзила в тёмном костюме, изъял телефон, удалил снимки и, ухватив даму за локоток, тихо вывел из зала.

Хань вопросительно глянул на Чондэ.

― Сфера охраны. Делать снимки запрещено строжайше. Когда на этом ловят, для нарушителя двери заведения закрываются навсегда. И всем наплевать, сколько у нарушителя денег. Кредо владельца. Мы исполняем желания и дарим шикарный отдых с лучшей кухней, артистами и персоналом. Но каждый, кто попытается вынести хоть кусочек этого мира за стены заведения, будет изгнан из рая навсегда. То, что здесь есть, можно получить только здесь. Такое правило.

Танец Кая закончился, и тот вернулся к бару, чтобы получить от Чондэ горячий шоколад.

― Кай, один из клиентов спрашивал насчёт эскорта. Сидит за центральным столиком под сценой. В синем.

Кай кивнул и повернул голову, чтобы взглянуть на предполагаемого клиента. Хань же уставился на влажную ткань рубашки, прилипшую к смуглой коже, на крупные капли пота, что медленно скатывались по шее и стремились добраться до ключиц, и на глаза, вокруг которых карандашные линии слегка размазались. Как ни странно, но эти лишившиеся аккуратности линии смотрелись на Кае намного лучше, чем поначалу ― в нормальном состоянии. Не то чтобы такая подводка делала его "падшим" или греховным, скорее... обольстительным. Ходячим соблазном. Потому что казалось, что его глаза подёрнуты дымкой сладострастия и желания. Если бы Хань был Сэхуном, он сей же миг скончался бы на месте. Но Хань был Ханем, поэтому он мужественно закусил губу ― прокусил до крови, если честно ― и сунул руки в карманы, дабы они не тянулись к ничего не подозревающему Каю.

"Вот так и становятся маньяками..." ― грустно подумалось Ханю.

Кай не обратил внимания на его муки, даже не заметил ничего, спрыгнул со стула, едва допил шоколад, и двинулся к клиенту.

Хань коротко предупредил Чондэ, что отлучится в уборную. Тот посоветовал воспользоваться туалетной комнатой для гостей, поскольку Хань всё-таки администратор, да и обход делать пора.

Хань заглянул в шикарное помещение со стенами в плитках под малахит, осмотрелся, пришёл к выводу, что здесь недавно побывала уборочная бригада, значит, всё в порядке. Он заперся в ближайшей к выходу кабинке, протёр ладони влажной салфеткой и расстегнул брюки. Заниматься подобным вряд ли приличным людям полагалось, но сдерживаться Хань не мог. Или мог. Но только не до следующего раза. Следующий раз обещал наступить тогда, когда Кай вновь окажется рядом либо сделает нечто такое... такое, что он делал на сцене. "Сыграть на флейте пальчиками", как говаривали дома, в Китае, самое разумное в данной ситуации. Спустить пар, растратить силы, тогда возбуждение не будет таким сильным, и его станет легче выносить.

Хань замер на месте, услышав, как распахнулась дверь. В туалет зашли двое, судя по приглушённым голосам. Щёлкнул замок. А вот это уже непорядок!

Хань хотел было высунуться из кабинки и сделать замечание, но вовремя вспомнил, что у него спущены брюки, а в руках полувозбуждённая плоть. Хорошо же он будет выглядеть...

Он прислушался и внезапно понял, что парочка в туалете целуется. Судя по шуму, они перебрались к дальней стене, к раковинам и зеркалам. Подтянув немного брюки, Хань постарался бесшумно повернуть защёлку и чуть приоткрыть дверь. Осторожно заглянул в тонкую щель и сглотнул, опознав в парне, сидевшем между раковинами, недавнего бодрого клиента, требовавшего эскорт. И уж его-то брюки смело содрали и бросили на пол. Руками этот клиент обхватил за шею не кого-то там, а Кая. Хань просто не мог не узнать вызывающе-эффектную чёрную одежду и алый кушак. Впрочем, кушак составил компанию синим брюкам на полу, а после атласная ткань соскользнула с плеч Кая, открыв гибкую спину. Под смуглой кожей чётко проступали мышцы.

На пол полетел надорванный серебристый квадратик, а после клиент в синем томно застонал, заполучив Кая и ощутив его в себе. Хань прикусил язык, когда Кай уверенно принялся двигаться, выбивая каждым толчком фантастические признания из своего партнёра. Мышцы на его спине красиво играли, перекатывались под кожей, и смотреть на это Хань мог бы вечно. Машинально он прикоснулся к себе, наблюдая за действом у раковин. Пялился на спину Кая, отмечал, как она увлажняется от пота, блестит, смело скользил взглядом к пояснице и чуть ниже, завороженно любовался напряжёнными ягодицами, обтянутыми тканью брюк, и сожалел, что эти чёртовы брюки всё никак не свалятся.

Хань не любил подглядывать и испытывал сейчас возбуждение точно не по этой причине. Там был Кай, а Кай менял всё.

Хань успел кончить, зажимая свободной рукой себе рот, а парочка у раковин, похоже, с этим не спешила. Он торопливо вытер руки влажными салфетками, привёл в порядок одежду и прилип к щели, продолжая подглядывать. И всё сильнее подозревал, что Кай намерен заездить клиента до полусмерти. Когда они уже закончат?

После очередной попытки клиента впиться поцелуем в полные губы Кая, тот, видимо, не выдержал, вышел из парня, сдёрнул с выступа и резко развернул лицом к зеркалу. Через миг клиент прижимался щекой к гладкой поверхности и вновь раскачивался от сильных толчков. Он едва удерживался на месте ― руки заметно дрожали. И клиент больше уже ничего не говорил, не мог из-за вконец сбитого дыхания, только всхлипывал и тихонечко поскуливал.

Закончили они минут через десять. Кай отстранился, избавляясь от защиты, включил воду, а клиент обессиленно сполз на пол, посидел там, приходя в себя, и принялся натягивать бельё и брюки. Кай накинул рубашку на плечи, ополоснул руки, закрутил кран и взял полотенце. Когда он наклонился за кушаком, на пол перед ним шлёпнулся тяжёленький конверт из плотной бумаги. Лицо Кая застыло, но он всё же поднял и кушак, и конверт, выпрямился и смерил типа в синем таким взглядом, что Хань всерьёз забеспокоился. Левую руку Кая Хань прекрасно видел из своего укрытия, и видел, с какой силой Кай сжал кулак ― под побелевшей кожей отчётливо проступили вены.

― Ты лучше, чем мне обещали, но мог бы поработать подольше, ― небрежно сообщил клиент и двинулся к двери.

"Подольше? Да ты бы сдох, скотина... И так еле на ногах держишься".

Щёлкнул замок, и Кай остался у раковин один. Только тогда его брови дрогнули, на лице на миг появилось непонятное выражение, и он отвернулся к раковинам. Конверт лёг на выступ, кушак обернулся вокруг бёдер и свесился концами вниз. Уперевшись руками в края раковины, Кай с минуту стоял неподвижно, глядя на собственное отражение. И Ханю казалось, что он вот-вот разобьёт зеркало кулаком. Не разбил. Просто включил воду, плеснул в лицо, смыл краску с глаз и прижал полотенце ко лбу. Шумный выдох, вновь конверт. Кай заглянул внутрь и проверил сумму, потом сунул конверт в задний карман брюк и закрутил кран. Он вновь стал таким, каким Хань увидел его впервые: отстранённым, замкнутым, неприступным. Словно он смахнул с себя недавнее незаслуженное унижение, как пылинку с плеча. И Хань сам не понимал, почему до сих пор испытывает сочувствие. Ведь Кай сам пошёл на это, значит, сам и виноват, что с ним так вот обошлись. Но Хань продолжал сочувствовать ему, даже хотел, чтобы Кай набил тому типу морду ― Хань закрыл бы на это глаза.

Кай провёл ладонью по лицу, круто развернулся и тоже покинул туалет. Только тогда Хань рискнул выбраться из кабинки, заметил на полу серебристый квадратик, подобрал и отправил в мусорный бак.


***


Через две недели отмечали день рождения Сэхуна. Как раз утром, после закрытия. Пришёл Чанёль с огромным тортом, а Чондэ приготовил для всех напитки. Небольшая компания из нескольких артистов, администратора кухни Чжан Исина, Чондэ и Ханя, Кая и Чанёля устроилась за ближайшим столиком. Зажгли свечи и включили приятную музыку. Сэхун задул свечи, смущаясь совсем как ребёнок, и приготовился принимать подарки. Хань вручил ему коробку с модными кроссовками, о которых Сэхун ему как-то говорил. Потом слово взял Чондэ.

― Мы тут подумали и решили скинуться по возможности. Давайте сыграем в обычный день, а Сэхун изобразит клиента. ― Чондэ протянул Сэхуну увесистый конверт и подтолкнул к Каю. Кай мгновенно всё понял и резко качнул головой.

― Нет.

У Сэхуна предательски задрожали губы.

― Но почему?

― Нет. ― Кай поднялся из-за столика и ушёл к барной стойке. Сэхун порывисто сунул конверт в руки Чондэ и метнулся следом за Каем, схватился за плечо и неожиданно для всех врезал кулаком в челюсть. Кай отшатнулся, но на ногах устоял. Сэхун явно не успокоился, однако на новом замахе Кай крепко стиснул его запястье, встряхнул и поволок за собой.

― Мы на минуту. Скоро вернёмся, ― сообщил он компании и закрыл дверь в помещение для персонала.

Все ошарашенно молчали несколько секунд, а потом дружно рванули к двери, где образовалась давка и стихийная потасовка за лучшие места. Все норовили прижаться к двери ушами, чтобы лучше слышать, что ж там происходит внутри.

― Может, тебе пора подумать о жизни уже?

― И это мне говоришь ты? ― заорал Сэхун.

― Да, я.

― Ну так объясни мне, почему им ты говоришь "да", а мне ― "нет"! Чем я хуже? Тем, что у меня не такой толстый кошелёк? Какая тебе разница, с кем и когда?

― Ты лучше. Тем, что у тебя есть жизнь. Этим ты в тысячу раз лучше, чем они. Они пресыщены и ищут только острых ощущений. Больше им ничего не надо, да и не умеют они больше ничего. И они не хотят большего, чем у них уже есть. Просто приходят и покупают то, что хотят. Потому что они пустышки и никто, кошельки на ножках. Ясно? А ты хочешь совсем другого, ведь так? Один раз, ну конечно... Как будто тебе этого хватит. Ведь не хватит, так? Ты хочешь большего. А я не тот, кто может тебе это дать.

― Почему? ― Сэхун уже не кричал, что радовало. ― Почему ты не можешь?

― Потому что в один прекрасный день я исчезну из твоей жизни. Потому что я по уши в этом болоте. Потому что всё, что я делал и делаю, нельзя смыть и отменить. Потому что меня будут узнавать и напоминать о том, что тебе не понравится. Потому что ты этого не вынесешь. Потому что я грязный. Тебе нужны ещё причины? Просто возьми свою жизнь в собственные руки и найди того, кто достоин тебя и сможет дать тебе то, что ты хочешь получить. Потому что это точно не я. Считай меня тем, кем ты считал меня всегда. Это справедливо. И ищи того, кто не будет таким, как я. А теперь пошли обратно, отпразднуем твой день рождения, чтобы ты смог начать этот год сначала и счастливым. И чтобы ты больше не стремился испачкаться об меня, потому что ты стоишь большего. Идём?

Все дружно рванули обратно к столику, торопливо занимая свои места. Когда же Кай и Сэхун показались из-за двери, вся компания степенно пила кофе из чашечек с невинно-умным видом.

Притихший Сэхун взял у Чанёля нож и принялся резать торт, а Кай убрался в дальний угол вместе с чашкой горячего шоколада. Постепенно обстановка разрядилась и наполнилась весельем и праздничным настроем, но Хань настороженно поглядывал в сторону Кая. В ушах эхом отдавались все те слова, что Кай наговорил Сэхуну.

После кофе и торта в ход пошли коктейли, а Кай так и не выбрался из своего угла, не выбрался и тогда, когда начались танцы. Обеспокоенный Хань подошёл к нему и сел рядом.

― Разве ты не будешь танцевать?

― Что? ― Очень тихий, чуть хриплый голос. Кай сидел, откинувшись на спинку дивана и прикрыв глаза.

― Ты в порядке?

― Что... Да, в порядке. Уже пора расходиться?

Нет, с ним явно что-то было не так. Хань рискнул и прижал ладонь к смуглому лбу, сдвинув длинную чёлку.

― Чёрт, у тебя жар, кажется. А всё потому, что носишь обувь на босу ногу. Давно тебе плохо?

― Мне нормально, ― рыкнул Кай, смахнув руку Ханя со лба. ― Я же сказал ― я в порядке.

― Нет, ты не в порядке. Какой адрес?

― Что?

― Какой твой адрес? Я вызову тебе такси. Или лучше сразу в больницу? Если не скажешь адрес, вызову "скорую".

Кай смерил его оценивающим взглядом и недовольно поморщился, правильно определив, что Хань не отстанет. Вздохнул и тихо назвал адрес. Хань прикинул, что это где-то сильно на окраине, где жильё подешевле. Странно, но ладно. Он вызвал такси, проследил, чтобы Кай надел куртку и застегнул как следует, потом обмотал шею Кая собственным шарфом и заглянул в аптечку, чтобы прихватить самое необходимое.

Когда такси прибыло, Хань полез в салон вместе с Каем, проигнорировав недовольное ворчание. В дороге Кай задремал, и Хань охотно подставил плечо, чтобы Кай мог использовать его в качестве подушки. А ехать пришлось долго ― из-за пробок, Хань едва сам не уснул.

Машина остановилась у обшарпанной невзрачной виллы, рассчитанной на двух съёмщиков, соответственно, в доме было два входа, и Хань понятия не имел, где нужный. Благо, что в кустах у дома копалась весёлая дамочка-пышка в годах. Она выпрямилась, смахнула пот со лба и помахала им рукой.

― Чонин, ты уже с работы вернулся? Ой, а что случилось-то?

― Он простыл, тётушка, ― объяснил Хань. "Чонин, значит". ― Скажите, куда мне его вести?

― Ох, беда с вами, вечно как забегаетесь по холоду, да и погода в этом году так переменчива... Иди направо, мальчик, вот это его крыльцо.

― А дома есть кто-нибудь?

― Откуда? Нет никого. Родители его в горах живут, его матушке полезнее горный воздух. Он тут один крутится, как может. Бедный ребёнок. ― Дамочка горестно вздохнула, махнула рукой и вновь склонилась над кустами. Что-то она темнила, но Хань решил прощупать почву чуть позже. Он закинул руку Кая ― или теперь уже Чонина ― себе на плечо и повёл к крыльцу, открыл дверь ключом, найденным в кармане куртки, и доволок Чонина ― это имя ему нравилось всё больше и больше ― до дивана, где и уложил, предварительно размотав шарф и стянув куртку.

Хань осмотрелся на месте, сунул нос в ванную, покопался в аптечке, поставил чайник и повесил своё пальто у входной двери. В общем-то, в этом доме самыми дорогими вещами были те, что висели в шкафу, ― одежда Чонина ― да зеркальные стены в центральной комнате, где из мебели один диван и красовался. В остальном ― просто и даже бедно. С трудом верилось, что этому человеку платят огромные деньги за секс. Где же эти деньги? И куда они все вдруг подевались?

Хань вернулся в просторную комнату с диваном, сел рядом с Чонином и аккуратно стал снимать с него рубашку.

― Одеяло у тебя где лежит?

― Убирайся к чёрту.

― Как только, так сразу. Надо дать тебе лекарство и, пожалуй, компресс сделать.

― Ничего мне не надо.

― Тогда звоню в больницу, потому что ты болен и тебя надо лечить. Это где-то неделя...

― Сколько? ― Чонин оттолкнул его руки и сам стянул с себя рубашку. Хань зорко следил за каждым движением и проверял кожу на запястьях и сгибах локтей. Чисто. Значит, точно не наркотики. Деньги уходят на что-то иное.

― Неделя. Если будешь хорошо себя вести, я поставлю тебя на ноги за два-три дня. Вот и выбирай.

― С какой радости тебе со мной возиться?

― Мне так хочется. Хобби у меня такое.

"Потому что я маньяк. Латентный. Наверное. И у меня сдвиг по имени "Чонин", вот так. И потому что я тебя получу ― никуда не денешься".

Хань вздохнул и постучал пальцем по пряжке, намекнув, что брюки надо снять тоже.

― Так как? В больничку едем? Или ты потерпишь меня?

Чонин молча расстегнул брюки, снял их и указал куда-то влево.

― Одеяло в шкафу. В соседней комнате.

Хань сходил к шкафу, достал одеяло и закутал в него Чонина с ног до головы.

― Сейчас принесу лекарства и горячий чай. В сон клонит?

Чонин не пожелал ответить на вопрос, так что Хань пожал плечами и отправился за чаем. Заодно он сам принял несколько таблеток ― для профилактики. Простуда в этом году отличалась свирепостью и протекала в довольно тяжёлой форме. Помимо обычных симптомов она могла сопровождаться общей слабостью и тошнотой, многие падали в обмороки прямо на улице. Чонин в обморок не падал, на тошноту не жаловался, но слабость явно ощущал. Что забавно, Хань ни разу не слышал, чтобы он кашлял или чихал, хотя такое тоже могло быть.

Хань заставил Чонина выпить часть таблеток и сунул ему в руки чашку с чаем. Едва тот сделал первый глоток, как зашипел, словно большой разъярённый кот.

― Что это за мерзость?

― Просто пей, не задавай вопросов. Иногда лучше знать меньше. У тебя красивое имя ― Чонин. Почему Кай?

― Слушай, я тебя не звал и ни о чём не просил, так какого чёрта ты ко мне лезешь со своими вопросами? Я тебе благодарен за помощь, но это не значит, что ты вправе лезть ко мне в душу, ясно?

― И не пытался. Просто хочу помочь и веду светскую беседу. Или ты имеешь что-то против светских бесед?

― Имею.

Чонин раздражённо отставил чашку, одолев только две трети горького настоя, закрутился в одеяло и демонстративно отвернулся носом к спинке дивана.

― Я позвоню Чанёлю и предупрежу, что ты не сможешь выходить дня два.

― Смогу.

― Не сможешь. Или хочешь свалиться на сцене на глазах у публики?

― Не свалюсь, не волнуйся.

― Свалишься. Хватит уже строить из себя неуязвимого героя.

― Тебя послать фигурально или нецензурно?

― Опасаюсь, что это будет звучать одинаково.

― Правильно опасаешься, ― подумав, согласился Чонин. ― Ладно. Ты можешь стоять у меня над душой столько, сколько влезет. Но стой тихо. И не попадайся мне на глаза. Идёт?

― А ты будешь паинькой? Если будешь, то я превращусь в невидимку.

Чонин хмыкнул.

― Я забыл, что это такое. Но ты можешь не лезть на стенку, я не выйду на работу, пока не буду чувствовать себя хорошо. Доволен? Но ради тебя я не собираюсь менять собственные привычки в своём же доме. Мой дом ― мои правила.

― А ты деспот, оказывается.

― Ничего подобного. Я привык жить один и не терплю, когда кто-то пытается влезть в мою уютную вселенную и устроить там бардак. От тебя пока больше шума, чем пользы. Делай выводы. Думаю, рассчитать пределы моего терпения ты сможешь без труда, как и вероятность того, что я вышвырну тебя за дверь.

― Всё понял. Теперь просто поспи, ладно? Грабить тебя я не буду, всё равно тут красть нечего...

― Заткнись! ― с неожиданной злостью рыкнул Чонин, натянул одеяло на голову и затих.

Хань осторожно поднялся и убрёл в другую комнату, растерянно размышляя на ходу, что это вообще было. Чонин в последние несколько часов напоминал ему одну из "умных" мин в джунглях Камбоджи ― никогда не угадаешь, когда под ногой щёлкнет и что станет причиной взрыва. Между прочим, последствия от взрыва наверняка будут столь же плачевными: голова улетит в Японию, а ноги вернутся в Китай, всё остальное выпадет в виде осадков в Корее.

Хань бесшумно ходил по комнатам и всюду совал свой любопытный нос, пытаясь найти ответы на незаданные вопросы. Чонин зарабатывал больше, чем кто-либо ещё, но почему же он жил в такой дыре? У него даже запасов еды никаких, да и видно, что он почти ничего не готовил. Скорее всего, он просто не умел готовить вовсе, поскольку все продукты, которые нашёл Хань, можно было либо сразу есть, либо требовалось запихать в микроволновку. Хуже того, Хань отметил, что Чонин ел мало ― ясно, почему такой худой и жилистый.

Облазив жильё Чонина, Хань так ничего подозрительного и не отыскал, подсказок, впрочем, тоже. Подумав немного, он засобирался: решил сбегать за продуктами и приготовить Чонину нормальной горячей еды, ибо кормить больного сухими пайками или полуфабрикатами ― последнее дело.

Хань возвращался с покупками, когда вновь столкнулся с соседкой Чонина. Оставив пакеты на крыльце, он помог ей перетащить кадку с выкопанным кустом на её половину дома.

― А я думала, ты уже ушёл.

― Нет, тётушка. Я присмотрю за Чонином пока.

― Правда? ― искренне удивилась соседка. ― И он согласен? Обычно он всегда один и не любит, когда к нему ходят в гости.

― Ну... Я думал, может, друзья-студенты... ― забросил первый пробный камень Хань.

― Какие друзья? Ему пришлось бросить учёбу ещё год назад, и ни разу никто из его однокурсников не пришёл. Они и раньше не приходили. Да и чего им приходить? Денег у него нет, да и во всякие тёмные делишки он никогда не впутывался. Было раз, конечно, но давно, ему лет пятнадцать было. Насилу уговорили отпустить из полиции. Мать взяла с него слово, что такого больше не будет. И он слово не нарушил. А так-то... он всё время танцевал. Кто бы стал с ним дружить, если он то танцует, то волком смотрит?

― Тётушка, а почему же он бросил учёбу? Он ведь в танцевальном...

― Потому что. На учёбу тоже деньги нужны, на дом, на семью, а у них долг огромный, который надо выплачивать. Отец и мать уже немолоды, здоровье не то... Эх, ― соседка махнула рукой и попыталась повернуть кадку в другую сторону. Хань помог ей и безразличным тоном поинтересовался:

― А что за долг-то? Отец в казино много играл, что ли?

― Ну что ты! Нет, там какие-то махинации незаконные были в компании, потом компанию прикрыли, всё наружу вылезло, стали разбираться и разделили долг между всеми, кто был указан в бумагах. Где-то справедливо, где-то нет. Вот так и вышло. И ничего уже не докажешь, так суд решил. Несколько раз пытались опротестовать решение, проводили повторные слушанья, но всё напрасно. Так вот всё и осталось.

― И большой долг?

― Сынок, я не знаю, сколько именно, знаю лишь, что очень много. Было бы мало, Чонин учился бы дальше. Он танцует очень красиво, ― грустно улыбнулась соседка. ― Молчаливый, но хороший. Всегда поможет, если попросить. Жаль мальчишку, на работе пропадает всё время, иногда и дома не ночует. Нельзя так. Теперь вот приболел. Как он?

― Через пару дней будет в порядке, я позабочусь.

Соседка нагрузила Ханя фруктами и салатами, только после этого он смог вернуться к Чонину. Затащил всё накупленное в дом и взялся за готовку, разумеется, перепачкался с головы до ног, поскольку кулинария никогда не числилась среди его талантов. Пришлось полазить по вещам Чонина и взять без спроса футболку попроще, с брюками возникла заминка, но Хань нарыл-таки спортивные и просторные, в которые смог влезть, правда, пришлось подвернуть штанины. Свою одежду он запихнул в старенькую стиральную машину и после повесил в ванной сушиться.

Оглядев себя, Хань невесело усмехнулся ― вот и поменялся местами с Сэхуном. Если раньше Сэхун сходил с ума по Чонину, то теперь этим же занимался Хань. Только Хань не зелёный юнец и привык добиваться своего так или иначе. Вспомнилось не ко времени, как он пять лет боролся с собственной природой ― и ведь успешно. Пока не появился Чонин. И всё пошло прахом в течение одной секунды. Первый лишь взгляд на Чонина: мгновенно выхватить резкие черты, глаза с тлеющим в глубине опасным огоньком, красивый рисунок чувственных губ, дерзкий подбородок, длинные ноги, волшебную грацию, сплетённую с силой, огонь и лёд в одном человеке ― и всё, пропал без права возврата. Так не бывает, так не могло быть, но случилось ― вопреки всему. И Хань забыл об обещании, что дал самому себе пять лет назад, ― никогда не думать о мужчинах и быть всегда одиноким, потому что женщины его просто не возбуждали. Совсем. Любые женщины, самые разные. Его тело никогда на них не реагировало, чего нельзя было сказать о мужчинах.

Тут была, конечно, трудность, поскольку Чонин на женщин реагировал и явно предпочитал сопровождать именно их, а не мужчин. На мужчин он соглашался, но за двойную плату. С другой стороны, Хань сам видел, что мужчины вполне способны вызвать у Чонина возбуждение не хуже, чем женщины, ― это давало надежду. Надежду на что-то большее, чем просто переспать разок. Ведь Хань, как и Сэхун, тоже хотел от Чонина немало. Если уж начистоту, Хань хотел Чонина целиком и полностью, только себе одному ― в частную собственность, бессрочно, что означало "навсегда". Смело? Конечно. Но Хань привык добиваться своего и драться за желаемое. И он собирался драться за Чонина, если придётся. Даже с самим Чонином. Всё, что угодно, лишь бы приручить его и сделать своим. Прямо сейчас судьба явно была благосклонна к Ханю и подарила уникальный случай, чтобы он смог изменить ситуацию в свою пользу. Всего два дня, казалось бы, так мало, но за два дня можно сделать много, если захотеть и постараться.

Хань был коварен и хитёр. Он не намеревался упускать столь редкую возможность.


***


Ближе к ночи Ханя потревожил шум, донёсшийся из центральной комнаты. Он кинулся туда, машинально тронув переключатель. Свет залил просторное помещение, позволив Ханю полюбоваться на собравшегося куда-то Чонина. Тот застыл на месте, выглядывая из-под одеяла, в которое завернулся, словно в плащ. Он забавно щурился от яркого света.

― И куда ты собрался?

― Тебя забыл спросить. ― Без паузы и размышлений. И весьма сердито. Хань поставил в уме галочку: спросонья Чонин не в духе, и это, похоже, хроническое. Мило. В самом деле. Мило настолько, что Ханя потянуло на улыбку.

― Ты же сказал, что никуда...

― Я не собираюсь за пределы дома, придурок! ― тут же обрычал его Чонин и двинулся к ванной, но едва не загремел на пол. С координацией у него прямо сейчас, как видно, дела обстояли тоже неважно. Более того, в смущении от собственной неловкости он выглядел убийственно очаровательным.

― Давай помогу... ― Довольная улыбка всё-таки расплылась на лице Ханя. Смотреть на одновременно дерзкого и смущённого Чонина он мог бы вечно.

― Вот ещё! ― Чонин выдрался из рук Ханя, оставив в качестве добычи одеяло, и скрылся за дверью ванной. Хань аккуратно положил одеяло на диван и прислушался, выждал минут пять, после чего заглянул-таки в ванную и застал Чонина у раковины. Тот плескал в лицо холодной водой.

― Не переборщи. Тебе жарко, но это обманчивое ощущение.

― Без тебя знаю.

― Ты всегда так ворчишь?

― Представь себе. И отстань от меня. Ты обещал притвориться невидимкой. Пока плохо выходит.

― Есть хочешь?

Чонин замер, потом медленно закрутил кран и потянулся за полотенцем. Размышлял с минуту и покачал головой.

― Точно?

― Нет. Но, боюсь, еда не полезет.

― Тогда давай обратно на диван.

На сей раз Чонин отмолчался, прошёл мимо Ханя, улёгся и знакомо укрылся одеялом с головой. Что называется "уединился".

Через четверть часа Хань проведал его и убедился, что он уснул. Хань поправил одеяло, пальцем смахнул капельки пота с виска и откинул в сторону влажную чёлку. После Хань разложил еду по контейнерам, навёл порядок, принял душ и вновь вернулся к Чонину. Обнаружил у дивана сброшенные остатки одежды и невольно подумал о том, что Чонин теперь полностью обнажён, там, под одеялом. Зря подумал, поскольку воображение немедленно разыгралось. Хуже того, Хань точно знал, что игра воображения померкнет рядом с действительностью, так что лучше сразу посмотреть, а то и потрогать, и не мучиться.

Чонин свернулся под одеялом в клубок, значит, теперь ему уже не жарко, а холодно. Хань осмелился просунуть руку под одеяло и прикоснуться к плечу. Ощутил дрожь, что подтвердило его опасения. Он помялся рядом с диваном, но всё же отмёл все колебания в сторону, как и расшалившееся воображение. Низменные желания стояли на порядок ниже, чем благополучие человека, эти самые желания внушавшего.

Хань торопливо разделся и юркнул под одеяло, потеснил Чонина и крепко обхватил его руками. Ещё и зажмурился, словно это помогало меньше чувствовать. Он отчаянно прижимался к Чонину, пытаясь согреть собой, напоить теплом тела собственного. И точно так же отчаянно пытался не верить, что соприкасается кожей с Чонином. Ханя самого затрясло всего через минуту, но отнюдь не от холода. Напротив его груди гулко билось чужое сердце, до него доходили лишь отголоски размеренных ударов, но даже это вынести было невозможно. Это казалось таким нереальным и волшебным, что Хань невольно распахнул глаза и уставился на Чонина.

Зря...

Хань не мог видеть это лицо так близко даже в полумраке. Настолько близко, что его дыхание играло на смуглой коже и возвращалось к нему же, оттолкнувшись от сухих и чуть потрескавшихся губ. Хань был попросту к этому не готов. Если к этому вообще можно быть готовым хоть когда-нибудь... Пять лет воздержания и отлучения осыпались тонкой струйкой невидимого праха на подушку ― прямо между Ханем и Чонином. Оставалось лишь придвинуться ближе, забыв обо всём, и смотреть, смотреть, смотреть... и дышать. Если получится вспомнить, как вообще нужно дышать и для чего. Вспомнить не получилось, зато в голову пришла спасительная мысль: если не выходит дышать, то почему бы не заменить вдох поцелуем? Вдруг поможет.

Целоваться Хань не разучился, а Чонин практиковался в этом почти каждую ночь. Всё оказалось настолько естественным и простым, что совершенно не хотелось отпускать полные, но неожиданно твёрдые губы. Хань продолжал ловить их, мягко удерживая своими губами, проводя самым кончиком языка в намёке на ласку, но пока не отваживаясь заходить дальше. Пока он только изучал Чонина, пытался понять, что нравится, а что ― нет. Кому-то нравились именно такие поцелуи, напоминавшие игривые покусывания и посасывания, кому-то больше по душе поцелуи откровенные, глубокие, проникающие, а некоторые не любят целоваться вовсе. Чонин любил. Первый вариант ― по отношению к нему. Второй вариант ― по отношению к партнёру. Хань мог бы и догадаться: чувственные губы созданы для того, чтобы их ласкали. И он послушно продолжил начатую игру, дразня именно губы Чонина, заставляя их гореть, а потом позволил языку Чонина проскользнуть к его рот и отплатить тем же, но уже так, как нравилось Ханю, ― глубоким проникновением.

Хань запустил пальцы в спутанные тёмные волосы, притягивая Чонина всё ближе и ближе к себе, не давая ни единого шанса прервать поцелуй. И его совершенно не смущало то, что Чонин мало что понимает, если понимает вообще. Скорее всего, Чонин полагал, что видит сон. В любом случае, восприятие Чонина искажали его состояние, температура и приглушённый неверный свет, но Ханя сейчас это не беспокоило. Не беспокоило и то, что Чонин может после не вспомнить их близость. Ханя даже не волновало то, что он сам мог заболеть. Во-первых, он тоже выпил кое-что из лекарств; во-вторых, он даже хотел заболеть, чтобы остаться с Чонином подольше, а раз хотел, то точно не заболеет ― закон подлости. Но всё это сейчас не имело никакого значения.

Прямо сейчас Хань собирался нарушать все мыслимые и немыслимые правила, быть эгоистичным и беспринципным и идти до конца. Может, он и поменялся местами с Сэхуном, но он не Сэхун, он намного опаснее. И он жадный.

Продолжение в комментариях

@темы: ссылки, фанфики, EXO, KaiLu, KaiHan

---

меня нет

14.03.2015 в 01:22

Пишет  вокруг одно добро:

Этот фанкам отдельно.
Потому что потому.


просто... Чонин... живи и делай то, что ты делаешь

@темы: repost, EXO, Kim Jongin, Kai

---

EXO - Мадругада + иллюстрации

13.03.2015 в 02:25

Пишет  Корейский Песец Шу:

Мадругада (КайСэ)

Название: Мадругада. Утро всегда просыпается раньше
Автор: Корейский Песец/Шу-кун/Ie-rey
Пейринг/Персонаж: Кай (Ким Чонин)/О Сэхун, У Ифань/До Кёнсу
Рейтинг: NC-17
Жанр: АУ, романс, юмор
Размер: миди
Коллаж/арт: Румба Каталана// Areum & Evan
Предупреждения: кроссдрессинг
Размещение: запрещено
Авторские примечания: Фик ― по заявке. Кроссдрессинг ― по необходимости. Песня ― так получилось.
Ссылка на оригинал КФ: ficbook.net/readfic/2460592

Мадругада. Утро всегда просыпается раньше

Ah ah ah corazon espinado
Ah ah ah como me duele el amor.

Сэхун метался от стены к стене и периодически смотрел на часы. Иногда он притормаживал перед зеркалом, поправлял галстук и одёргивал безупречно сидевший на нём пиджак. Ещё три минуты ― и вопрос жизни или смерти будет решён.

Должен быть решён!

Если нет, Сэхун ― труп. Морально и фигурально, что, впрочем, ещё хуже. Сэхун предпочёл бы быть трупом физически, то есть, по-настоящему. Не так стыдно хоть будет. Покойникам вообще стыдно не бывает.

А Сэхуну было чего стыдиться. В прошлом он всегда считался таким правильным и скучным, что его ставили всем в пример. И это не могло вызвать любви у одноклассников. Кому приятно, что его сравнивают с тихим и невзрачным парнишкой? Да ещё и сравнение выходило всегда в пользу последнего? Конечно, никому, вот Сэхун и страдал от одиночества и насмешек в былые времена. И, говоря по чести, с тех самых времён ничего и не изменилось. Он по-прежнему оставался обязательным, ответственным, усидчивым, трудолюбивым и старательным. В университете и на работе эти качества ценили, но ценили лишь старшие и руководство, а не коллеги и однокурсники. Для коллег Сэхун всё так же оставался трудоголиком и «тихим и невзрачным парнишкой» с вечно опущенной головой, погружённым в работу... Никто и никогда не удивлялся тому, что он задерживался после учёбы или работы и продолжал что-нибудь делать. Или когда приходил раньше всех.

Давным-давно это всё воспринималось как нечто естественное и обыденное.

Сейчас же в кармане его пиджака лежал билет, позволявший провести уик-энд в загородном клубе. Грандиозная встреча выпускников ― два дня сущего ада.

Сэхун первым делом хотел выбросить билет к чёрту и никуда не идти, но передумал после беседы с Кёнсу ― тот руководил отделом контроля качества. С точки зрения Кёнсу, Сэхун своей неявкой расписался бы в собственном бессилии что-то изменить и раз и навсегда доказал бы одноклассникам, что он в самом деле «тихий и невзрачный, и ничего не стоит».

― У тебя же есть гордость? ― уточнил Кёнсу, глядя на Сэхуна, как сфинкс, с совершенно непроницаемым лицом. И не поленился вручить распечатку с заданием на следующую неделю. Гад. Но Кёнсу хотя бы смотрел на Сэхуна по-другому, не как все прочие, так что простить ему подобное поведение Сэхун вполне мог, как и взять совет на вооружение. Совет был: «Значит, иди при параде. Пусть удавятся, когда осознают твою офигенность».

Сэхун послушно наведался в салон, привёл в порядок лицо и волосы, даже попытался пофлиртовать с мастером по маникюру, правда, ничего из этого не вышло ― здорово мешала природная скромность Сэхуна. Ну и он сильно сомневался в собственной офигенности, в отличие от Кёнсу.

Итак, внешность он привёл к нужному ему знаменателю, прикупил серебристо-серый костюм, ботинки, часы и одеколон. И...

И чего-то не хватало.

После долгой беседы по телефону с непосредственным начальником ― Крисом Ву ― Сэхун сообразил, что при всём своём параде он один, как перст, а таким он и был всегда. И это точно не то, что следовало увидеть бывшим его одноклассникам.

Сэхун долго думал ― вслух по телефону ― и почти что лез на стенку от отчаяния, доводя обычно спокойного Криса до белого каления. Думал так, что мозги то ли закипели, то ли воспалились, но пришёл он в себя только после того, как по совету Криса дозвонился в агентство, занимающееся услугами по сопровождению, и заказал себе спутницу на весь уик-энд. И ещё минут пять он запивал крепким кофе тот бред, что излагал по телефону практически в бессознательном состоянии. Крошечный рост, изысканные формы, обязательно блондинка с миловидным личиком, похожим по форме на сердечко...

Господи, ну и больная же у него фантазия!

Тем не менее, до прихода блондинки оставалось две минуты ровно. Ещё полчаса, чтобы ввести её в курс дела и попросить подыграть. Час на дорогу, и два дня сносного ада с приемлемой температурой сковородки для поджарки грешной душонки Сэхуна.

― А может... ну его к чёрту?

Мелодичные трели звонка помешали Сэхуну поразмыслить на эту тему. Он кинулся отпирать дверь, а когда сделал это, понял, что всё пошло не по плану. Искомая блондинка торчала у лифта, боясь подойти к двери, и исступлённо тыкала пальцем в кнопку вызова, в небольшом фойе перед лифтом, куда выходили двери десятка квартир, орали три каких-то не совсем трезвых мужика и дикой кошкой шипела эффектная смуглая брюнетка выдающегося роста.

Блондинку, кажется, вообще никто не заметил, кроме Сэхуна, но, чтобы помочь ей, Сэхун должен был миновать высокую худую брюнетку и троицу возбуждённых крепышей. Крепыши настойчиво добивались расположения «прекрасной дамы», а та, недолго думая, стянула с ноги туфельку сорок какого-то размера с десятисантиметровым каблуком и метко запулила ею в лоб тому крепышу, что стоял подальше. Тот рухнул на пол, как подрубленное дерево. Смуглянка изобразила пальцами жест «победа», ловко стянула вторую «туфельку», прицелилась и запустила в одного из оставшихся мужиков, тот умудрился уклониться, и каблук тюкнул по голове блондинку. Блондинка «рыбкой» впорхнула в кабину лифта, растянулась на полу, лишившись чувств. Створки медленно сомкнулись, и персональный «билет в светлое будущее» Сэхуна отправился на первый этаж в гордом одиночестве, не считая туфельки сорок какого-то размера на десятисантиметровом каблуке.

― Ах, ты!..

Двое попытались скрутить смуглянку, содрав с неё в процессе легкомысленную шубку, видимо, из полинялого чебурашки. Чем полинялее, тем дороже, Сэхун это знал точно, ибо шеф Ву ему не раз плакался, что скоро разорится на шубках для жены. Странно, конечно. Не шубки из чебурашки, а шубки для жены, ибо Крис Ву совершенно точно не успел пока обзавестись супругой.

Смуглянка наверняка осознавала стоимость полинялых чебурашьих мехов, поэтому спокойно зарядила кулаком в нос одному «ухажёру», а второму устроила «цокотун», влепив пяткой со всей дури по носку ботинка так, что тому предстояло скакать на одной ноге, баюкая другую, полчаса ― минимум.

Смуглянка небрежным движением отбросила выбившуюся из замысловатой причёски прядь за спину, огляделась, уставилась на Сэхуна блестящими тёмными глазами, после чего ухватила сумочку за длинный ремешок, приложила по голове сразу обоим крепышам, пнула на ходу третьего в бок и буквально бросилась Сэхуну в объятия, умудрившись захлопнуть дверь за собой и закрыть на замок.

В дверь немедленно заколотили с той стороны.

Сэхун и смуглянка переглянулись и прижались к стенам по разные стороны от двери, прислушиваясь к тому, что творилось в фойе.

― Меня зовут... Сэхун, ― чувствуя себя полным кретином, представился Сэхун шёпотом и скосил глаза на смуглянку. Резкие и неправильные черты лица, нос с горбинкой, выразительные губы и упрямый подбородок с ямочкой, не свойственной женщинам, тонна «штукатурки» на смуглой коже. Далеко не красотка, внешность, скорее уж, вульгарная, но было в ней что-то... магнетическое, притягательное.

― Чонин, ― тоже шёпотом ответила любезностью на любезность смуглянка и небрежно протянула Сэхуну руку. Она чуть прикрыла глаза и плотнее прижалась ухом к двери. ― Кажется, уходят...

Сэхун осторожно взял её руку и тронул узловатые пальцы губами. Сам не понял, почему решил блеснуть изысканными манерами в европейском стиле, но... Да и руки у смуглянки не могли претендовать на нежность и изысканность, ― крепкие и сильные... вызывающе мужественные.

― Слушай, чувак, ты сдурел, что ли? ― отобрав руку у Сэхуна, спросила смуглянка уже громко, продемонстрировав низкий и определённо мужской голос. ― Ой, я тебя умоляю... Хватит пялиться так, словно тебе на голову ведро с цементом уронили.

― Но... гм... это... ― совсем не содержательно по смыслу, зато ёмко в эмоциональном плане вымолвил Сэхун.

«Смуглянка» вздохнула, осторожно провела по собственному лицу кончиками пальцев, а затем на глазах у ошарашенного Сэхуна стянула с лица что-то вроде второй кожи или тонкой «маски». Без этой маски лицо мгновенно лишилось даже той условной мягкости, что была прежде. И теперь Сэхун уж точно не спутал бы этого человека с девушкой.

― Слушай, а ты можешь обратно это нацепить? ― Сэхун сам от себя не ожидал подобной прыти, но, если подумать, у него оставалось чуть больше часа жизни ― терять уж нечего.

― А что? ― «Смуглянка» забавно поморщился и почесал кончик носа. И, похоже, он несколько обиделся, хоть и старался не подавать вида.

― Понимаешь, мне нужна дама. Кровь из носа. На уик-энд. Ну, чтобы все думали, что...

― Что у тебя есть девушка? ― хмыкнул Чонин ― Сэхун вспомнил его имя. Чонин бесцеремонно сунул ему маску и принялся рыться в дамской сумочке.

― Типа того... А ты чего в женских шмотках бегаешь? Не подумай, что я хочу тебя обидеть, но это перевоплощение...

― Актёр я. У меня индивидуальное задание по актёрскому мастерству. ― Чонин выудил из сумочки связку ключей и победно ими погремел. ― Я живу напротив.

Сэхун моргнул. Парня из квартиры напротив он видел, в лучшем случае, раза два и мельком. И оба раза тот больше походил на уличного хулигана, чем на... на... на знойную красотку ― вот как пару минут назад.

Сэхун без стеснения уже разглядывал лицо Чонина и тихо поражался. Если бы он сам не видел боевую дамочку в фойе на каблуках и с макияжем недавно, никогда в жизни не поверил бы, что вот из этого самого Чонина можно сделать такую хищную красотку.

― Послушай, но если у тебя такое задание, то, может, выручишь меня? И ты мне должен.

― С какой это стати?

― Ты вырубил ту девушку у лифта, когда запустил в неё туфелькой. Теперь тебе придётся её заменить ― всё по-честному. Эй, если ты мне не поможешь... лучше уж прикончи. Всяко лучше, чем... ― Сэхун обречённо вздохнул.

― А платить ты чем собираешься? ― прищурившись, спросил вдруг Чонин. ― Допустим, схожу я с тобой туда, куда тебе там надо, изображу из себя дамочку. И?

― Сколько нужно? Наличных, правда, нет, но могу чеком, например...

― Нет уж, деньги оставь себе, меня деньги не особенно интересуют.

― И что тогда?

― А на что ты готов ради этой своей игры в сладкую парочку?

― На всё, ― горестно выдохнул Сэхун от отчаяния. Репутация стоила любых жертв ― ему безумно хотелось раз и навсегда отучить всех смотреть на него с долей пренебрежения и считать самым правильным. Ну или хоть раз показать себя в ином свете ради пары приятных воспоминаний.

― Ну вот и отлично, по рукам! ― просиял Чонин, сцапал Сэхуна за упомянутую руку и потащил за собой прочь из квартиры.

― Погоди! Да куда... Куда мы?

― Ко мне. Дама же должна быть при параде. Или ты предлагаешь мне ехать в натуральном виде? Парик там, макияж, одежда, туфли... Так тебе нравятся блондинки?

Сэхун запер свою квартиру, оглянулся на Чонина и громко сглотнул.

― Пожалуй, уже без разницы.

― Почему?

― На миниатюрность в твоём случае рассчитывать не приходится.

― Ну прости, укорачивать меня мы не будем, а на дыбу для твоей растяжки нет времени. Привыкнешь. ― И Чонин ввалился в квартиру собственную. Сэхун сунулся следом, прикрыл дверь и огляделся. Внутри смешивались запахи свежей деревянной стружки, кедра и сандала. Всюду стояли вешалки для всевозможных костюмов, подставки для париков, валялись кисточки и какие-то банки и тюбики, а рядом с кофеваркой красовалась коробка с презервативами. Наполовину пустая.

Вот уж у кого нет проблем с партнёршами...

― Так что тебе надо, Сэхун?

― Ну... Что-нибудь милое, наверное, ― пробормотал он, потрогав парик с пепельными волосами длиной до плеч.

― Прости, но «милое» не по адресу. Даже с маской и гримом в женской версии у меня будет довольно вульгарная внешность. Сам понимаешь, тут делу ничем уж не поможешь. Весталку сыграть я смогу только глубокой ночью и в чадре, как говорит Хичоль, а он в этом знает толк.

Сэхун прислонился плечом к косяку и всмотрелся в отражение в зеркале. Он молча наблюдал, как Чонин убирал остатки грима, накладывал специальный крем и аккуратно лепил сверху «маску», немного сглаживавшую и смягчавшую черты лица. Сверху на маску лёг уже вполне обычный макияж: умело подведённые чёрным глаза, лёгкий румянец на скулах, розовым карандашом ― контур губ, потом вызывающе алая помада. Из-за розового контура губы Чонина стали гораздо полнее, чем были на самом деле. И да, Чонин оказался прав на все сто ― его внешность даже в смягчённом виде оставалась настолько яркой и простой, что слово «вульгарная» так и напрашивалось само.

Потом Сэхун глупо моргал, когда увидел Чонина без шубки и платья. И снова недоумевал, как можно так замаскировать типичное мужское телосложение...

Чонин был худощавым и гибким, но при этом с прямыми и широкими плечами и узкими бёдрами. Ни грамма ведь женственности.

― Ты всегда носишь такие длинные юбки и платья?

― Чудесный вопрос, если учесть, что я впервые вышел в люди в таком виде, ― с немного грустной самоиронией отозвался Чонин. ― У меня ноги волосатые. Но брить я их не стану ни за какие деньги. Даже если ты поцелуешь меня в зад или дашь по полной программе, и тогда тебе ничего не обломится ― запомни как следует. Макси или брюки, о мини можешь забыть.

Сэхун от неожиданности клацнул зубами, когда спохватился и осознал, что после слов Чонина торчит с раззявленным ртом памятником самому себе. Причин тому он насчитал две: представил ― попытался ― Чонина в мини и представил ― попытался ― как можно «дать по полной программе». Покраснел и отвернулся.

Чонин тем временем влез в тёмно-синее платье с накладной грудью, затянул пояс и расправил пышные складки на бёдрах. Синяя ткань красиво спадала почти до самого пола, длинные рукава скрывали запястья и половину ладоней, оставляя на виду лишь кончики пальцев. Сэхун вскинул бровь, высоко оценив вроде бы скромный узкий вырез, но на самом деле этот вырез мог похвастать смелой глубиной. Не хватало, пожалуй...

Сэхун сам от себя не ожидал ничего подобного, но шагнул к зеркалу, вытянул из приоткрытой металлической коробки нитку жемчуга и застегнул на шее Чонина. Перламутровые крупные бусины смотрелись просто потрясающе на смуглой коже. Сэхун с минуту пялился на результат, потом сглотнул, расслышав тихое фырчанье Чонина.

― Красиво... ― виновато пробормотал он и окончательно смутился.

Чонин молча надел туфли на аккуратных пятисантиметровых каблуках, набросил на плечи лёгкий чёрный плащ из блестящей материи и под конец спрятал родные тёмные волосы под париком-каре. Густая чёрная чёлка скрыла его гордые брови и ещё немного смягчила черты лица зрительно.

Сэхун окинул Чонина оценивающим взглядом с головы до ног и обратно. О да, теперь кто угодно мог удавиться от зависти, увидев рядом с Сэхуном такую девушку. Да, скорее, вульгарная и чересчур яркая, чем элегантная и гламурная, но горячая и притягательная.

― Доволен осмотром? ― хмуро поинтересовался Чонин.

― Это... ты и в самом деле потрясающий актёр.

― Ты сомневался?

― Не то чтобы... Надо ведь придумать тебе имя, да? ― спохватился Сэхун. В настоящем имени не было ничего плохого, но вряд ли бы Чонин пожелал называть его, прикидываясь девушкой.

― Ли Арым, ― отчеканил без долгих раздумий Чонин, ловко уцепился за руку Сэхуна, щёлкнул выключателем и потащил его прочь из квартиры. ― Мы не опоздаем, дорогой?

― Непременно, ведь тебе, дорогая, нужно научиться говорить женским голосом.

― А не пошёл бы кое-кто кое-куда и на кое-какое продолжительное время?

― Попробуй фальцет. Кастраты нынче не в моде, но... О-о-ой! Какого чё-ё-ёрта-а-а...

― Дорогой, я ничего тебе не разбила?

― С-с-сволочь...

― Я тоже тебя люблю, детка. Такси ты закажешь? Или лучше я?

― Ну не говорят девушки глубоким баритоном!

― Скажем, что я сорвал голос. Буду шептать. Дорогой, перестань бить себя ладонью в лоб ― синяк же будет. Кто издевается? Я издеваюсь? За такси платишь ты, кстати, я нынче на мели. Эй, убери лапу с левой сиськи. Во-первых, помнёшь; во-вторых, у меня амплуа приличной девушки из достойной семьи...

― Приличная девушка, ты себя в зеркале видела? Да убрал лапу, убрал! А вот тут... Ай! ты чего по рукам бьёшь?..


***

...В комнате Чонин с блаженным выдохом рухнул в первое попавшееся кресло и вытянул ноги.

― Чёрт, пара часов в таком виде ― куда ни шло, но целый вечер... пытка какая-то.

― Правда?

― Именно. ― Чонин стянул туфли и бросил их Сэхуну. ― Надевай.

― Что?!

― Надевай, говорю. Будешь расплачиваться со мной. Частично пока.

Скоро Сэхун сидел перед зеркалом в платье, с париком на голове, в туфлях с каблуками и без макияжа. Чонин устроился на краю стола, тронул пальцами его подбородок, заставив вскинуть голову, и осмотрел лицо.

― Неплохо... ― Сэхун и сказать ничего не успел, как Чонин принялся орудовать над его лицом кисточками, пальцами и карандашами, прихваченными с собой для восстановления грима. ― Минимум усилий, а какой результат...

Чонин мизинцем поправил что-то на нижней губе Сэхуна и выпрямился. Сэхун осторожно глянул в зеркало и чуть не свалился на пол. Из отражения на него пялилась красотка, до которой Чонину было далеко.

― Вот кому следовало сегодня поражать местное общество. ― Чонин слабо улыбнулся и протянул Сэхуну бокал с белым вином. ― Нравится?

― Ну... даже и не знаю, как следует на такое реагировать... ― Сэхун неуверенно принял бокал и отметил, что себе бокал Чонин не взял.

― Тебе либо нравится, либо не нравится.

― Ну... смотрится круто. Ты не пьёшь?

― Я вообще не пью. Круто ― слабо сказано. ― Чонин поднялся с края стола, отвесил изящный поклон и протянул Сэхуну руку. Сэхуну хотелось смеяться в голос и от души, потому что эти старомодные манеры забавляли его самого в первую очередь.

Чонин налил ему ещё вина и увлёк в шутливое вальсирование по комнате, правда, Сэхун тут же едва не навернулся с каблуков. Чонин ловко подхватил его и не позволил упасть, прижав к себе. Накладная грудь почти расплющилась о грудь Чонина. Вряд ли Сэхуну полагалось что-то там ощущать, но он ощущал. Потому что вообще было чертовски странно едва стоять на ногах в длинном платье с накладной грудью, покачиваться на каблуках, отчаянно цепляясь за широкие плечи Чонина, прижиматься к нему, страдать от жары в нахлобученном на голову парике, с трудом воспринимать на собственном лице слой грима и испытывать какое-то непонятное подспудное возбуждение.

― Когда я тайком брал в детстве мамину косметику, чувствовал себя примерно так же, ― пробормотал Сэхун.

― Ты красился маминой косметикой? ― прозвучал над ухом низкий голос, странно мягкий и чуть хриплый. ― Небось, ещё и одежду примерял?

― Иногда. Это было редко, на самом-то деле... ― Сэхун умолк, сообразив вдруг, что именно он говорит и кому. Кажется, вина он выпил больше, чем следовало, но не слишком, раз до сих пор соображал и стоял на ногах твёрдо. То есть, как раз стоял Сэхун паршиво, но целиком и полностью из-за высоких каблуков, а не из-за вина. ― Слушай, ты хочешь, чтобы я расплатился с тобой за услугу вот так? Просто расхаживал в бабских тряпках и гриме?

― Нет. ― Чонин невозмутимо стянул с него платье и даже стёр салфеткой, пропитанной маслом, грим, потом салфетку скомкал и запустил в мусорную корзину. Попал.

― Но что же ты тогда хочешь?

― Тебе не понравится то, что будет написано в чеке, ― тонко улыбнулся Чонин и вдруг подтащил Сэхуна к себе. Тот вновь едва не упал, совершенно позабыв про каблуки ― туфли по-прежнему оставались на его ногах.

― Может, хватит пугать? Просто скажи, чего мне будет это стоить.

― А ты достаточно пьян, чтобы воспринимать превратности судьбы по-философски?

― Всё настолько плохо? ― едва слышно уточнил Сэхун, испугавшись уже всерьёз.

― Видимо, достаточно градусов, ― полюбовавшись на его реакцию, кивнул Чонин и поволок его в ванную.

― Хочешь уговорить меня выписать тебе чек на крупную сумму?

― Эй, я ведь уже сказал тебе, что меня не интересуют деньги. ― Чонин не особенно осторожно сунул Сэхуна под тёплые струи, предварительно стянув с него рубашку.

― Тогда у меня нет догадок. Ни одной, ― вздохнул Сэхун, с печалью изучая промокшие брюки.

― Правда? ― На запястьях Сэхуна громко клацнули наручники, сцепив его руки намертво.

― Это зачем? Вряд ли я стану убегать. Да и глупо как-то рушить маскарад.

― Посмотрим. ― Чонин деловито расстегнул на немного отстранённом Сэхуне брюки и снял их вместе с бельём, потом твёрдо сжал ладонью под правым коленом и заставил немного поднять ногу. Сэхун переводил вопросительный взгляд с Чонина на собственную конечность и обратно, но по-прежнему ничего не понимал.

― В самом деле такой наивный? ― с недоумением вопросил Чонин.

― Ты меня убить хочешь? Или помучить? А за что? Только за этот невинный маскарад в платье?

Чонин чуть нахмурился, отпустил ногу Сэхуна, выпрямился, шагнул к нему под воду и запустил пальцы в мокрые волосы на затылке. Губы безжалостно смяло, обожгло, опалило болью и ― сразу же ― щемящей нежностью. Поцелуй не стал глубоким, но всё равно играл нотками пылкости, несдержанности, тлеющей ярости и... терпения, пожалуй.

И это был первый поцелуй в жизни Сэхуна.

Не то чтобы Сэхун мечтал о розовом сиропе в сахарном мармеладе, но, да, пытался представить себе, каким станет его первый раз во всех смыслах. Порой Сэхун казался себе непростительно распущенным ― особенно после просмотра порно. Тем не менее, что и как он там себе ни представлял, оно оказалось бесконечно далёким от суровой реальности.

Чонин просто помучил его губы, обошёлся даже без языка, а Сэхун чувствовал себя так, словно Чонин уже у него внутри ― весь и полностью. Хотя ему не то что чувствовать, ему даже думать о таком не полагалось.

― Значит, ты всё подстроил? С самого начала? ― отдышавшись и чуть оклемавшись, сообразил Сэхун. ― Просто чтобы получить меня?

― Мне нравится столь лестное мнение о моих умственных способностях, ― фыркнул Чонин, обхватив его руками за пояс и прижав к себе. ― Ты правильно понял ― я хочу этой ночью получить тебя. И я хочу этого довольно давно.

― С тех пор, как я поселился в той квартире, напротив тебя? ― догадался Сэхун. ― Но как? Ты всё подстроил? И даже...

― Не льсти мне. Тебя послушать, так я и эту вечеринку запланировал. Всё куда проще ― я просто быстро соображаю и умею использовать любую ситуацию с выгодой, если чего-нибудь хочу. Ничего я не подстраивал ― всё само собой сложилось. Да и глупо было бы щеголять перед тобой в столь неприглядном виде, учитывая, что я собирался тебя получить, а не соблазнять в виде девчонки.

― Всё равно у тебя и не вышло. Соблазнить, ― пробормотал Сэхун, с интересом наблюдая, как Чонин пытается избавиться от остатков мокрой одежды и одновременно прижать к себе Сэхуна. Эти прижимания по-прежнему тревожили лёгким чувством возбуждения, смутного и неяркого, но вполне отчётливого. ― Почему ты думаешь, что у тебя всё получится?

― Потому что тебе деваться некуда. ― Чонин подёргал за цепь наручников и выразительно вскинул брови. Мокрая чёлка свешивалась до самых глаз, так что Сэхун не увидел игру бровей, но догадался, что она была. ― Ну и что ты сделаешь? Как вообще сможешт мне помешать получить тебя?

Он вздохнул и грустно спросил:

― Будет больно?

Вероятно, Чонин меньше всего ожидал услышать нечто подобное, потому что громко фыркнул и тихо засмеялся.

― Что?

― Ничего. Это всё, что тебя сейчас беспокоит?

― Ну... ― Сэхун упёрся ладонями в грудь, где соблазнительно блестели прозрачные капли на смуглой коже. ― Ты вроде симпатичный, даже в девушку при сильном желании переодеть можно. А ещё ты вроде как мне помогаешь, правда, я уже и не рад, что сюда поехал, но... Я слегка... то есть... немного под градусом, а это раскрепощает. Наверное. Ну вот, то есть...

― Ты забыл о самом главном, ― закусив губу, подсказал Чонин и посмотрел куда-то в сторону ― он явно старался сдержать улыбку.

― О чём это я забыл?

― Гм... о том, что у тебя стоит, вообще-то.

Сэхун пошире раскрыл глаза.

― Вот чёрт... ― Предательсткий удар оттуда, откуда не ждали.

Он изо всех сил думал о неприятных вещах, но это не помогало, наводя на несколько пугающие предположения. Раньше Сэхун считал себя однолюбом, нечувствительным и нечувственным, холодным и довольно безразличным к девушкам. И полагал, что просто ему рано, или он не встретил нужного человека. Порно он смотрел, но в большинстве случаев находил его забавным, а возбуждение испытывал, когда смотрел на тройнички. И прямо сейчас, когда смотрел на Чонина в остатках мокрой одежды.

А ещё Сэхуну не было страшно. Ни капельки. Чонин вызывал лёгкие опасения своим жгучим взглядом, но эти опасения не имели ничего общего со страхом или отвращением. Сэхун терпеливо разбирался в собственных чувствах, пока не осознал: он опасался, что разочарует Чонина, окажется «меньше» возложенных на него ожиданий, не оправдает их...

Он опасался, что не понравится Чонину. Это убивало.

В конце концов, Сэхун имел полное право на некоторое волнение, ведь он... это был первый раз. С одной стороны, первому разу полагалось быть запоминающимся и грандиозным, с другой стороны, на практике всегда случались накладки, приводившие к провалу.

Чёрт возьми. Потому что Сэхун всё-таки надеялся на первый раз с девушкой. Особенно ― в свете детских воспоминаний и попыток примерить мамину одежду.

― Больно не будет, ― пообещал Чонин, притянув его к себе и вновь поцеловав. Ласкал губы ― мягко, нежно, уверенно, жёстко и опасно, чтобы опять вернуться к нежно и мягко. ― У нас целая ночь впереди. Времени достаточно, чтобы сделать всё так, как надо.

― А потом? Этого будет достаточно, чтобы расплатиться?

― Мне нравится твоё спокойствие. Да.

― А наручники?

― Побудут на тебе.

― Даже если я дам слово, что не буду сопротивляться?

Чонин помотал головой и тронул пальцами вентиль. Вода из тёплой стала прохладной, заставив Сэхуна зашипеть.

― Холодно же...

― У меня горячая кровь ― мне всегда жарко. Я тебя согрею.

― А если мне не понравится? А если...

― Давай ты будешь паниковать после, а не до?


***


Сэхун почти весь день наслаждался обществом яркой «Ли Арым», защищавшей его от долгих бесед с одноклассниками. Наслаждался исключительно потому, что большую часть времени сидел в удобном мягком кресле и пил кофе с пирожными. Чонин неторопливо потягивал молочный коктейль и время от времени бросал на Сэхуна внимательные взгляды из-под густых ресниц. Сэхун гадал, накладные ресницы или родные.

― Мне не нравятся чёртики в твоих глазах, ― едва слышно заявил он, чуть подавшись вперёд и невольно поморщившись.

― Они тебе мерещатся. Плод твоего воображения ― и только.

Сэхун не нашёлся с ответом и промолчал, откинулся на спинку кресла и уставился на Чонина в упор. Того столь пристальное внимание не смущало ― он продолжал пить коктейль и периодически растягивать в нахальной улыбке яркие от алой помады губы. Полные и твёрдые губы, что ночью оставили на светлой коже Сэхуна сотню следов. Приятные на вкус и на ощупь губы ― это Сэхун отрицать не мог. Ему одних поцелуев Чонина хватило накануне, чтобы ощутить присутствие Чонина предельно реалистично ― достаточно, чтобы тело с трудом ему подчинялось и реагировало на Чонина вопреки его воле.

Сэхун помрачнел, заметив неумолимо приближающуюся группу одноклассников, явно горевших желанием расспросить его с пристрастием о жизни и достижениях. Хвастать было нечем, разве только Чонином, да и то ― относительно.

― Вот чёрт же...

― Хм... ― Чонин улыбнулся хищно и пугающе. Сэхун и пикнуть не успел, как его поймали за галстук и уверенно подтянули ближе, как на аркане. Через три секунды Чонин занял его поцелуем, глубоким и влажным, казавшимся непрерывным, хотя этот поцелуй, на самом-то деле, состоял из множества поцелуев коротких.

Сэхун слегка приоткрыл один глаз, чтобы убедиться ― группа топчется рядом, но не осмеливается помешать им с Чонином, и они продолжали целоваться с упоением, делая вид, что забыли напрочь об окружающей обстановке.

Группа одноклассников продержалась не дольше десяти минут, после чего благополучно свалила, так и не добившись внимания Сэхуна. Внимание Сэхуна принадлежало всецело «Ли Арым», чем «эта самая Ли Арым» был весьма доволен.

― За это мне тоже придётся расплачиваться? ― задыхаясь после поцелуя, спросил Сэхун, едва обрёл способность говорить.

― О нет, ты уже за всё расплатился.

Сэхун с трудом удержался от горькой улыбки. Уж конечно, расплатился. Какой бред... Чонин нянчился с ним всю ночь, выполнял все прихоти и тщательно готовил. Лишь под самое утро они перешли непосредственно к полноценному сексу. Чонин не соврал ― больно не было. Неудивительно, если подсчитать, сколько времени и сил Чонин угробил на подготовку. Неважно. Куда больше Сэхуна беспокоила собственная сущность, спокойно дремавшая в нём все эти годы.

Что-то в этом, наверное, есть. В том, как в детстве он таскал мамину косметику и пытался красить лицо. Любопытно вот даже, многое бы изменилось, если бы его в те годы поймали? Или не изменилось бы ничего?

― Мне в самом деле нравятся миниатюрные блондинки, ― пробормотал он без тени логики и каких-либо причин.

― А мне ― брюнетки и рыжие. Тоже миниатюрные, ― весело отозвался Чонин и эротично закинул ногу на ногу. Сэхун залюбовался и спохватился только через пару минут. Рухнул на пол на колени, ухватился руками за подол платья Чонина и резко дёрнул вниз, чтобы прикрыть «пушистые» голени и лодыжки.

― Ты поосторожнее, что ли. Или носи плотные чёрные чулки, ― прошипел он, кое-как забравшись обратно в кресло.

― От них ноги чешутся, ― легкомысленно пожал плечами Чонин.

― Не от них, а от этого твоего «меха».

― Помнится, ночью от этого самого «меха» ты был в полном восторге.

― Тебе показалось, ― буркнул Сэхун, немного покраснев. ― Тем более, я был в наручниках и ничего не мог сделать.

― Угу, ― кивнул Чонин с наигранно-понимающим видом, ― у тебя просто не осталось выбора.

― Именно. ― Сэхун отвернулся и сердито закусил губу. Плохо верилось, что это всё сейчас происходило не с кем-то иным, а с ним ― с человеком, с которым никогда и ничего не происходило. Его жизнь шла строго по расписанию с момента его рождения и до той самой субботы, когда он встретил боевую «смуглянку» с первым разрядом по метанию туфель. Потом ― всё пошло наперекосяк. Даже первый сексуальный опыт получился у Сэхуна не таким, как у всех нормальных людей.

Он вздрогнул от неожиданности, когда Чонин вдруг прикоснулся к его левому запястью, поправил манжету и чуть потянул, чтобы спрятать след, оставшийся от браслета наручников. Наверное, ему показалось, что Чонин кончиками пальцев погладил багровые и синие следы. Слишком быстро, так быстро, словно Чонин просто скользнул по коже пальцами. Да, скорее всего, именно так и было ― просто на миг показалось, что погладил. Или ему хотелось, чтобы Чонин погладил, и он позволил себе...

Сэхун поспешно облизнул губы и бросил короткий испытывающий взгляд на Чонина. Спокойное лицо, безупречный грим, нахально-дежурная улыбка в сиянии алой помады и опасный блеск из-под ресниц. Как клоун, прячущий под маской намного больше, чем всем кажется.

Сэхун чётко и ясно осознал одно-единственное желание, что не давало ему покоя с той самой субботы.

Он хотел увидеть настоящего Чонина. Того Чонина, которого в своей реальности прежде видел лишь мельком. Без маски.


***


После памятного уик-энда прошёл месяц. Ровно тридцать дней, где потерялись четыре ночи с миниатюрными блондинками, две пьяные потасовки в клубах, которые Сэхун не помнил, а лишь прочувствовал последствия, три свидания вслепую ― два из них с парнями, попытки сломать здравый смысл и грёзы о смуглой коже, сладком молочном шоколаде и яркой улыбке на соблазнительных губах.

На работе Кёнсу и Крис вели «холодную войну» и принципиально друг с другом не разговаривали. Сэхун с безразличным спокойствием играл роль почтового голубя. Удивился он всего раз: увидел Кёнсу в лёгком полушубке из линялого чебурашки, что-то ляпнул по поводу, а потом началась «холодная война» Кёнсу и Криса. Кёнсу больше не приходил на работу в том полушубке, зато Крис каждый день спрашивал адреса магазинов, где продавали меховую одежду.

Номер домашнего телефона Чонина Сэхун выучил к концу первой недели, но позвонить осмелился лишь ещё одну неделю спустя. Через пять дней после череды звонков в пустоту узнал у консьержа, что Чонин уехал.

Не съехал, а просто уехал, на время, что давало надежду.

На что-нибудь.

Например, на то, что всё это лишь кратковременное помешательство, и оно пройдёт. Должно пройти. Во всяком случае, Чонин вернётся, когда Сэхун восстановит душевное равновесие. И ни о чём не узнает. Не узнает о бесконечных звонках, о тех глупостях, что Сэхун вдохновённо нёс в трубку, надиктовывая на автоответчик, не узнает о наивных и нелепых рассуждениях и беспомощных вопросах, о просьбах что-то посоветовать и научить с этим бороться. Потому что это неправильно. Это не может быть правильным.

Сэхун забыл о мелочах и деталях их встречи, но он помнил бесконечно длинную ночь. Он помнил, каким внимательным был Чонин, он помнил нежность и помнил удовольствие. Но дело даже не в этом, потому что лучше всего он запомнил тепло, запах и объятия. Он улыбался от тонкого, почти неуловимого привкуса счастья, когда спал в кольце горячих рук, согретый глубоким дыханием и окутанный знойным ароматом Чонина. Подобного чувства он не испытывал ни до этого, ни после. И он не помнил, чтобы был кому-то ещё так сильно нужен.

Тридцать первый день выпал на понедельник, поэтому пришлось встать пораньше и отправиться на учёбу ― всего одна лекция перед работой. Сэхун проснулся вовремя по будильнику, неторопливо собрался, надел куртку, прихватил рюкзак и, понурившись, выбрался в фойе. Безразлично ткнул пальцем в кнопку и принялся глазеть на панель с мигающими лампочками. Лифт остановился, створки разошлись в стороны, и Сэхун нога за ногу зашёл в кабину, привалился плечом к стене в углу и вздохнул, после чего ткнул в кнопку с единицей.

В последний миг меж сходящимися створками кто-то протиснулся, но Сэхуну было лень поднимать голову, и он просто разглядывал тяжёлые чёрные ботинки на рифлёной подошве. Наверное, военные. Или просто в стиле «милитари», хотя точно тяжёлые по-настоящему. На левом шнурок завязали небрежно, узел почти расползся. Сэхуну нестерпимо хотелось либо самому завязать шнурок подобающим образом, либо подсказать владельцу ботинка и шнурка, что сделать это лучше сейчас.

― Извините, ваш шнурок...

― Что с ним?

От этого низкого глубокого голоса у Сэхуна дыхание перехватило. До боли. Даже появилась резь в глазах. И стало страшно.

В тот проклятый уик-энд он мечтал увидеть Чонина таким, каким тот всегда был в реальности, потом мучился ровно тридцать дней, чтобы сегодня... увидеть? Или это у него уже галлюцинации?

Всё равно, потому что это всё так же неправильно, ведь да?

Он ошарашенно смотрел, как высокий смуглый парень опустился на колено и затянул шнурок на левом ботинке. Смотрел на плечи, облитые блестящей от множества заклёпок кожей куртки, на чуть потёртые на коленях джинсы, на сильные ладони и проворные пальцы, возившиеся со шнурком, на немного склонённую голову с густыми тёмными волосами, на длинную чёлку, спадавшую до самых глаз, на такую знакомую ямочку на упрямом подбородке.

Сэхуну хотелось многое сказать, но он не мог. Застыл на месте, оглушённый коктейлем из ужаса, недоверия, зыбкого счастья, иррациональной радости и из чего-то ещё, в чём пока не удавалось разобраться.

Чонин выпрямился и улыбнулся точно так же, как в те два коротких дня и одну длинную ночь. Сердце Сэхуна пропустило удар. Но беда не приходит одна, так что заодно он разучился дышать.

«Боевая смуглянка» и Чонин настоящий отличались, как небо и земля. И, наверное, это даже лучше, что сначала Сэхун увидел «боевую смуглянку» ― морально подготовился. Немножко. А затем вернулся ужас, заставив Сэхуна похолодеть с головы до ног.

Автоответчик! Гори он в аду синим пламенем! Чтоб его разорвало!

― Ты только приехал?.. ― в панике быстро спросил Сэхун, дабы выяснить, было ли у Чонина время на прослушивание сообщений, и тут же осёкся, сообразив куда позже, чем следовало, что этим самым вопросом он выдал собственную осведомлённость о делах Чонина. Грандиозный провал по всем фронтам...

― Вернулся ночью, но сразу вырубился. Только не говори, что ждёшь меня в гости.

Сэхун уставился на мыски собственных ботинок и вздохнул. Он не знал, что ответить. Сказать правду, что очень ждёт? Или соврать и сказать, что Чонину не рады будут всегда и везде?

Лифт остановился, и Сэхун с минуту пялился в спину уходившему Чонину. Вот ведь...

Сэхун поплёлся на учёбу, отмучился на лекции и добрался до офиса вовремя. Заодно заглянул в отдел контроля качества и помахал хмурому Кёнсу. Тот жестом подозвал его.

― Что думаешь? ― И Кёнсу развернул монитор, чтобы показать Сэхуну меховые полушубки.

― Опять линялые чебурашки и бритые кролики? ― без особо интереса уточнил Сэхун. ― Ты, правда, хочешь носить такое?

Кёнсу смерил его убийственным взглядом, заставив поперхнуться собственными словами и закашляться.

― У тебя вкус хороший. Просто скажи, что из этого тебе нравится. На мне.

Сэхун обречённо вздохнул, поводил курсором по страничке и выделил тёплую куртку из замши с песцовым воротом.

― Уверен?

― Хён, замша всегда выглядит дорого и шикарно. Уверен.

Кёнсу задумался, потом важно кивнул.

― Спасибо.

Едва Сэхун вознамерился сделать ноги, как оказался пойман за шиворот. Под нос ему Кёнсу сунул папку.

― Задание на неделю. ― И он улыбнулся так, что черти в аду от зависти бы полопались.

Пришлось взять папку и убраться в свой закуток, прихватив по пути кофе из автомата. Хотя бы в родном закутке Сэхун мог предаваться отчаянию и выстраивать планы по изъятию из квартиры Чонина автоответчика.

Недолго музыка играла...

Над перегородкой возникла слегка лохматая голова шефа. Крис Ву казался невыспавшимся и злым одновременно. И смотрел на весь белый свет с такой отчаянной решимостью, будто решил вдруг вернуться в родную Канаду навеки.

― Что ты думаешь о песцах и замше? ― влепил ему в лоб вопросом Крис.

Сэхун машинально раскрыл рот, дабы поинтересоваться, почему это шубки из линялых чебурашек впали в немилость, но тут его осенило.

― Песцы и замша ― это по-королевски.

― Горностай ― вот это по-королевски, а песцы...

― Это по-русски. Русские в мехах лучше всех разбираются. И у них императоры ходили в песцах. А императоры ― это намного круче, чем короли. ― Сэхун выдал всё это, не моргнув глазом и на одном дыхании. ― Опять жене шубку покупаешь?

Крис поглядел на него с затравленным видом и убрёл к себе в кабинет. Наверное, всё-таки закажет ту самую тёплую куртку из замши и с песцовым воротом, которую выбрал Сэхун для Кёнсу. Да уж, вот почему у Криса и Кёнсу такие странные отношения всегда были. То есть, не потому что шубки из чебурашек, а потому что тайная связь. И, кажется, им вполне нормально. Опять же, если не считать чебурашек и изделий из них. Ну и вообще, Сэхун ничего не знал наверняка, так что, может, никакой связи и нет у них. У Криса и Кёнсу. Просто им куртки одинаковые нравятся. На Кёнсу.

Что ж делать с автоответчиком? Попросить Кёнсу прикинуться телефонистом и проникнуть в квартиру Чонина, чтобы сломать телефон? Или лучше подкатить к Крису с такой же просьбой? Или самому замаскироваться и проникнуть лично?

― Ты чего не работаешь? ― Над перегородкой вновь появилась голова Криса.

― Думаю.

― О чём?

― Об автоответчике. Как можно его сломать так, чтобы владелец не смог послушать сообщения?

― Зачем ломать? Достаточно вынуть кассету и спрятать или просто стереть сообщения.

― Идиотизм, ― безапелляционно сообщил обоим появившийся с другой стороны Кёнсу. ― Зачем так напрягаться, если можно просто надиктовать столько новых сообщений, чтобы плёнка закончилась. Тогда аппарат сам сотрёт старые записи и будет записывать с самого начала.

В воцарившейся тишине Крис и Сэхун молча пялились на Кёнсу, после чего синхронно выдали: «Гениально!»

― А какой объём записи у автоответчика? ― через пару минут задал вопрос по существу Крис.

― Откуда мне знать? ― Сэхун, хоть убей, не помнил, что за телефон стоял в квартире Чонина.

Поиски в сети снабдили их полезным знанием: «Объём записи автоответчиков ― от одной минуты до ста минут».

― Короче, если ты позвонишь и проболтаешь два часа, этого должно хватить, ― рубанув рукой воздух, подытожил Кёнсу.

― Но что мне говорить целых два часа? ― возмутился Сэхун.

― Что угодно. Хоть музыку там ставь или громко фильм смотри. Или анекдоты рассказывай. Тебе ведь важно стереть то, что там уже есть, а для этого любые средства хороши. ― Крис снял трубку с телефона и торжественно вручил её Сэхуну. Сэхун машинально настучал номер домашнего телефона Чонина, посчитал гудки, послушал сообщение автоответчика и, попыхтев немного, заговорил:

― Привет, это я, Сэхун. Ты не думай, я звоню не потому, что... не потому... То есть, это совершенно неважный звонок, тебе даже не нужно слушать сообщение, потому что вряд ли я скажу что-то осмысленное, то есть...

― Не мучайся, я уже прослушал сообщения, ― совершенно неожиданно в паузу вклинился низкий голос, легко заставивший Сэхуна забыть о том, что людям нужен воздух.

― Как... Как прослушал? К-когда? Зачем?

― Затем, что автоответчик для того и нужен, разве нет? Правда, я не ожидал, что он весь будет забит одним тобой. Честно говоря, сохранились только два последних звонка. Но мне приятно, что ты так часто вспоминал обо мне.

Сэхун старательно зажимал себе рот ладонью. Не помогло. Он выдал одно нехорошее слово и одно ― сомнительное, после чего бросил трубку. Прямо сейчас он ровным счётом ничего не понимал, зато знал наверняка, что телефон и Чонин ― это убийственное комбо лично для него, опасный приём «смерть с одного удара», как в любимом файтинге*. И Чонин прекрасно владел этим приёмом.

Сэхун тоскливо вздохнул, придвинул клавиатуру поближе, запустил игру и выбрал самого несуразного персонажа. Получил в противники Венома.

― Такой же шоколадный, как ― не будем показывать пальцем ― некоторые...

Веном отлично раскатал его в первом же раунде и тем самым пресловутым приёмом «смерть с одного удара».

Сэхун грустно смотрел на надпись «Конец игры» и лениво размышлял. Он не помнил, что именно наговорил на автоответчик Чонина за два последних звонка. И он понятия не имел, что Чонин думал о сложившейся ситуации. С одной стороны, Чонин хотел получить его, ну и получил. С другой стороны, Чонин не пытался как-то развить их отношения. Но он мог просто решить, что Сэхуну это не надо. Ведь мог же? Он даже знал, что первый у Сэхуна. Что, если... А если «помешательство» не пройдёт никогда? И вдруг Чонин это знает? И просто ждёт, когда Сэхун с этим смирится?

Хотя нет. Слишком невероятно, чтобы быть правдой.

Сэхун с трудом досидел до конца рабочего дня, ничего толком не сделал, задерживаться не стал чуть ли не впервые в жизни, собрался и отправился домой. Умудрился дважды ошибиться маршрутом, заблудиться в парке, который знал, как свои пять пальцев, едва не застрял в лифте и остановился перед дверью собственной квартиры.

Сэхун нашарил ключ в кармане, поднёс к замочной скважине и замер, осторожно обернулся через минуту и осмотрел дверь Чонина. Дома или нет?

Он торопливо отпер квартиру, закинул внутрь рюкзак, закрыл и на цыпочках подкрался к двери напротив, настороженно прислушался. Тихо. Неужели ушёл или спит? Если Чонин вернулся ночью, то вполне мог не выспаться, ведь уходил он так же рано, как и Сэхун.

Дверь внезапно распахнулась, и Сэхун едва не влетел в квартиру Чонина носом вперёд. Хорошо ещё, что на пути оказался сам Чонин, и Сэхун с удовольствием в него врезался.

― Чего топчешься под дверью?

― Ты мысли читаешь, что ли? Откуда тебе знать, топчусь я под дверью или нет. И вообще, может, это и не я был?

― Кому ещё может приспичить торчать у меня под дверью?

Сэхун лихорадочно пытался придумать достойный ответ. Пока пытался, решил немного отстраниться и посмотреть на Чонина.

Ну и сам дурак, чего уж там.

Дверь они захлопнули с грохотом ― спиной Сэхуна, потом оказались на полу. Сэхун запутался руками в собственной куртке, и Чонин немедленно воспользовался этим, чтобы облапать его везде, а затем с пола поднять и отволочь в комнату.

До комнаты не дошли ― Сэхун выпутался из куртки раньше и ухватился за Чонина. Ладонями и пальцами ― по горячему и смуглому, гибкому и быстрому. Жадные губы, перепутанное дыхание, красноречивые взгляды, полные огня...

Крепкие ладони на бёдрах, резкий рывок ― и Сэхун удобно уселся на узком выступе. Рядом спал старый домашний телефон. К чёрту куртку, рубашку, брюки, всё остальное. Если бы он мог, сам выпрыгнул бы из этих тряпок в один миг, но он не мог, и их пришлось сдирать общими усилиями. Потом он яростно стягивал с Чонина футболку. О брюках забыл, дорвавшись до смуглой кожи руками и губами.

Жар, соль и жгучая острота ― Чонин пах сразу ими всеми. Даже на вкус Сэхун различал эти три оттенка. Чонин прикасался пальцами к его щекам и скулам, настойчиво удерживал и пытался поймать взгляд.

― Ш-ш-ш, не так быстро...

Сэхун слушал этот низкий голос с бархатной хрипотцой, но не слышал слов. На слова ему было наплевать. Помешательство? Именно. Чонин остался его помешательством. Оно не прошло и проходить не собиралось, жгло его изнутри и переплавляло, только он не знал, во что. В голую страсть? Или в чистую боль? Или всё же в безумие?

Однажды кто-то сказал, чтобы победить искушение надо ему поддаться. Если взглянуть на всё, что случилось месяц назад... Сэхун поддался искушению, но что-то совершенно не ощущал вкуса победы.

Он уверенно запустил пальцы в густые пряди на затылке Чонина, привлекая того всё ближе и ближе. И сам горел сильнее, ощущая в волосах собственных пальцы Чонина. Они как будто всерьёз вознамерились украсть дыхание друг у друга.

Когда между телами двух людей почти не остаётся свободного пространства, всё вдруг перестаёт иметь значение. Всё, кроме одного. В такой миг безумно хочется обрести дар телепатии и прочесть чужие мысли, чтобы не только чувствовать, но и знать наверняка. Чтобы добиться полного совмещения двух половин разломанной кем-то и когда-то картины.

Чонин попытался немного отстраниться, но Сэхун не позволил, обхватив сразу и ногами, и руками, чтобы плотнее прижать к себе.

― Перестань... ― глухо пробормотал Чонин. Фразу задушил поцелуй. ― Сэхун...

― Это... логичное продолжение... разве нет?

Чонин всё же поймал его руки, стиснул пальцами запястья до боли и отодвинулся. Смотрел одновременно и сердито, и виновато, и жадно. А он не понимал, почему?

Чонин отпустил его левое запястье, прикоснулся к виску, отвёл прилипшую прядь в сторону и тронул губами влажную от пота кожу. Медленно, томно и неожиданно нежно.

― Чонин?.. ― Голос не слушался, горло будто невидимые пальцы сдавливали, а глаза предательски пощипывало. Неужели... Неужели всё закончится именно так, как Сэхун напредставлял себе в худших из своих фантазий?

Чонин задумчиво разглядывал его шею, затем провёл пальцами по коже раз, другой, наклонил голову и повторил проделанный пальцами путь губами и языком ― от ямочки меж ключиц до подбородка, от подбородка до уголка рта, от уголка рта до опущенного века и обратно ― за полноценным поцелуем. Сэхун мог только хрипло дышать и перебирать пальцами жёсткие волосы под ладонями.

Так нежно и так красиво ― его словно наряжали в любовь, а он задыхался и хотел ещё. Хотел больше. Так много, сколько нельзя вынести. Страшно, да, но он всё равно хотел.

― Не сегодня. Тебе будет больно.

Сэхун услышал сразу, но вот осознал намного позднее.

― Это неважно...

― Для кого? Я хочу тебя, но это не значит, что меня удовлетворит только страсть и только один раз. Я хочу тебя гораздо сильнее...

Сэхун поймал солнечную улыбку Чонина поцелуем, крепче обхватил его и после помотал головой.

― Я смотрю на это проще.

― Уж конечно. ― Чонин уверенно наклонил голову, задев волосами кожу на груди Сэхуна, а потом обхватил губами потемневший сосок. Несколько тихих грудных стонов удовлетворили его, и он позволил Сэхуну перевести дух. ― Смотри как угодно, но ты не готов. Не сегодня и не сейчас. Сделаем по-моему?

― Это... как?

Пальцем Чонин провёл по его верхней губе, нижней, загадочно улыбнулся и опять принялся ласкать шею и грудь, смело спускаясь всё ниже. Сэхун охнул и едва не свалился с выступа, когда тёмные волосы Чонина скользнули по коже на его животе, а горячие губы потревожили чувствительную кожу на внутренней стороне бедра, сместились немного, позволив и пальцам присоединиться к увлекательной игре.

С громким всхлипом Сэхун бросил ладонь к лицу и вцепился в неё зубами, чтобы все слова, что могли вырваться наружу, остались внутри.

Слишком хорошо, чтобы быть правдой, слишком...

Слишком.

Наслаждение мешалось с чувством облегчения и благодарностью. Что бы Сэхун не говорил, ему было страшно. Немного. Он не сомневался, что Чонин позаботится о нём, как в ту долгую ночь, но опасался, что накопившийся огонь всё же обожжёт. Пусть немного, но обожжёт, а Сэхун боялся боли. Раньше он так не считал, но последние тридцать один день заставили его пересмотреть многое, если не всё. И заставили вспомнить многое из того, что он когда-то так старался забыть.

Запрокинув голову и всё же застонав, Сэхун опустил руки на края выступа и с силой сжал их. Он отчётливо ощущал в себе длинные узловатые пальцы Чонина, и не менее отчётливо отмечал прикосновения горячих губ и быстрого языка. Так мало надо, чтобы заставить всё его тело зазвенеть от напряжения. И так много. Имя Чонина не прозвучало только потому, что стабильно терялось в стонах и судорожных вдохах или выдохах.

Пылкие поцелуи ― россыпью от лодыжек до бёдер, два пальца настойчиво гладили и массировали стенки внутри, вынуждая Сэхуна шире разводить ноги и подаваться всем телом навстречу, чтобы глубже, сильнее, ярче, чтобы наяву... Жёсткие и теперь уже резкие движения ладони по всей длине ― от основания члена и почти до губ Чонина, дразнящих тонкую кожу горячим дыханием или мимолётным касанием кончика языка.

Бурный оргазм с крупной дрожью и сведёнными мышцами, а после одно лишь здравое желание ― обмякнуть без сил и не двигаться. И ещё одно желание ― бессмысленное и глупое ― прижаться к Чонину, чтобы окунуться в то особенное тепло, как тогда. Хотя бы на одну минуту. На полминуты. На пять секунд.

Выпрямившийся Чонин ― слишком близко, и он слишком охотно обнял Сэхуна, завернув в своё тепло, как в пушистое одеяло. Бессвязный шёпот терялся между ними, как и неуверенные робкие прикосновения белых пальцев Сэхуна к смуглому лицу. Собственный вкус на губах, скрашенный остротой и зноем Чонина. Капельки пота на висках и на шее, под кожей на подбородке и над верхней губой загустевшая за день синева. Если провести пальцем, приятно-шершаво на ощупь. У Сэхуна так не бывало ― пока что. Его светлая кожа гораздо более гладкая и ровная, а у Чонина на правой стороне россыпь мелких шрамиков. На глаз не всегда заметно, зато на ощупь... Но Сэхуну нравилось и это в Чонине. Ему вообще всё нравилось. Однажды он найдёт что-нибудь эдакое в Чонине, что будет его раздражать и бесить. Однажды ― непременно, но не прямо сейчас. Прямо сейчас Чонин был идеальным и утолял ту боль, что терзала и сводила Сэхуна с ума тридцать один день.

Тёмные глаза с неназываемыми тенями в глубине, пушистые ресницы, жадные губы. Чонину было мало, но каждое новое его движение или прикосновение оставались нежными и мягкими, словно он боялся оставить следы на светлой коже Сэхуна, боялся испачкать его. Кончиками смуглых пальцев от развёрнутого запястья, где отчётливо видны голубые линии под матовой кожей, вверх и к локтю, чарующее медлительностью поглаживание на сгибе с внутренней стороны, и снова вверх ― по плечу, над ключицей, по шее ― до чувствительной мочки уха. Пальцами опять, а после ― губами и языком. Чуть влаги, немного тепла и слабого намёка на боль от игривого прикусывания.

Сэхуну почти не дали времени, чтобы отдышаться и привести в норму сердце ― оно колотилось в груди, напрочь позабыв, что такое ритм и зачем он нужен. Чонин трогал его везде, трогал совершенно по-особенному, как никто и никогда, изучал на ощупь, будто слепой. И немного пугал блеском в глазах ― с каждой секундой эти глаза сверкали всё ярче, как у волка. Потом Чонин провёл губами по тонкой коже под левой ключицей и прижался лбом к плечу Сэхуна. Его заметно трясло, и он будто с необъяснимым отчаянием цеплялся руками за Сэхуна, стискивал в объятиях.

― Тише... ― невольно прошептал Сэхун, коснулся ладонями твёрдых и горячих скул, погладил и прижал голову Чонина к своей груди, медленно перебирая пальцами влажные от пота тёмные волосы.

― Если... отпущу тебя, ты... уйдёшь ведь?

Сэхун притянул Чонина к себе и сильнее прижал его голову к своей груди, помолчал, потом пробормотал, всё ещё задыхаясь:

― Не знаю. Правда, не знаю.

Вряд ли нужно было вспоминать, как они познакомились, во что это вылилось и к чему в итоге привело. Так нелепо и смешно, что впору комедийную манхву рисовать. В жанре «бойз-лов». К тому же, Чонин сам честно сказал, что хотел получить Сэхуна с самого начала.

― Но если говорить о «прямо сейчас», то я хотел бы... остаться. Если можно, до утра, ― едва слышно выдохнул Чонину на ухо Сэхун. ― Мне...

Он порадовался, что при нынешнем освещении лёгкий румянец смущения на его лице не слишком-то заметен, и ещё тише договорил:

― Мне нравятся долгие ночи и... ― он закусил губу, собрался с духом, чтобы продолжить кое-чем совершенно неприличным с его точки зрения: ― мне нравятся твои пальцы.

― Только пальцы? ― ехидно уточнил Чонин и потёрся сухими губами о такие же ― пересохшие от желания ― губы Сэхуна.

― Не только, но начать я предпочёл бы с них. Спешить ведь нам некуда?

― Некуда...

― И ты всё ещё меня хочешь.

― Предлагаешь помочь мне любым посильным способом?

― Я как раз думал об этом, ― признался Сэхун. ― Только для начала стоило бы помыть тебе рот. С мыло...

Он не договорил, не смог. Твёрдые губы, быстрый язык, соль и острота с привкусом зноя. Сильные пальцы медленно, но неумолимо впивались в его бёдра, тянули навстречу гибкому и хищно-проворному телу, заставляя оценить чужое возбуждение.

― Ты можешь попробовать. Помыть. С мылом. Но за результат я не поручусь.

― Не буду, мне лень. Чонин...

― Ым?

Сэхун запрокинул голову и прикрыл глаза, вслушавшись в короткий вопросительный звук, потом попросил, немного попривыкнув к частым поцелуям:

― Пусть это будет точно так же, как тогда, хорошо? До самого рассвета.

Губы Чонина замерли у его подбородка, затем пальцы скользнули вниз ― к ключицам, медленно поднялись вверх ― к подбородку опять, и Чонин запечатлел новый лёгкий поцелуй на его светлой коже.

― Хорошо... Тогда просто закрой глаза и доверься мне. Потому что утро проснётся раньше, чем ты думаешь.

@темы: ссылки, фанфики, EXO, Sehun, KaiHun, KaiSe, Kai